Вера Харченко - О языке, достойном человека: учебное пособие
Орфоэпический тренинг (или мониторинг)
Потренируйтесь в беглом чтении диалога, насыщенного трудными с точки зрения произношения словами и словоформами.
– Я началА новую жизнь! То все гренкИ да крепчАйший кофе. Бегу в кулинарию*, составила каталОг покупок: кЕта, камбалА, языкОвая колбаса, грейпфруты, творог*. Еще не забыть свЁклу для салата. Холодильник теперь что твоя кладовАя! ГазирОванной воды взять или трехлитровую банку слИвового компота откупорить? А может, грУшевого? Да, мы становимся избалОванными. Вот тОрты. Такой большой выбор тОртов! С кремом купить или глазирОванный?
– Возьми вот этот, он красИвее.
– Да, он украшен мастерскИ!
– В прошлом квартАле такого изобилия у них не было. Это отдел, занЯвший первое место, их премировАли каждого 2375 руб. (двумя тысячами тремястами семьюдесятью пятью рублями).
– А мне претИт, когда склоняют такие числительные, хотя и я, о чем бы ни началА говорить, закончу обязательно дискуссией о деньгАх, материальные срЕдства Исподволь мозги компостИруют, а с мизЕрными нашими зарплатами любой разговор усугубЯт и испортят. Ты позвонИшь завтра?
– Да, но утром надо не забыть составить договОр и ходАтайство, потом совещание о поддержке сирОт в кОлледже, одной девице на придАное новорождЁнному собираем, комиссия по углублЁнному изучению – не поняла только чего...
– А я понялА. Без тефтелей* и пельменей с этим не справишься. Бетховен, кстати, к третьей части трио поставил эпиграфом: «прежде чем начАть работать, должен вкусно я поесть». КУхонная тема неисчерпаема.
– Да, сытый человек – кремЕнь! А вообще дома ты и столЯр, и малЯр, и тяжелоатлЕт, и даже вахтЁр, выясняющий, кто к кому и зачем пришел. Не женщина, а фенОмен, колОсс, кариатида! В итоге никакой тебе субтильности, косая сажЕнь в плечах! Там заржАвело, там начало плесневЕть, простыня прохудилась, тУфля расклеилась. УбрАнство дома – фетИш, и все важно, все надо делать здесь и сейчас, и нечем облегчИть бытовую индустрИю.
– Моя бабушка говорила: «плохо тому, земля на кому». На похоронАх мы немного умнеем. Я говорю себе: что за женщина, если она бряцАет своими проблемами!
– Но одновременно чЕрпать силы изнутри можно, выкроив досуг и разжившись деньгАми, хотя бы 1800 руб. (одной тысячей восьмьюстами рублями).
– Ты еще добавь 68 коп. (шестьюдесятью восьмью копейками)! Ах, эти игры в трудный русский язык!
– Мне кажется, надо алкАть формы! Форма (и еды, и квартиры, и языка, и внешности) должна быть богатой, а уж содержание пускай ее догоняет.
Знаком * помечены слова с равноправильным ударением: твОрог и творОг.
Вопрос: Я знаю, как правильно, а все равно ошибаюсь. Как долго надо переучиваться?
Ответ: Хорошо уже то, что вы запомнили правильный вариант, хотя он пока еще в стороне от вашего произношения. Время не только лечит, но и учит, выучивает в том смысле, что новое постепенно, плавно становится привычным, если, конечно, к этому выучиванию стремиться. Но и потом, когда подружитесь с правильным ударением, не сильно огорчайтесь, если вдруг и ошибетесь в произношении коварного слова. Много лет учила я студентов, как ставить ударение в глагольных формах женского рода, и вдруг в кругу семьи в один прекрасный день с языка слетело вместо «понялА» «пОняла». Фантомы типичных ошибок вновь проникают в матрицу памяти, и тем не менее будем стремиться к безупречности произношения.
Заявление и протокол: документная лингвистика
Паниковать по причине неумения писать заявление не следует: нас, не умеющих, большинство. Всегда есть возможность попросить образец (по жизни вообще любую работу и легче, и лучше делать по образцу, лишь бы образец был высокого уровня!).
С заявлением вот что происходит: все знают, что заявление пишется от руки, но ведь надо позаботиться о разборчивости (хотя бы на данный момент!) почерка. Общеизвестно, что не «кому от кого», а «кому кого» (эти сведения пишем с правой стороны листа!). Однако не все помнят, что собственными инициалами ограничиваться не следует. Не поскупимся на имя и отчество, иначе провоцируется неясность: кому, готовя проект приказа, предоставлять отпуск (или оказывать материальную помощь): таинственной «И.С.» или все же Ирине Сергеевне?
