Коллектив авторов - Словенская литература. От истоков до рубежа XIX–XX веков
Преемниками Кастелеца стали патер Грегор Воренц (1659/60-1730) из монастыря босоногих августинцев в Любляне, расширивший и дополнивший его словарь, и капуцин патер Иполит Новоместский (в миру Янез Адам Гайгер, 1667–1722). Последний в 1715 г. осуществил переиздание грамматики Бохорича и «Воскресного Евангелия» Хрена. Взяв за образец рукопись словаря Кастелеца и словарь Мегисера, Иполит составил первый Латинско-немецко-словенский словарь, присоединив к нему перевод работы Я. А.Коменского (1592–1670) «Мир чувственных вещей в картинках». Опираясь на гуманистические идеи Коменского, автор в предисловии к словарю рассуждает о равноправии языков в христианстве и о роли образования и науки для человечества в целом и малых народов в частности, говорит о практическом применении гуманитарного знания в целях развития национального самосознания.
Одно из важных мест в словенской литературе эпохи барокко занимает ораторское искусство, широкое распространение получает проповедь. Налицо явление парадоксальное: от периода Реформации сохранилось лишь несколько проповедей, хотя именно они занимали ведущее место в протестантской литургии. Последующий же период оставил целый ряд проповеднических текстов, то есть католическая традиция опиралась в большей степени на слово «живое», а не печатное, на высокое искусство оратора. Одним из выдающихся риторов был, по свидетельству современников, Хрен, однако его выступления не сохранились. До настоящего времени дошли проповеди Я.Светокрижского, Р. Люблянского и Е. Базара.
Ведущим автором жанра проповеди, крупнейшим представителем барочной риторики в словенских землях является капуцин Янез Светокрижский (настоящее имя Тобиа Лионелли, 1648–1714), выходец из Випавской долины. Пять томов его проповедей (233 текста, около 3000 страниц) под общим названием «Святая книга» (1691–1707), вышедших в Венеции и Любляне, содержат обширный энциклопедический материал о жизни словенцев конца XVII в. В сборник, предназначенный для священнослужителей, входят воскресные и праздничные проповеди, проповеди по особым случаям и проповеди, посвященные святым, написанные на основе нижнекрайнской письменной традиции и особенностей випавского диалекта. В содержательном плане наиболее интересен третий том, тексты которого обращены к самым разным бытовым темам, например, рукоположение приходского священника, выборы аббатисы, похороны представителей разных сословий: феодала, торговца, крестьянина, младенца, вдовы. Сочинения Светокрижского отличаются живостью и доходчивостью языка, простонародным юмором, разнообразием иллюстративного материала: в них приводятся примеры не только из Священного Писания, но и из античной истории, литературы и философии, сюжеты древних мифов, средневековых легенд, народных сказок, присутствует современный автору бытовой и исторический контекст (ссылки на важнейшие текущие события, такие как осада Вены турками в 1683 г., эпидемия чумы начала XVIII в.). Так, рассуждая о соблюдении меры во всем, автор приводит такой, понятный пастве, пример: «Видели вы когда-нибудь старуху, что из замка вино несла? Несет она вино и думает: “Раз такой красивый кувшин, и вино должно быть хорошо”. И попробовала капельку. Вино сладкое, вкусное – хлебнула глоток. Где один глоток, там и другой. Так и выпила весь кувшин до дна. Выпила и хочет назад идти, а голова-то кружится, в глазах рябит, ноги не слушаются. Упала, лоб разбила и только тут поняла, что это проклятое вино с ней сделало»[51]. Несмотря на иногда вычурно-аллегоричный стиль, тексты Светокрижского содержательны и композиционно продуманны. В каждой проповеди автор троекратно обращается к слушателю с духовным наставлением. Композиция отдельного выступления трехчастная, открывающаяся эпиграфом, задающим главную тему и взятым из Евангелия, затем следуют введение (exordium), основная часть (confirmatio), иллюстрированная многочисленными примерами, и нравоучительный вывод-наставление (conclusio). Ряд проповедей несет в себе выраженные черты некоторых литературных жанров (басня, анекдот). Отдельные элементы поэтики барокко проявляются также в сочетании отвлеченной символики и натуралистической конкретности образов, гротеске, антитетичности, вычурной метафорике, гиперболизации. Светокрижский первый автор, который, говоря о словенском населении, чаще использует термин «словенец», а не «крайнец». Сравнивая людей разных сословий, проповедник выдвигает мысль о том, что благородство происхождения есть результат духовного богатства, а не положения в обществе.
