Современная идеологическая борьба и проблемы языка - Юнус Дешериевич Дешериев
Особенно отчетливо деидеологизацию лексических единиц можно наблюдать на примере религиозной лексики русского языка. Дело в том, что эта форма идеологии в значительной мере преодолена в нашей стране, большинство носителей языка являются атеистами, и это нашло яркое отражение в языке.
В настоящее время религиозная терминология используется в русском литературном языке в основном для разоблачения религиозных догм. В языке представителей атеистической идеологии в определенном контексте встречаются такие слова, как бог, ангел, пророк и т.п., но они приобрели совершенно иное содержание. Область применения таких слов значительно сузилась. Большинство же слов религиозного содержания либо вовсе исчезли из языка представителей социалистической, пролетарской идеологии, либо полностью утратили свое идеологическое содержание (последнее особенно касается фразеологизмов).
Процесс деидеологизации некоторых основных терминов религиозной идеологии начался давно. Но во времена господства религиозной идеологии он отличался определенными особенностями: идеологизированные и деидеологизированные значения слов сосуществовали в сознании одних и тех же носителей языка. Возникновение нейтральных значений происходило в результате метонимии. В основе переноса значений в этих случаях лежали какие-либо качества существа, придающие ему определенное сходство с денотатом (правда, о денотате здесь можно говорить только весьма условно), обозначаемым идеологизированным словом. Таким образом, можно сказать, что происходила лишь частичная деидеологизация термина.
Рассмотрим этот процесс на примере слова ангел. В словаре В.И. Даля приводятся следующие значения этого слова:
«Ангел – существо духовное, одаренное разумом и волею. Ангел Велика Совета, Спаситель. Ангел-хранитель, приставленный Господом к человеку для охраны его. Ангел света, благой, добрый; ангел тьмы, ангел, злой дух.
По употреблению: ангелом и ангелом во плоти называют не только человека кроткого, благого жития, но и вообще, кого любят, ласкают, кому льстят. В этом значении слышим ангелочек, ангельчик, ангелушка, ангеленок» [Даль, 1956, 16].
Словарь этот составлялся в то время, когда подавляющее большинство носителей русского языка являлись представителями религиозной идеологии. Слово ангел, как мы видим, имело тогда два значения: одно (ангел – существо духовное) – идеологизированное, другое (ласкательное слово) – частично деидеологизированное.
Обратимся теперь к «Словарю современного русского литературного языка». Естественно, что религиозные термины интерпретируются в нем с позиций идеологии марксизма-ленинизма, включающей в себя в качестве составного элемента научный атеизм.
«Ангел –
1. По учению христианской религии, вестник бога – особое сверхъестественное существо (изображавшееся в виде юноши с крыльями). Употр. в мифологии, поэзии, изобразительных искусствах.
2. Ангел мой, мой ангел (фр. mon ange) и т.п. – употребляется в ласковом обращении особенно к любимой женщине.
3. Устарел. переносно: об идеале, воплощении чего-либо» [ССРЛЯ, 1950, 137].
Таким образом, слово ангел имеет в современном русском языке два основных значения: одно (1) с позиций идеологии марксизма-ленинизма описывает место данного понятия в системе религиозных взглядов, т.е. как бы фиксирует идеологизированное значение слова в системе другой идеологии; носители русского языка – атеисты употребляют слово ангел достаточно редко, не вкладывая в него религиозного содержания; другое значение (2) этого слова можно рассматривать как полностью идеологически нейтральное, поскольку вряд ли кто-либо, обращаясь к любимой женщине, приписывает ей какие-либо свойства или качества «юноши с крыльями», веря в существование указанного «духовного существа». Второе значение, безусловно, развилось из частично деидеологизированного значения, приводимого В.И. Далем, однако благодаря изменениям в идеологии носителей языка произошла его полная идеологическая нейтрализация[26].
Аналогичным образом обстоит дело с большинством терминов религиозной идеологии (другой вопрос, что многие из них вообще неизвестны современным носителям языка). Наиболее распространенные из них чаще всего употребляются в составе устойчивых словосочетаний типа Боже мой! Слава богу! Дай бог! и т.п., не имеющих идеологического значения. Но в таких случаях носитель языка еще может легко установить происхождение употребляемого выражения, понять его связь с предшествующим состоянием языка, когда слово имело идеологизированное значение. В то же время в русском языке употребляется целый ряд фразеологизмов, которые в настоящее время являются идеологически нейтральными, а между тем ведут свое начало от Библии, что, как правило, совершенно не осознается современными носителями языка. Ср., например, широко известное в качестве народной мудрости изречение: что посеешь, то и пожнешь, совершенно очевидно происходящее от библейского «что посеет человек, то и пожнет» (Новый завет, Послание к Галатам, 6.7), или выражение: не оставить камня на камне – из «не останется здесь камня на камне» (Новый завет, от Матфея, 24.2).
В некоторых случаях деидеологизированные лексические единицы вновь идеологизируются уже в системе какой-либо другой идеологии. Интересно в этом плане выражение: «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет»; его часто приводят как слова Александра Невского[27] (чему способствовал, видимо, одноименный фильм, где Невский их произносит). Если Невский и сказал это перед битвой, то он, безусловно, цитировал Библию: «Все, взявшие меч, мечом погибнут» (Новый завет, от Матфея, 26.52), и в то время это было очевидно для любого христианина, сейчас же эта связь полностью исчезла из сознания носителей языка. Более того, произошла вторичная идеологизация этого высказывания, оно воспринимается как патриотический лозунг, т.е. оно оказалось включенным в новую идеологическую систему.
Случаи вторичной идеологизации слов и выражений довольно распространены в языке. Рассмотрим еще один пример: изменение идеологического содержания библейского постулата: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (Новый завет, Послание к фессалоникийцам, 3.10). С течением времени произошла идеологическая нейтрализация этого фразеологизма и он стал восприниматься как народная мудрость. Новое идеологическое содержание его получило отражение в работе В.И. Ленина «Как организовать соревнование?»: «Кто не работает, то пусть и не ест» (Полн. собр. соч., т. 35, с. 203). После опубликования этой статьи лозунг: «Кто не работает, тот не ест!» – стал широко употребляться, и в настоящее время так формулируется один из пунктов морального кодекса строителей коммунизма.
В рассмотренных случаях вторичная идеологизация происходила в рамках иной идеологической формы, т.е. первоначально идеологизированный фразеологизм функционировал в религиозной идеологии, потом произошла его идеологическая нейтрализация и, наконец, происходит его вторичная идеологизация, на сей раз в рамках политической идеологии, но такой процесс
