Мелвин Брэгг - Приключения английского языка
Без сомнения, большинство людей почитали и любили свою религию и Иисуса, полагались на них в поисках утешения, надежды и повседневных радостей; справляли праздники, дни святых, распевали псалмы и участвовали в храмовых процессиях. Но простой люд оставался в стороне, что наглядно подтверждают ежегодные спектакли в Йорке: актеры проходят по городу и устраивают представление в тени монастырской церкви, однако не допускаются внутрь храма.
Когда же они входили в церковь, чтобы с почтением постоять сзади или преклонить колени в молитве (а посещение церкви было для всех обязательным), служба выглядела совсем не так, как представления: здесь особо подчеркивалось таинство богослужения, а священники словно принадлежали к какому-то тайному обществу, произнося величественные латинские слова, и хотя некоторые из этих древних истин на латыни с годами отложились в памяти, основной целью было не просвещать, а производить впечатление и внушать смирение. На родном языке не было ни гимнов, ни молитвенника, и вы оказывались во власти священников, ведь лишь им одним было дозволено читать слово Божье, и даже это они делали про себя. Прихожане узнавали, что читающий достиг важного участка текста, по звону колокола. Священник возвышался над прихожанами не проводником, а стражем, охраняющим Библию от простых смертных, которым нельзя было читать Священное Писание самостоятельно.
Потребовалось немало усилий, чтобы отвоевать эту власть у духовенства и заменить латынь родным языком. Это была значимая веха на пути становления английского языка, время мученичества и высокого риска, мужества и образованности, а главным образом, время благородного и твердого убеждения, что слово Божье должно звучать на родном для народа языке. Битва эта в результате расколола Церковь на две части, о чем трудно было даже помыслить во второй половине XIV века, когда только начали раздаваться первые возгласы протеста. Борьба унесла многие жизни, но многие были готовы умереть ради того, чтобы английский язык стал языком веры.
Инициатором движения стал в XIV веке ученый Джон Уиклиф. Родился он, по-видимому, близ Ричмонда в Йоркшире, в возрасте 17 лет поступил в Мертон-колледж в Оксфорде. Он был, как говорят, обаятельной личностью и прекрасно владел латынью. Будучи крупным философом и богословом, Уиклиф был страстно убежден в том, что знаниями необходимо делиться со всеми. В стенах Оксфорда, где все подчинялось клерикальным Установлениям и нерушимым традициям, он начал яростное наступление на власть и богатство Церкви, более чем на столетие опередив Мартина Лютера.
Прежде всего он призывал различать вечную, идеальную Церковь Божью и материальную — Римскую. Одним словом, он утверждал, что если что-то не упоминается в Библии, то в этом не может быть истины, что бы ни говорил папа римский. В частности, в Библии ничего не сказано о папе римском. Когда люди говорят о Церкви, отмечал он, они обычно подразумевают духовенство, монахов, каноников и братьев, но так быть не должно. Уиклиф писал: «Будь хоть сотня пап, а все монахи стань кардиналами, их мнение по вопросам веры не следовало бы принимать, если только оно не основано на самом Священном Писании».
Это утверждение было провокационным и подрывало основы власти, особенно в сочетании с требованием, которое Уиклиф и его последователи (в том числе Джон Болл) предъявили Церкви: раздать все мирские богатства бедным. У Церкви не было другого выбора: бунт следовало подавить. А Уиклиф тем временем пошел еще дальше: он со своими последователями критиковал пресуществление — веру в то, что во время обряда, отправляемого духовенством, вино и хлеб чудесным; образом превращаются в кровь и тело Христово; он критиковал обет безбрачия духовенства, рассматривая его как систему ведомственного контроля над множеством священников; он критиковал принудительные исповеди, которые считал способом отлова инакомыслящих; индульгенции, приобретение которых якобы сулило избавление от мук чистилища и при этом приносило состояние Церкви; паломничества — как форму I идолопоклонничества; мистерии, которые не являются словом Божьим. В своей борьбе Уиклиф не брал пленных.
Библия является высшим и единственным авторитетом в вопросах веры и жизни в соответствии с таковой, а читать и истолковывать Писание имеет право любой человек. Это важнейшее принципиальное утверждение Уиклифа, будь оно принято в каком бы то ни было виде или форме, полностью отвергло бы авторитет Церкви. Мир изменился бы, и власть имущие поняли это. Уиклиф стал их врагом номер один. Ирония заключалась в том, что, хотя Уиклиф и его последователи проповедовали на английском языке, свои основные доводы он вынужден был излагать на латыни — международном языке науки и богословия.