Дальнейшее развитие жанр проповеди получает в сочинениях католических священников Рогерия Люблянского (в миру Михаэля Краммера, 1667–1728) и Ернея Базара из Шкофьей Локи (1683–1738). В отличие от своего собрата капуцина Светокрижского, который был более лиричен, стиль Рогерия Люблянского отличает предельный рационализм. Текст «Победные небеса» (I часть – 1731, II часть – 1743) содержит 126 проповедей о жизни святых, прочитанных Рогерием с 1708 по 1728 гг., которые вышли отдельной книгой после смерти проповедника. Следуя барочным образцам итальянских религиозных авторов, он усложняет текст обилием деталей, цветовой, природной, животной символикой, предваряет стихотворным эпиграфом на словенском и латинском языках, адаптируя амброзианский восьмисложник латинской христианской поэзии к нуждам родного языка. Особое внимание обращает на себя синопсис в начале проповеди, являющийся ключом к пониманию смысла речи. Повествование развивается вокруг главной мысли по строго заданной схеме.
Интеллектуальны и философски заострены наставления иезуита Базара из «Проповедей об экзерцициях св. Игнация» (1734), в которых автор, копируя стиль основателя ордена Игнатия Лойолы, размышляет о воле разума, направляемого верой. Эти проповеди, представляющие полную противоположность живым и понятным пастве выступлениям Светокрижского, написаны на основе языка протестантов и содержат элементы верхнекрайнского и шкофьелокского диалектов.
Менее известно творчество Петера Павла Главара (1721–1784), относящееся к самому концу рассматриваемого периода. Рукописный сборник его проповедей включает небольшие тексты и других авторов. Еще короче проповеди архиепископа из Горицы Карла Михаэля Аттемса (1711–1774), 80 из которых сохранилось в рукописи. Он проповедовал на нескольких языках, в том числе и на словенском.
К периоду рекатолизации относится развитие театрального искусства, инспирированное иезуитским и капуцинским орденами. На службу утверждения католичества была поставлена «школьная драма», выросшая из средневековых мистерий. Чтобы воспрепятствовать проникновению в учебные заведения фольклора, иезуиты, чья монополия на образование просуществовала с 1596 по 1773 г., широко использовали постановки «живых картин» – драматических костюмированных представлений на религиозные темы, разыгрывавшихся на латыни или по-немецки. Традиция таких представлений восходит к временам позднего Средневековья и связана с церковными праздниками (рождественские и пасхальные процессии) и важными событиями в жизни горожан (Люблянская мистерия во славу Спасителя после эпидемии чумы 1598-99 гг.). Драматические спектакли-процессии, представляющие путь Спасителя на Страсти (пассионы), разыгрывались под открытым небом при участии большого количества представителей разных сословий в большие церковные праздники и были самым распространенным видом театральных представлений. Многочисленные верующие, вовлеченные в действие, представляющее страдания Христа, должны были, соприкоснувшись с судьбой Спасителя, проникнуться идеей преображения. С 1617 г. до рубежа XVII–XVIII вв. на словенских землях осуществлялась постановка девяти пассионов, три из которых шли на словенском языке. Такая барочная «проповедь в картинах», переведенная с немецкого капуцинским проповедником патером Ромуальдом Штандрежским (в миру Ловренцем Марушичем, 1676–1748) в 1721 г. и сохранившаяся до наших дней, получила название «Шкофьелокский пасион» и считается первым словенским драматическим спектаклем. Текст этого произведения состоит из 869 стихов, развившихся из богослужебного речитатива, написанных в форме диалогов, монологов и реплик, снабжен латинским введением и сносками-комментариями на немецком языке.
Свидетельством упрочения интереса к стихосложению становится широкое распространение сборников церковных песнопений на словенском языке, чему способствовало решение Римского собора 1725 г., одобрившее исполнение гимнов на народном языке. Так, теолог Ахаций Стржинар (1676–1741) в 1729 г. выпустил первый сборник католических песен, иллюстрирующих Катехизис и предназначенных для нужд словенских паломников. Он полагал, что поэтическая музыкальная форма облегчит процесс религиозного учения, хоровое пение сплотит верующих. В рукописный сборник священника и педагога Франца Михи Пагловца (1679–1759) «Различные песни» (1733) вошло около пятидесяти текстов, в которых библейские темы и мотивы адаптировались к наивным представлениям простого крестьянства. Перу Пагловца принадлежит и первое словенское стихотворное произведение философского содержания «Песня о быстротечности мира», построенное в форме диалога древнегреческой богини справедливости Астреи с великими персонажами мировой истории Платоном, Аристотелем, Цицероном, Макиавелли и др., свидетельствующее о незаурядных литературных способностях автора. Пагловец выпустил также ряд богослужебных книг, среди которых переиздания Евангелия (1742,1754,1758), книга «Верный товарищ» (1742), содержащая этическое назидательное толкование сюжетов Ветхого завета. В дальнейшем к жанру религиозной песни обращались представители более молодого поколения деятелей церкви: Примож Лавренчич (1703–1758) – «Миссионерские католические песни» (1752), Филипп Якоб Репеж (1706–1773) – «Паломнические песни» (1757), Максимилиан Редескини (1740–1814) – сборник «Шестьдесят восемь святых песен» (1775).
