Личность в истории и художественной литературе - Коллектив авторов

13. Sites M. Chivalry and Utopian Domestity in Mary Shelley’s The Fortunes of Perkin Warbeck // European Romantic Review 2005. Vol. 15, no. 5, December. Pp. 525–543.

14. Sunstein E. Mary Shelley: Romance and Reality. Baltimore, Maryland: Teh John Hopkins University Press, 1991. 512 p.

15. Webster-Garrett E. L. Teh Literary Career of Novelist Mary Shelley After 1822: Romance, Realism, and the Politics of Gender. Lewiston: Edwin Mellen Press, 2006. 252 p.

References

1. Kiryukhin D. V. Teh “King of Villains”: the Image of Perkin Warbeck in Court Historiography of the First Tudors. Prepodavatel ’ XXI vek, 2017, vol. 3, Book 2, pp. 239–245. (In Russian.)

2. Bennett B. T. The Political Philosophy of Mary Shelley’s Historical Novels: Valperga and Perkin Warbeck. The Evidence of the Imagination: studies of interactions between life and art in English romantic literature. Ed. Donald H. Reiman, Michael C. Jaye, B. T. Bennett, with the assistance of D. D. Fischer and R. B. Herzfeld. New York: New York University Press, 1978, pp. 354–371.

3. Dunlop D. Teh “Masked Comedian”: Perkin Warbeck’s Adventures in Scotland and England from 1495 to 1497. The Scottish Historical Review, 1991, vol. LXX, 2, no. 190, pp. 97–128.

4. Gasse R. P. Perkin Warbeck in historical fiction. Hamilton: McMaster University, 1981, 130 p.

5. Hall’s Chronicle. London: Printed for J. Johnson et al., 1809. 920 p.

6. Teh Holinshed Texts. 1577. Vol. 4. http://english.nsms.ox.ac.uk/holinshed/ texts.php?text1=1577_5328 (accessed: 09.10.2020).

7. Nitchie E. Mary Shelley. New Brunswick: Rutgers University Press, 1953, xiv + 255 p.

8. Phy A. S. Mary Shelley. San Bernardino, Ca.: Starmont, 1988, 124 p.

9. Shelley M. The Fortunes of Perkin Warbeck, a romance. London, New York: G. Routledge & Co., 1857, 411 p.

10. Shelley P. B. A Philosophical View of Reform. London: Humphrey Milford, 1920, xi + 94 p.

11. Shelley P. B. Prometheus Unbound, a lyrical drama in four acts; with other poems. London: C. and J. Ollier, 1820, 222 p.

12. Shelley P. B. Queen Mab. London: J. Brooks, 1829, 223 p.

13. Sites M. Chivalry and Utopian Domestity in Mary Shelley’s Teh Fortunes of Perkin Warbeck. European Romantic Review, 2005, vol. 15, no. 5, pp. 525–543.

14. Sunstein E. Mary Shelley: Romance and Reality. Baltimore, Maryland: Teh John Hopkins University Press, 1991, 512 p.

15. Webster-Garrett E. L. The Literary Career of Novelist Mary Shelley After 1822: Romance, Realism, and the Politics of Gender. Lewiston: Edwin Mellen Press, 2006. 252 p.

Pavlova I. N. Mary Shelley’s interpretation of a historical figure of Perkin Warbeck in “The Fortunes of Perkin Warbeck”

Many novels, romances and plays have been inspired by the character of Perkin Warbeck, a pretender to the English throne in the end of the XVthcentury. Teh legitimacy of his claim is still disputable. In “Teh Fortunes of Perkin Warbeck” Mary Shelley assumed that Warbeck actually was the Duke of York. Teh text reestablishes the motif of tyranny which had appeared in Mary Shelley’s early novel “Valperga”. Despite the fact that the Duke is noble and kind, he cannot reject his destructive ambitions for power. However, the tyranny of absolute monarchy is meaningless and absurd in the presence of Time’s tyranny. Warbeck is defeated due to his commitment to outdated ideals of chivalry. On a new turn of history the usurper Henry VII rules more efef ctively than the legitimate heir to the English throne. As Mary Shelley’s other works, the novel has some elements of a parable.

Keywords: Mary Shelley; Perkin Warbeck; tyranny; time; English history.

Автобиографический образ в мемуарах кардинала де Реца

С. Ю. Павлова (СГУ им. Н. Г. Чернышевского)

Рассматривается своеобразие автобиографического образа в мемуарах кардинала де Реца (1613–1679) в соотнесении с реальной ролью этой знаменитой личности в событиях французской истории XVII века. Утверждается, что авторские интенции связаны, с одной стороны, с установкой на выстраивание автобиографического образа в соответствии с характерной для аристократов эпохи моделью grands hommes (великих людей), а с другой – с желанием продемонстрировать знание законов реальной политики, во многом предопределявшихся идеями Никколо Макиавелли. Анализ показывает, что автобиографический образ включает элементы самокритики, но вместе с тем обнаруживает стремление Реца скорректировать либо скрыть наиболее компрометирующие эпизоды его жизни. Образ основывается не только на реальных биографических фактах, но также на гипотетических вариантах, которые в большей степени соответствовали представлению мемуариста о его «я». В результате кардинал де Рец изображает именно себя главным героем важнейших драматических эпизодов Фронды, нередко отступая от исторической правды. Такая повествовательная стратегия позволяет ему отчасти компенсировать политический неуспех и способствует самоутверждению.

Ключевые слова: кардинал де Рец; мемуары; автобиографический образ; французская литература XVII века.

В своих знаменитых мемуарах (опубл. в 1717), ставших подлинной классикой жанра, Жан-Франсуа-Поль де Гонди, кардинал де Рец (1613–1679) создает автобиографический образ, ориентируясь на поведенческую модель grands hommes (великих людей), служившую примером для французской знати в первой половине XVII века [8, p. 203; 15, p. 48]. Соответствие этой модели предполагало знатность происхождения и героику деяний, что в литературе периода ярко воплотилось в трагедиях Пьера Корнеля.

Мемуарист разделял уходящую корнями в Античность идею о том, что творцами истории являются великие люди, и надеялся приобщиться к их когорте. Такая установка намечается уже в начале повествования, где речь идет о происхождении Реца. Зачин книги – характеристика происхождения семьи – отсылает к «Сравнительным жизнеописаниям» Плутарха. Родословная являлась важным структурным элементом античной биографии [1, с. 164], а также французских хроник и мемуаров XVI – первой половины XVII века. Согласно идеологии благородного сословия, само имя семьи «заранее гарантирует подвиги, поэтому достаточно быть властителем или высокорожденным» [6, с. 200]. Вот почему Рец сразу указывает на свою принадлежность к старинному итальянскому роду, однако в подробности его истории вопреки традиции не вдается. Ему важно констатировать сам факт, но при этом избежать деталей, поскольку они могли обнаружить буржуазное происхождение предков мемуариста [7, с. 204] и поставить под сомнение величие его имени. Рецу же важно было не допустить сомнений в своей принадлежности к знатной семье.

О конструировании автобиографического образа в соответствии с высокими идеалами свидетельствует и упоминание о чудесном предзнаменовании, связанном с поимкой в день рождения мемуариста громадной белуги. Это указание