Поразительно, что молодой человек в тихом богословском колледже в стране, издавна считавшейся в Риме «окраиной известного мира», бросил вызов величайшей власти на земле. Он должен был ясно осознавать риск всей затеи. Что еще более поразительно, он воплотил свои идеи в жизнь, заручившись поддержкой значительного числа других ученых, чья жизнь и труды подвергались не меньшей опасности в этом захватывающем и рискованном предприятии.
Возможно, им придавало силы само состояние Церкви, свидетелями которого они были. Состояние это по мнению христианских богословов было невыносимым: повсюду царили леность и порок, а Библию даже в среде духовенства читали на удивление редко, так как зачастую священнослужители не владели латынью. Известен случай, когда епископ Глостерский опросил 311 дьяконов, архидьяконов и священников в своей епархии и обнаружил, что 168 из них не в состоянии повторить 10 заповедей, 31 вообще не знал, где в Библии найти эти заповеди, а 40 не смогли повторить «Отче наш». Такое состояние упадка и безразличие не могли остаться незамеченными для людей высокой морали, честности и истинной веры, какими были Уиклиф и его последователи: необходимо было бороться с упадком веры и изменой Богу, чтобы искоренить их. А главным оружием, естественным оружием ученого стала Библия. На родном английском языке.
Церковь запрещала полный перевод Библии на английский язык как потенциально еретический и даже бунтарский, а наказание за преступления против Церкви было суровым, вплоть до смертной казни. Любая попытка перевода была рискованной и должна была совершаться в тайне.
Уиклиф стал вдохновителем двух переводов библейских текстов, которые по праву носят его имя. Обе версии были основаны на Вульгате — латинском тексте Библии, — и точность перевода представляется непостижимой. Первый перевод подготовил Уиклиф, но основную нагрузку взял на себя Николас Херефорд из Куинс-колледжа в Оксфорде. Этот труд потребовал участия многих друзей и обращения ко многим источникам. В их задачи входил не только перевод, который сам по себе был титаническим трудом, но и распространение Библии. Комнаты тихих колледжей Оксфорда служили теперь тайными помещениями для переписывания рукописей. Были организованы целые предприятия, выпускавшие священные тексты, и по сохранившимся копиям можно судить о том, как много их было сделано. До наших дней дошло 1170 копий, а это немало для рукописи 600-летней давности. Это говорит о том, что существовали рабочие группы, которые тайно переводили Писание, переписывали перевод, передавали из рук в руки полученный результат. Позднее сотни людей подверглись гонениям и поплатились жизнью за участие в создании и распространении среди народа первой Библии на английском языке.
Трудно переоценить размах и дерзость этого предприятия. Уиклиф вел своих сподвижников прямо в жерло пушки, и все понимали это, но несмотря ни на что был организован, причем весьма успешно, средневековый эквивалент антиправительственного самиздата, обходившего сталинскую цензуру в Советском Союзе. Эта кипучая деятельность весьма мало соответствовала расхожему представлению о средневековом (Оксфорде как уединенном приюте чудаковатых и вялых представителей ученого духовенства. В то время Оксфорд оказался самым опасным местом во всей Англии, откуда был брошен вызов крупнейшему средоточию власти в стране; там находился центр руководства подпольной борьбой, откуда на суд общественности был явлен новый язык, на котором предстояло говорить с Богом. Ибо Уиклиф и его сподвижники верили, что им суждено изменить мир, и на короткий миг казалось, что им это удалось. Перевод Библии на английский язык был завершен. Его распространили. Его читали.
Вот первые строки этого перевода:
In the bigynnyng God made of nouyt heuene and erthe.
Forsothe the erthe was idel and voide, and derknessis weren on the face of depthe; and the Spiryt of the Lord was borun on the watris.
And God seide, Liyt be maad, and liyt was maad.
And God seiy the liyt, that it was good, and he departide the liyt fro derknessis; and he clepide the liyt, dai, and the derknessis, nyyt. And the euentid and morwetid was maad, о daie.
In the beginning, God made of naught heaven and earth. Forsooth, the earth was idle and void, and darkness were on the face of depth, and the spirit of God was borne on the waters. And God said 'Light be made!' — and light was made. And God saw the light that it was good and He departed the light from the darkness. And he klept the light day and the darkness night. And the eventide and morrowtide was made, one day.
