Фрэнсис Фитцджеральд - Английский язык с Ф. Скоттом Фитцджеральдом. Алмаз величиной в отель «Риц» / Francis Scott Fitzgerald. The Diamond As Big As The Ritz

"Who kissed a corpse?" he demanded in obvious disapproval (кто целовался с трупом? — с явным неодобрением спросил он).

"Nobody," answered Kismine quickly. "We were just joking (никто, — быстро ответила Кисмин, — мы просто шутили)."

"What are you two doing here, anyhow (что вы тут вообще делаете)?" he demanded gruffly (резко/грубо). "Kismine, you ought to be — to be reading or playing golf with your sister (ты должна… должна /сейчас/ читать или играть в гольф с твоей сестрой). Go read (иди читать)! Go play golf! Don't let me find you here when I come back (чтобы, когда я вернусь, тебя тут не было; «не позволяй мне найти/обнаружить тебя здесь, когда…»)!"

Then he bowed at John and went up the path (кивнул Джону и пошел по тропе дальше; to bow — гнуть/ся/, сгибать/ся/; кланяться; кивать /в знак приветствия и т. п./; наклонять голову).

"See?" said Kismine crossly, when he was out of hearing (видишь! — сердито сказала Кисмин, когда он отошел подальше: «был за пределами слышимости»). "You've spoiled it all (ты все испортил). We can never meet any more (мы не сможем больше встречаться/видеться). He won't let me meet you (он не позволит/даст мне видеться с тобой). He'd have you poisoned if he thought we were in love (он приказал бы тебя отравить, если бы думал = подозревал, что мы влюблены /друг в друга/)."

disapproval ["dIsq'prHv(q)l], ought [Lt], bowed [baVd]

"Who kissed a corpse?" he demanded in obvious disapproval.

"Nobody," answered Kismine quickly. "We were just joking."

"What are you two doing here, anyhow?" he demanded gruffly. "Kismine, you ought to be — to be reading or playing golf with your sister. Go read! Go play golf! Don't let me find you here when I come back!"

Then he bowed at John and went up the path.

"See?" said Kismine crossly, when he was out of hearing. "You've spoiled it all. We can never meet any more. He won't let me meet you. He'd have you poisoned if he thought we were in love."

"We're not, any more!" cried John fiercely (уже не влюблены! — с яростью воскликнул Джон; we're not — здесь кратко вместо: we are not in love), "so he can set his mind at rest upon that (так что на этот счет он может быть спокоен; mind — разум; мышление; дух, душа; at rest — в состоянии покоя, спокойный). Moreover, don't fool yourself that I'm going to stay around here (более того, не воображай, что я собираюсь здесь оставаться; fool — дурак; глупец; to fool oneself — обманываться; вводить себя в заблуждение). Inside of six hours I'll be over those mountains (через шесть часов я буду /уже/ за теми горами), if I have to gnaw a passage through them, and on my way East (даже если мне придется прогрызать их /зубами/, и буду ехать: «на пути» на Восток)."

They had both got to their feet (они оба уже стояли: «встали на ноги»), and at this remark Kismine came close and put her arm through his (и при этих словах Кисмин подошла /к нему/ вплотную и взяла его под руку: «положила = просунула свою руку через его /руку/»).

"I'm going, too (я тоже пойду)."

"You must be crazy (ты с ума сошла; crazy — сумасшедший) —"

"Of course I'm going," she interrupted impatiently (нетерпеливо прервала она).

"You most certainly are not (ни в коем случае не пойдешь). You —»

"Very well," she said quietly (ну хорошо, — сказала она спокойно), "we'll catch up with father now and talk it over with him (сейчас мы догоним папу и обсудим это с ним)."

Defeated, John mustered a sickly smile (побежденный, Джон выдавил из себя болезненную = бледную улыбку).

