Система и структура языка в свете марксистско-ленинской методологии - Неонила Семеновна Афанасьева
Диалектический материализм, являясь в одном из своих аспектов научной методологией познания и практической деятельности, т.е. наукой о методах, отнюдь не стремится к тому, чтобы подменять собой конкретно-научные методы частных наук, более того, в его задачу не входит определять, какой из существующих методов следует применять в каждом конкретном случае для решения той или иной проблемы. Но обобщая опыт всей науки, диалектический материализм, во-первых, формулирует некоторые требования, которым должен удовлетворять любой научный метод, а во-вторых, он вырабатывает систему принципов, регулирующих весь процесс познания в целом, а также соотношение специальных принципов и методов в ходе исследования предмета данной науки. Только верное соотношение этих специальных методов, их взаимная дополняемость может обеспечить всестороннее познание предмета или явления действительности и получение объективно истинного знания. Применительно к лингвистическим исследованиям это означает, что принцип историзма, например, отнюдь не запрещает исследовать язык в его синхроническом состоянии и теми методами, которые только и могут работать в синхронической лингвистике. Но он требует учитывать, как
«известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» [6, 67].
Язык необходимо изучать не только на оси одновременности, но и на оси последовательности, синхронические исследования должны предваряться диахроническим подходом к языку вместе с адекватными этому подходу методами исследования (например, сравнительно-историческим методом).
Другой диалектико-материалистический принцип требует полноты и всестороннего охвата свойств, опосредований и отношений предмета исследования с другими предметами и явлениями. В числе шестнадцати элементов диалектики, на которые указывал В.И. Ленин в «Философских тетрадях», второй элемент формулируется им как
«вся совокупность многоразличных отношений этой вещи к другим» [5, 202].
Из этого принципа неверно было бы делать вывод, что в конкретных познавательных актах нельзя абстрагироваться от внешних связей и рассматривать предмет изолированно, как замкнутую в себе систему элементов и отношений между ними. Такое изолированное рассмотрение предмета является необходимым этапом познания как в процессе исторического развития науки, так и в исследовании любого предмета и явления на современном этапе.
«Чтобы познавать эти частности, – писал Ф. Энгельс, имея в виду частности общей картины явлений, из которых она, по сути дела, складывается, – мы вынуждены вырывать их из их естественной или исторической связи и исследовать каждую в отдельности по ее свойствам, по ее особым причинам и следствиям и т.д.» [2, 20].
Пока этот прием исследования остается лишь одним из элементов процедуры познания, он вполне закономерен и оправдан, но, возведенный в методологический принцип, неизбежно приводит к метафизике и в конечном счете к искаженному, ошибочному представлению всей картины рассматриваемого явления. Есть, по-видимому, лишь единственный способ избежать этой опасности, а именно – сочетать различные исследовательские приемы, способы, методы и подходы.
Фонологическую систему любого языка можно, а зачастую необходимо для решения частных задач рассматривать изолированно от других систем – морфологической и синтаксической. Но чтобы создать достаточно полную и объективно истинную картину этого языка, нужно выявить связи между ними и понять язык не как механическую сумму частей, а как систему различных уровней.
Таким образом, диалектико-материалистический принцип полноты и всесторонности изучения любого предмета и явления действительности очень важно понять как требование полноты системы методов, исследовательских приемов и подходов к изучению объективной действительности, в нашем случае – естественного языка. Системный подход должен быть дополнен историческим, анализ – синтезом, качественные методы исследования дают надежные результаты лишь в сочетании с количественными, а формальный анализ и формальные представления объекта нуждаются в их содержательной интерпретации.
Отсюда легко напрашивается вывод еще об одной важной методологической и эвристической функции диалектического материализма помимо тех, которые уже описаны в нашей философской литературе. Она состоит в оценке полноты системы методов, которыми пользуется та или иная наука. Такая оценка, опирающаяся на анализ эффективности и сферы применения каждого из существующих методов, позволяет понять, в каком отношении система неполна, с какой стороны она нуждается в разработке новых исследовательских процедур, специальных методик и частнонаучных методов познания. Конечно, в задачу философии не входит разработка таких методов, это может быть сделано лишь усилиями специалистов в конкретной области, но диалектический материализм направляет поиски, делает их осознанными, а следовательно, более эффективными.
Забота о методах своей науки не должна исключать интереса к проблемам теории. Как ни странно (учитывая общенаучный климат и уровень теоретических исследований в естественных науках), лингвистика довольно поздно осознала зависимость эффективных методов исследования от теории, на которой они должны основываться. В этом отношении показательно признание американского лингвиста П. Гарвина:
«Развитие американской лингвистики прошлого поколения показало слабость метода без теории; я ожидаю, что будущее развитие покажет слабость теории без метода» [цит. по: 55, 11].
В настоящее время уже нет надобности доказывать значимость теоретических построений для развития любой науки, также как и потребность языкознания в достаточно общей лингвистической теории. Полемика разворачивается по вопросу о том, какой должна быть эта теория, каковы ее цели и задачи, на каких принципах она должна строиться и на решение каких проблем может претендовать. В большинстве случаев полемика эта ведется в форме критики существующих уже теоретических построений (глоссематики, генеративной теории и др.). При этом оппоненты охотно используют аргументы философского характера. И это не случайно. Все названные вопросы и многие другие невозможно решить в рамках самой лингвистики, опираясь только на факты языка. Во-первых, необходимо учитывать опыт других теоретически развитых наук, анализируемый и исследуемый средствами логики научного познания. Лингвисты, так же как и представители других наук, не могут обойти вопросы о роли гипотез в познании и, в частности, в гипотетико-дедуктивных теориях о природе, видах и функциях научных абстракций, о соотношении теоретического и эмпирического знания (характер связи между уровнем конструктов и уровнем наблюдения) и т.д. Во-вторых, всякое теоретическое построение в той или иной мере, явно или неявно опирается на общие принципы мировоззренческого характера, то есть в основе любой теории лежат какие-то философские представления, хотя в структуру теории они могут и не входить. Влияние философских представлений сказывается прежде всего на выборе специальных постулатов и гипотез, которые образуют
