В. Лосев - Русские поэты XX века: учебное пособие
Раздел I
В.Я. Брюсов
(1873–1924)
Валерий Яковлевич Брюсов родился в Москве. Его дед был крепостным. Отец, хотя и принадлежал к купеческому сословию, высоко ценил знания и культуру. «С младенчества я видел вокруг себя книги… и слышал разговоры об «умных вещах», – вспоминал Брюсов впоследствии.
В 1899 году он окончил историко-филологический факультет Московского университета. Обладая громадными знаниями и редкой трудоспособностью, Брюсов стал выдающимся ученым – филологом и историком. Его работы по теории стиха не утратили своего значения до наших дней, его работы о Пушкине и Гоголе были событием для своего времени.
В то же время Брюсов обладал значительным художественным талантом. Его имя – среди имен первых русских поэтов. Он – один из зачинателей символизма в России. В 1894–1895 годах одна за другой вышли три книжки – «Русские символисты». Большинство стихов в них принадлежало Брюсову. С этого времени он – признанный глава нового литературного направления. А. Блок пишет ему: «Быть рядом с Вами я не надеюсь никогда. То, что Вам известно, не знаю, доступно ли кому-нибудь еще и скоро ли будет доступно».
Со временем, однако, творческие позиции Брюсова изменяются. На смену эпатирующему – «О, закрой свои бледные ноги» – приходят классические, ритмически совершенные стихи, в которых присутствует глубокая и ясная мысль. Своими учителями он признает А. Пушкина и Ф. Тютчева.
Брюсов выступал и как прозаик (исторические романы – «Огненный ангел», 1908, «Алтарь победы», 1913), и как литературный критик («Новые течения в русской поэзии», 1913). Особенно значительна деятельность Брюсова как переводчика: фактически он открыл русскому читателю богатейшую поэзию Армении.
После революции Брюсов остался в России и принял активное участие в культурном строительстве, не снижается и его творческая активность: он успел выпустить семь поэтических сборников – «В такие дни», «Миг», «Дали» и другие. Особенно интересны его опыты в области, которую он называл научной поэзией. Еще в 1909 году Брюсов писал: «Изменяются воззрения человечества на природу и вселенную… но поэзия как будто не замечает ничего из этого». В стихотворениях «Мир электрона», «При электричестве», «Принцип относительности» он сделал попытку создать образцы такой научной поэзии.
Выдающиеся и такие разные поэты двадцатого столетия, как Б. Пастернак и С. Есенин, признавали Брюсова своим учителем: «Все мы учились у него. Все знаем, какую роль он играл в истории развития русского стиха… После смерти Блока это такая утрата, что ее и выразить невозможно. Брюсов был в искусстве новатором… Утрата тяжела еще более потому, что он всегда» приветствовал все молодое и свежее в поэзии», – сожалел С. Есенин о смерти поэта.
Интеллектуальная поэзия Брюсова требует и от читателя высокой культуры, уважения к человеческой мысли, к художественному слову, давая ему, как считал А. Луначарский, «огромное наслаждение».
РАБОТА
Единое счастье – работа,В полях, за станком, за столом, —Работа до жаркого пота,Работа без лишнего счета, —Часы за упорным трудом!
Иди неуклонно за плугом,Рассчитывай взмахи косы,Клонись к лошадиным подпругам,Доколь не заблещут над лугомАлмазы вечерней росы!
На фабрике в шуме стозвонномМашин, и колес, и ремнейЗаполни с лицом непреклоннымСвой день, в череду миллионном,Рабочих, преемственных дней!
Иль – согнут над белой страницей, —Что сердце диктует, пиши;Пусть небо зажжется денницей, —Всю ночь выводи вереницейЗаветные мысли души!
Посеянный хлеб разойдетсяПо миру; с гудящих станковПоток животворный польется;Печатная мысль отзоветсяВо глуби бессчетных умов.
Работай! Незримо, чудесноРабота, как сев, прорастет:Что станет с плодами, – безвестно,Но благостно, влагой небесной,Труд всякий падет на народ!
Великая радость – работа,В полях, за станком, за столом!Работай до жаркого пота,Работай без лишнего счета, —Все счастье земли – за трудом!
РОССИИ
В стозарном зареве пожара,Под ярый вопль вражды всемирной,В дыму неукрощенных бурь, —Твой облик реет властной чарой:Венец рубинный и сапфирныйПревыше туч пронзил лазурь.