"Very well, dearest," he agreed, with pale and unconvincing affection, "we'll go together (хорошо, милая, — согласился он с бледной = вялой и неубедительной нежностью, — мы пойдем вместе; affection — любовь, чувство близости, привязанность)."

fiercely ['fIqslI], gnaw [nL], close /как наречие и прил./ [klqVs]

"We're not, any more!" cried John fiercely, "so he can set his mind at rest upon that. Moreover, don't fool yourself that I'm going to stay around here. Inside of six hours I'll be over those mountains, if I have to gnaw a passage through them, and on my way East."

They had both got to their feet, and at this remark Kismine came close and put her arm through his.

"I'm going, too."

"You must be crazy —"

"Of course I'm going," she interrupted impatiently.

"You most certainly are not. You —"

"Very well," she said quietly, "we'll catch up with father now and talk it over with him."

Defeated, John mustered a sickly smile.

"Very well, dearest," he agreed, with pale and unconvincing affection, "we'll go together."

His love for her returned and settled placidly on his heart (его любовь вернулась и безмятежно поселилась в его сердце). She was his — she would go with him to share his dangers (она = Кисмин принадлежала ему — она пойдет с ним, чтобы разделить /с ним/ опасности). He put his arms about her and kissed her fervently (он обнял ее: «положил = обвил вокруг нее руки» и пылко поцеловал). After all she loved him; she had saved him, in fact (в конце концов, она его любит; она, в сущности, спасла его).

Discussing the matter (обсуждая план действий; matter — материал, вещество; тема, вопрос, предмет /обсуждения/; дело, ситуация), they walked slowly back toward the château (они медленно пошли обратно к замку). They decided that since Braddock Washington had seen them together (они решили, что поскольку Брэддок Вашингтон видел их вместе) they had best depart the next night (лучше всего уйти /уже/ следующей ночью). Nevertheless, John's lips were unusually dry at dinner (и все-таки губы Джона были как никогда сухими = то и дело пересыхали во время обеда; usual — обыкновенный, обычный), and he nervously emptied a great spoonful of peacock soup into his left lung (и он от волнения влил себе не в то горло: «в левое легкое» целую большую ложку павлиньего супа; empty — пустой; to empty — опорожнять, выливать, высыпать; spoonful — полная ложка). He had to be carried into the turquoise and sable card-room (пришлось унести его в бирюзовую и соболью = отделанную бирюзой и собольим мехом карточную комнату: «должен был быть унесенным в…») and pounded on the back by one of the under-butlers (и один из младших дворецких поколотил его по спине: «и побитым по спине одним…»), which Percy considered a great joke (что Перси счел прекрасным поводом для смеха; joke — шутка; острота; смешной случай).

placidly ['plxsIdlI], turquoise ['tWkwRz, — kwOIz], pound [paVnd]

His love for her returned and settled placidly on his heart. She was his — she would go with him to share his dangers. He put his arms about her and kissed her fervently. After all she loved him; she had saved him, in fact.

Discussing the matter, they walked slowly back toward the château. They decided that since Braddock Washington had seen them together they had best depart the next night. Nevertheless, John's lips were unusually dry at dinner, and he nervously emptied a great spoonful of peacock soup into his left lung. He had to be carried into the turquoise and sable card-room and pounded on the back by one of the under-butlers, which Percy considered a great joke.

