Русские народные говоры - Иванов Валерий Васильевич
Однако и в наше время в литературные произведения иногда проникают слова и формы, взятые из диалектов, введение которых в ткань художественного повествования не представляется правомерным.
Если А. Сурков в стихотворении «Родина» употребляет причастную форму от глагола орать (пахать): «Не оранная дедовскими сохами», — то это оправдано стремлением поэта воссоздать в представлении читателя далекое прошлое Русской земли и тем, что такое употребление слова, образованного от диалектного глагола, придает всей строке торжественный характер, соответствующий всему характеру стихотворения. Но когда А. Первенцев в романе «Матросы»[45] употребляет в авторской речи форму 3‑го лица единственного числа настоящего времени от глагола «колыхать» — колыхает вместо литературной колышет, то такой ввод диалектизма ничем не оправдан и может считаться только ненужным засорением литературного языка.
Все эти факты важны и для исследователя литературного произведения, а не только для писателя. Однако и тот и другой должны не только понимать, нужно или не нужно вводить тот или иной диалектизм в литературное произведение с точки зрения художественности, но и знать, правильно ли введен данный диалектизм с точки зрения его принадлежности к определенной языковой среде. Уже отмечалось, что диалектные явления могут быть различны по степени своего распространения: одни встречаются в большом числе говоров, но в совершенно определенных, другие только в очень немногих местных разновидностях, третьи, выходя за рамки собственно диалектных явлений, становятся принадлежностью устно-разговорной речи или просторечия. Писатель, вводя диалектизмы в художественное произведение, обязан знать, какой характер носит то или иное диалектное явление в языке, возможно ли приписать речи определенного персонажа данные диалектные особенности. Ошибки в приписывании речи какого-либо персонажа таких диалектных особенностей, которые ему не могут быть свойственны, совершенно недопустимы. Анализируя литературное произведение, литературовед или критик также обязаны обращать внимание на это обстоятельство.
4
Важно, наконец, сказать и о том, что учитель-словесник, работающий как в сельских местностях, так и в городах, тоже должен знать диалектологию. Давно замечено, что у школьников, особенно младших классов, ошибки по русскому языку часто связаны с влиянием диалектной среды, в которой они выросли. Преподаватель русского языка должен не только сам хорошо владеть нормами литературного языка, он должен прививать эти нормы и своим ученикам, повышать культуру их письменной и устной речи. Однако правильно понять отклонения в речи учеников от литературных норм в сторону диалекта учитель сможет лишь в том случае, если он сумеет разобраться в особенностях диалектной речи в данной местности. Работая в условиях городской школы, преподаватель русского языка может столкнуться даже с разнодиалектной речью, ибо ученики городских школ часто собираются из различных местностей и поэтому имеют в своем языке совершенно разные диалектные особенности. Чтобы понять эти особенности и найти правильные пути к исправлению ошибок в языке, учитель хорошо должен знать особенности русских говоров.
Связь многих ошибок по русскому языку у школьников с особенностями их родного говора можно увидеть на ряде примеров. Так, в письменных работах учеников младших классов часто отмечается употребление формы 3‑го лица глаголов с ‑ть на конце (несуть, идёть), формы 3‑го лица множественного числа II спряжения с окончанием ‑уть (любють, хвалють), формы родительного падежа единственного числа женского рода 1‑го склонения с окончанием ‑е (у сестре, из Москве). Вместе с тем в этих работах встречается и смешение букв ц и ч, что связано с цоканьем; замена ф на хв и х, объясняемая также особенностями диалектной речи; написание х вместо г на конце слов, связанное с произношением γ, и т. д.[46] Чтобы исправить эти ошибки, учитель должен хорошо разобраться в причинах их появления, а это и означает, что он должен знать основы диалектологии.
Таким образом, основной задачей школы в этом плане является знание особенностей диалектной речи у учеников и привитие им норм русского литературного языка. Эту задачу учитель может выполнить лишь в том случае, если он будет знать особенности русских народных говоров и если он будет сам хорошо владеть литературными нормами языка.
Приложение. Образцы записи диалектной речи
1. Северновеликорусское наречие
Здору́͡ово, Ондре́й! Какову́͡о бох сноси́л. — Чеву́͡о, де́дя ми́лой, не бай уш лу́чше. И́здили, да чуть го́лову не прои́здили, чуть во́лки не пошуха́ли. Набежа́ла че́ла орда́ да ку́͡оням-то под губу. Мы хвати́ли по сте́гу да дава́й ката́ть по имя́. Оне́ остерви́лись пу́шше пре́жнова да и на на́с. Де́лать не́чёво мы ста́ли по-свину́͡ому — спи́нам-то, знаш, вме́сте, а па́лкам вру́͡ось — да так и отбива́лись от их…
(Образец говора б. Орловского и Котельнического уездов Вятской губ., по рукописи 50‑х годов прошлого столетия. Текст приводится по «Сборнику Отделения русского языка и словесности АН СССР», т. 95, стр. 70.)2. Южновеликорусское наречие
Брат стеирёх скати́ну. К афца́м палзёть волк ис-пуд буγра́, а брад ду́мал — саба́ка. А о́фцы леижа́ли, и он бая́лси, шта аве́ц распуγа́ить саба́ка. А у няво́ была па́лъчкя. На па́лъчки был насо́жън винт жыле́знай. И он паткра́лси ззади, иза фсей мо́чи разуда́рил па е́тай саба́ки… Пато́м он испуγа́лси, приγна́л скати́ну, думал, шта саба́ку убил ба́рску. А мушьши́на γъвари́ть: Ты ни бо́йси, я лапа́тай еиё заро́ю. Наплява́ть на неиё, и ба́рин ни узна́ить…
(Из статьи Ю. В. Петровской «Говор села Матыр Зарайского уезда», II., 1922, стр. 25—26. Текст приводится по книге проф. П. Я. Черных «Русская диалектология». Учебно-методическое пособие для студентов-заочников педагогических институтов, 1952, стр. 82.)3. Средневеликорусские говоры
Го́лът тада́ был, пло́хъ. Ну, а мы р’ишы́л’и с’в’ет у с’аб’а́ з’д’е́лът’. Събрал’и́с’ н’е́скъл’къ нас бы́лъ ч’илав’е́к. Даста́л’и д’в’и́гът’ьл’ и иш̄’о́ што ну́жнъ. Ад’и́н мужы́к паје́хъл в Маскву́ к Л’е́н’ину. Влад’и́м’ир Ил’ји́ч’ хърашо́ йаво́ пр’и́н’ил, фс’о нъ-улы́бъч’къх. Аб’аш̄’ал, што ну̀жнъ, з’д’елът’. И пра́вдъ — пр’исла́л нам пръвада́ и иш̄’о́ д’ата́л’и фс’а́к’ии. А када́ мы з’д’е́лъл’и с’в’ет, смо́тр’им — гар’и́т, р’ишы́л’и пазва́т’ к с’иб’е́ Л’е́н’ина. Пр’ије́хъл, мы абра́дывъл’ис’. В’ит’ тако́й ч’илав’е́к, а в д’ир’е́вн’у пр’ије́хъл…
(Записано автором в Волоколамском районе Московской обл., д. Кашино в 1952 г. Запись приводится в фонетической транскрипции.)
