Наука и психическое здоровье (книга 2) (ЛП) - Коржибски Альфред
Весь этот предмет о нашей человеческой способности к высшему абстрагированию без каких-либо различимых пределов представляется крайне всеобъемлющим, новым и непроанализированным. Для того, чтобы его полностью разработать, потребуется много лет и много томов работы; так что, по необходимости, приведенные далее примеры являются лишь предположительными и будут служить для примерной иллюстрации гигантской силы Ā методов и структуры, и приводятся они здесь с целью сделать их как можно более работоспособными в роли мощного семантического подхода к образованию.
Давайте возьмем какие-нибудь термины, которые можно рассматривать как позитивные и представляющие структуру «культуры», науки и того, что в психиатрии известно как «сублимация»; такие как любопытство, внимание, анализ, мышление, выбор, уважение, знание, оценка, . Эффекты первого порядка тут хорошо известны, и нам не требуется их анализировать. Но если мы преобразуем их в эффекты второго порядка, то у нас получится любопытство к любопытству, внимание ко вниманию, анализ анализа, мышление о мышлении (что представляет собой науку, психо-логику, эпистемологию. ,); выбор выбора (что представляет собой свободу, отсутствие психо-логических блокировок, а также показывает семантический механизм устранения этих блокировок); уважение уважения дает нам важное культурное достижение; знание знания связано с абстрагированием и структурой, и превращается в «осознанность», по крайней мере, в некоем ограниченном ее аспекте в виде «осознанности абстрагирования»; оценка оценки становится теорией психического здоровья, .
Другая группа представляет собой патологические семантические реакции. Такими можно назвать первопорядковые беспокойство, нервозность, страх, жалость. , которые могут быть вполне обоснованными и сравнительно безвредными. Но когда они начинают приобретать высшие порядки и отождествляться при этом с первым, в виде беспокойства по поводу беспокойства, страха перед страхом. , то они становятся патологиями. Жалость о жалости опасным образом приближается к жалости к себе. Эффекты второго порядка, такие как убеждение в убеждении, создают фанатизм. Знать, что мы знаем, обладать верой в веру, невежеством в отношении невежества. , – это механизм догматизма; в то время как такие эффекты, как свободная волеизъявление свободного волеизъявления, или причина причины. , часто становятся иллюзиями или бредом.
Третья группа представлена такими эффектами первого порядка, как сдерживание, ненависть, сомнение, презрение, отвращение, гнев и подобные семантические состояния; при этом второй порядок обращает и аннулирует эффекты первого порядка. Сдерживание сдерживания
57
становится положительной активизацией или освобождением (см. Часть IV); ненависть ненависти приближается к «любви»; сомнение в отношении сомнения становится научной критикой и способствует развитию науки; прочие также, очевидно, обращают или аннулируют нежелательные с.р первого порядка.
В связи с этим становится вполне очевидным опасный эффект отождествления. Полезные эффекты в первом и втором классе были невозможны из-за отождествления порядков абстракций, таких как семантическое состояние, производимое семантической блокировкой, которая не позволяет нам переходить к абстракциям более высокого порядка; во втором случае, действительно возникали патологические проявления.
Осознанность абстрагирования, которая, среди прочего, связана с полным инстинктивным семантическим осознанием нетождественности и расслоения человеческого знания, а так же с многопорядковостью большинства важных терминов, которые мы используем, разрешает все эти весомые и сложные проблемы, поскольку дает нам в руки структурные методы для семантической оценки, ориентации и проработки этого. Через переход к более высоким порядкам те состояния, которые связаны со сдерживанием или негативной пассивизацией, обращаются. Некоторые из них на высших уровнях приобретают культурное значение; другие же становятся патологиями. Но осознанность абстрагирования во всех случаях дает нам семантическую свободу на всех уровнях и таким образом способствует оценке и отбору, устраняя тем самым возможность оставаться в состоянии животной фиксации или блокировке на каком-либо конкретном уровне. Здесь обнаруживается механизм «изменения природы человека» и помощи тем людям, которые находятся в патологических состояниях, через пересмотр своих собственных недугов посредством простого осознания того, что эти симптомы появляются из-за отождествления уровней, которые являются существенно разными, бессознательного перепрыгивания между уровнями или другого замешательства в плане порядков абстракций. Даже в настоящее время вся психотерапия бессознательно использует этот механизм, хотя, насколько я знаю, до этого момента он никогда не формулировался структурно в общем виде.
Следует добавить, что в тот момент, когда мы исключаем отождествление и приобретаем осознанность абстрагирования, как это изложено в данной системе, мы сразу же приобретаем постоянное семантическое чувство этого особого структурного расслоения человеческого знания, которое обнаруживается в психо-логике дифференциального и интегрального исчисления и математики, которые подобны по структуре окружающему нас миру, при этом без каких-либо трудных математических техник. Психо-логически как математика, так и данная система представляются структурно подобными не только друг другу, но также этому миру и нашей нервной системе; и в этом моменте это сильно расходится с более старыми системами.
Позвольте мне привести еще один пример того, как осознание порядка абстракций проясняет семантические трудности.
Я четко помню один спор, который у меня состоялся с одним юным и очень одаренным математиком. Мы разговаривали на тему геометрии Эвклида и Лобачевского, обсуждая опускание и введение предпосылок. Я утверждал, что Лобачевский ввел новую предпосылку; он же утверждал, что Лобачевский опустил предпосылку. С первого взгляда могло бы показаться, что это проблема «фактов», а не предпочтений. Знаменитый пятый постулат Эвклида гласит: «Если прямая, пересекая две прямые, образует с ними внутренние односторонние углы, составляющие вместе меньше двух прямых, эти прямые при неограниченном продолжении пересекаются с той стороны, с которой эти углы составляют меньше двух прямых». Следует по ходу дела заметить, что прямая предполагается имеющей «бесконечную» длину, что опирается на определенный тип структурной метафизики «пространства», характерный для A и более старых систем. Этот постулат Эвклида можно выразить в одной из его эквивалентных форм, как, например: «В плоскости через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести одну, и только одну прямую, параллельную данной». Лобачевский и другие решили построить геометрию без данного постулата, и они в этом преуспели. Давайте же посмотрим, что сделал Лобачевский. Для этого мы сначала отправимся на более глубокий уровень – или, наоборот, на более высокоуровневую абстракцию – где обнаружится, что то, что на его уровне было опусканием предпосылки, становится на нашем более глубоком уровне, или в абстракции более высокого уровня, введением предпосылки; а именно, предпосылки, что через точку, лежащую не на прямой, проходит более чем одна параллельная прямая.
И подобный процесс структурно встроен во всё человеческое знание. Более того, это является уникальной характеристикой структуры человеческого знания. Мы всегда можем это сделать. Если мы переходим к более высоким порядкам абстракций, то ситуации, которые кажутся «неразрешимыми» «по сути», довольно часто становятся проблемами предпочтений. Эта проблема имеет крайнюю семантическую важность и бесконечно обширные последствия для всей науки, психиатрии и в особенности для образования.
Примеры, которые я привел, демонстрируют просто поразительную семантическую ситуацию; а именно, что на один и тот же вопрос можно иногда отвечать «да» или «нет», «истинно» или «ложно» в зависимости от порядка абстракций, на котором оперирует отвечающий. Вышеуказанные факты значительно меняют прежние предположительно жестко определенные поля «да» и «нет», «истинно» и «ложно», и, в общем, всех многопорядковых терминов. Многие проблемы «фактического» характера на одном уровне становятся проблемами «предпочтения» на другом, тем самым способствуя сокращению семантического поля для несогласия.