IX

Long after midnight John's body gave a nervous jerk (далеко за полночь Джон нервно вздрогнул во сне: «тело Джона нервно дернулось»; jerk — резкое движение, рывок), and he sat suddenly upright (тут же сел /на постели/; upright — вертикально, прямо), staring into the veils of somnolence that draped the room (вглядываясь в завесы сна, окутывавшие спальню; to drape — собирать в складки; драпировать, изящно набрасывать; somnolence — сонливость; дремота, сонное состояние). Through the squares of blue darkness that were his open windows (сквозь квадраты синей тьмы, которые были раскрытыми окнами), he had heard a faint far-away sound (он услыхал далекий слабый звук) that died upon a bed of wind (который умер на постели/одре из ветра) before identifying itself on his memory (прежде чем = не успев представиться его памяти), clouded with uneasy dreams (затуманенной беспокойными грезами/снами; clouded — покрытый тучами). But the sharp noise that had succeeded it was nearer (но резкий шум, последовавший за ним, был ближе), was just outside the room (тут же за пределами комнаты) — the click of a turned knob, a footstep, a whisper (щелчок /ли/ повернутой ручки, шаги, шепот), he could not tell (он не мог сказать); a hard lump gathered in the pit of his stomach (твердый ком собрался = образовался в яме = на дне его желудка), and his whole body ached in the moment (и все его тело заболело = заныло за то мгновение) that he strained agonizingly to hear (когда он мучительно напрягся, чтобы расслышать). Then one of the veils seemed to dissolve (потом одна из завес/драпировок как будто растворилась), and he saw a vague figure standing by the door (и он увидел неясную фигуру, стоящую у двери), a figure only faintly limned and blocked in upon the darkness (фигуру, лишь слегка обрисованную, едва намеченную на фоне черноты; to limn — писать /картину, портрет/; to block in — набрасывать /план, рисунок/ вчерне, без деталей), mingled so with the folds of the drapery (настолько сливавшуюся со складками драпировок; to mingle — смешивать/ся/) as to seem distorted, like a reflection seen in a dirty pane of glass (что она казалась искаженной, как отражение, увиденное на грязном оконном стекле).

veil [veIl], agonizing ['xgqnaIzIN], limn [lIm]

Long after midnight John's body gave a nervous jerk, and he sat suddenly upright, staring into the veils of somnolence that draped the room. Through the squares of blue darkness that were his open windows, he had heard a faint far-away sound that died upon a bed of wind before identifying itself on his memory, clouded with uneasy dreams. But the sharp noise that had succeeded it was nearer, was just outside the room — the click of a turned knob, a footstep, a whisper, he could not tell; a hard lump gathered in the pit of his stomach, and his whole body ached in the moment that he strained agonizingly to hear. Then one of the veils seemed to dissolve, and he saw a vague figure standing by the door, a figure only faintly limned and blocked in upon the darkness, mingled so with the folds of the drapery as to seem distorted, like a reflection seen in a dirty pane of glass.

With a sudden movement of fright or resolution (внезапным = быстрым движением, вызванным то ли страхом, то ли решимостью) John pressed the button by his bedside (нажал кнопку у края кровати), and the next moment he was sitting in the green sunken bath of the adjoining room (и в следующий миг /уже/ сидел в опущенной = вделанной в пол зеленой ванне в прилегающей = соседней комнате), waked into alertness by the shock of the cold water which half filled it (окончательно пробудившись от неожиданного контакта с холодной водой, которая наполовину заполняла ее; alertness — бдительность; осторожность; живость, проворство, резвость).

He sprang out, and, his wet pajamas scattering a heavy trickle of water behind him (он выскочил из ванны и, /в то время как/ его мокрая пижама разбрасывала позади него тяжелые струи воды), ran for the aquamarine door which he knew led out into the ivory landing of the second floor (побежал к аквамариновой двери, которая, как он знал, вела на отделанную слоновой костью лестничную площадку второго этажа; to lead out — вести наружу, выводить). The door opened noiselessly (дверь бесшумно отворилась; noise — шум). A single crimson lamp burning in a great dome above (единственная темно-красная лампа, горевшая вверху под большим куполом) lit the magnificent sweep of the carved stairways with a poignant beauty (освещала великолепный размах/простор резных лестничных пролетов, придавая им пронзительную красоту). For a moment John hesitated (задержался), appalled by the silent splendor massed about him (потрясенный безмолвной роскошью, обступавшей его), seeming to envelop in its gigantic folds and contours the solitary drenched little figure (которая, казалось, окутывала своими гигантскими изгибами и контурами одинокую мокрую фигурку; to drench — промокать насквозь) shivering upon the ivory landing (дрожавшую /от холода/ на площадке из слоновой кости).