Россия! В злые дни БатыяКто, кто монгольскому потопуВозвел плотину, как не ты?Чья, в напряженной воле, выя,За плату рабств, спасла ЕвропуОт Чингис-хановой пяты?
Но из глухих глубин позора,Из тьмы бессменных унижений,Вдруг, ярким выкриком костра, —Не ты ль с палящей сталью взора,Взнеслась к державности веленийВ дни революции Петра?
И вновь, в час мировой расплаты,Дыша сквозь пушечные дула,Огня твоя хлебнула грудь, —Всех впереди, страна-вожатый,Над мраком факел ты взметнула,Народам озаряя путь.
Что ж нам пред этой страшной силой?Где ты, кто смеет прекословить?Где ты, кто может ведать страх?Нам – лишь вершить, что ты решила,Нам – быть с тобой, нам – славословитьТвое величие в веках!
1920
ВЕСНОЙ
Не в первый раз твои поляОбозреваю я, Россия;Чернеет взрытая земля,Дрожат, клонясь, овсы тугиеИ, тихо листья шевеля,Берез извилины родные.
Вот косогор, а вот река,За лесом – вышка колокольни;Даль беспредельно широка,Простор лугов, что шаг, раздольней;Плывут неспешно облака,Так высоко над жизнью дольней.
Вы неизменны, дали нив,Где свежий колос нежно зреет!Сон пашни новой, ты красив,Тебя встающий день лелеет!И с неба радостный призывОпять в весеннем ветре веет.
Да, много ты перенесла,Россия, сумрачной невзгоды,Пока, алея, не взошлаЗаря сознанья и свободы.Но сила творчества – светлаВ глубоких тайниках природы.
Нет места для сомнений тут,Где вольны дали, глуби сини,Где васильки во ржи цветут,Где запах мяты и полыни,Где от начала бодрый ТрудБыл торжествующей святыней!
7 июня 1920
БОЛЕЗНЬ
Демон сумрачной болезниСел на грудь мою и жмет.Все бесплодней, бесполезнейДней бесцветных долгий счет.Ночью сумрак мучит думы,Утром светы множат грустьЗа окном все гулы, шумыЗнаю, помню наизусть.
То, что прежде так страшило,Стало близким и простым:Скоро новая могилаВстанет – с именем моим.Что ж! Порвать давно готов яЖизни спутанную нить,Кончив повесть, послесловья,Всем понятного, не длить.
Только жаль, мне не дождатьсяДо конца тех бурь слепых,Что гудят, летят, крутятсяНад судьбой племен земных.Словно бывши на спектакле,Пятый акт не досмотретьИ уйти… куда? – во мрак ли,В свет ли яркий?.. Мысль, ответь!
1920
МИР ЭЛЕКТРОНА
Быть может, эти электроны —Миры, где пять материков,Искусства, знанья, войны, троныИ память сорока веков!
Еще, быть может, каждый атом —Вселенная, где сто планет;Там все, что здесь в объеме сжатом,Но также то, чего здесь нет.
Их меры малы, но все та жеИх бесконечность, как и здесь;Там скорбь и страсть, как здесь, и дажеТам та же мировая спесь.
Их мудрецы, свой мир бескрайныйПоставив центром бытия,Спешат проникнуть в искры тайныИ умствуют, как ныне я;
А в миг, когда из разрушеньяТворятся токи новых сил,Кричат в мечтах самовнушенья,Что Бог свой светоч загасил.
13 августа 1922
ЛЕСНАЯ ТЬМА
Безлюдье. Глушь. ЗеленоватыйСвет. Но в тиши есть голоса, —Те, чем живут, те, чем чреватыВ июльский жаркий день леса.
Писк птицы; стрекот насекомых;Скрип двух стволов; да вдалеке,Меж звуков чуждых, но знакомых,Моторной лодки треск в реке.
Нет! чу! еще! сквозь мириадыЗеленых листьев – плащ земной —Шум, что не ведали дриады:Гудит пропеллер надо мной.
Не знаю, здесь, где полюс близко,Блуждал ли древле старый Пан, —Но хищным шипом василискаЕго встревожил бы биплан.
Гуд оживленного металлаПрорезал дали; власть ума БоговЭллады разметала,И светит вдруг лесная тьма.
Шум листьев в сумрачном хоралеПритих; идут смелей, грозней,«Электроплуг, электротраллер,Чудовища грядущих дней.
19 июля 1923
ЛитератураБрюсов В. Жизни мгновения. Стихотворения. М., 1997.
Мочульский К. А. Блок. А. Белый. В. Брюсов. М., 1997.