Главная трудность текста заявления – подбор соответствующей лексики и фразеологии. В советское время нам сделали прививку от «канцелярита» и... перестарались. Ни заявление, ни объяснительную записку (а докладные мы вообще писать не советуем!) без канцелярских оборотов не оформишь. Поэтому подучим обороты: в связи с болезнью, по причине болезни, прошу Вас предоставить, учитывая сложившуюся ситуацию, по приезде, известил меня, по причине...
Не исключено, что человеку с высшим образованием придется писать протокол, а в число прямых функциональных обязанностей секретаря-референта тем более входит ведение документации того или иного собрания, совещания, заседания, т.е. оформление протокола. Протокольная документация – наиболее трудный, требующий высокой профессиональной квалификации и достаточного опыта участок работы в содержательном пространстве ведения документации. В отличие от целого ряда служебных документов, составляемых по образцу или представляющих заполнение заданной текстовой формы, протокол требует творческого осмысления происходящего на совещании. Протокол требует навыка такой интерпретации сказанного, которая, с одной стороны, не противоречила бы действительно происходящему, а с другой стороны, не опускалась бы до уровня необработанной стенограммы.
Развитие аудиовизуальных средств, в частности наличие диктофонов, позволяет практически без изменений воспроизводить реплики выступающих, считывая, «списывая» их с кассеты. Однако тем самым Вы рискуете вызвать справедливый гнев своего начальника, который по прошествии нескольких дней может и не узнать собственной речи, не поверить, что он именно так и говорил.
ПРАВИЛО № 1. Письменное слово не родня устному слову. Нет и не должно быть тождества между живой, прозвучавшей речью (с ее паузами, жестами, игрой вплоть до стереоэффекта ее интонаций!) и отражением этой речи на бумаге, адресованной, как правило, лицам, не присутствовавшим во время дискуссии. Вот почему любое записанное высказывание должно быть отредактировано, причесано, должно выглядеть несколько более грамотно и интеллигентно, нежели во время непосредственного своего порождения в речи.
– Что я, не понимаю, что ли, что настаивать бессмысленно? Меняем фразу и записываем спокойнее: Главный инженер усомнился в возможности и эффективности дублирования просьбы.
Нам вдалбливают.... ну ты понимаешь... Эта фраза вообще должна быть опущена из протокола и из текста стенограммы.
– Долго мне вас раскачивать? Меняем на более достойный тон: Руководитель отдела потребовал немедленного действия, в частности...
ПРАВИЛО № 2. Письменный текст не допускает по своей природе записи всего того, что подчас свойственно устной речи. Письменная речь, как правило, чище речи устной.
Даже при восстановлении текста стенограммы опускаем слова, выполняющие функцию хезитации, т.е. заполнения пауз: вот, понимаешь ли, значит, короче, ну...
Опускаем возможные инвективы (нецензурные выражения) и вообще обидные высказывания, унижающие чье-либо достоинство.
Буровите, блин... (опускаем), вранье (выступающий усомнился в истинности сказанного), наглая ложь...
Можно также опустить повторы, возвращения к сказанному, столь характерные для устной формы речи и искажающие подчас впечатление от речи при ее передаче на письме.
Вопрос: Как быть с правдой? Будет ли такой протокол и тем более откорректированная стенограмма отражать реальную ситуацию?
Ответ: присутствующие на совещании обычно хорошо запоминают критические замечания в свой адрес и в чтении стенограммы не нуждаются. Кроме того, желательно сохранять кассету в ситуациях особого накала, но это уже для более серьезных обращений (оскорбления).
Умный секретарь выполняет помимо своих обязанностей еще и миротворческую функцию на производстве, успокаивая подчиненного: «Иван Иванович вспылил, уж простите его, его можно понять, такие неприятности! Такие нагрузки!» Умение быть буфером в нашей социально острой стране ценится на вес золота, хотя не эксплицируется, не становится предметом обсуждения.
Справка юридического характера в отношении «правды протокола».
Приведем выдержку из недавно опубликованной статьи: «Несмотря на то, что в российском праве уже более десяти лет действует институт компенсации морального вреда, до сих пор судебная и юридическая доктрина не выработали приемлемых критериев его оценки, т.е. степени причиненных нравственных и физических страданий потерпевшему (ст. 151 Гражданского кодекса РФ). Особые трудности вызывает задача определения силы нравственных страданий при нанесении человеку морального вреда путем умаления его чести и достоинства высказываниями, не имеющими характер оскорбления, понимаемого в смысле статьи 130 Уголовного кодекса Российской Федерации. В указанной статье под оскорблением следует иметь в виду «унижение чести и достоинства лица, выраженное в неприличной форме». В доктринальной литературе под неприличной формой высказывания понимается употребление арго и выражений, близких к нему.
