Заметки о русской поэзии - Петр Адамович Гапоненко
***
Смерть на взлете. Д. В. Веневитинов
Дмитрий Владимирович Веневитинов (1805—1827) – один из зачинателей философской лирики, современник Е. А. Баратынского и Ф. И. Тютчева. Восемнадцатилетним юношей вступил он в основанное В. Ф. Одоевским Общество любомудрия, в котором возглавлял прогрессивную группу, признававшую необходимость «произвести в России перемену в образе правления». Кружок любомудров изучал немецкую философию, главным образом Шеллинга.
Поиски молодых философов сфокусировались на эстетике, которая, по их мнению, нуждалась в прочной философской основе. Идейные искания любомудров были по существу своеобразной формой бегства от острых общественных противоречий в канун 14 декабря. Наступившая после трагических событий 1825 г. реакция усилила стремление уйти от реальности в мир философских и поэтических идей. Веневитинов, однако, был натурой деятельной. А. И. Герцен отзывался о нем, как о юноше, «полном мечтаний и идей 1825 г.».
Веневитинов сочувствовал декабристскому движению. Осенью 1826 г. его арестовали по подозрению в причастности к тайному обществу, но по отсутствию улик скоро освободили.
Месяца через четыре после ареста Веневитинов внезапно, на двадцать втором году жизни, умер. Современники считали, что причина гибели заключалась в подрыве арестом слабого здоровья и в моральном потрясении. По словам Герцена, «нужен был другой закал, чтобы вынести воздух этой мрачной эпохи… надо было дать вызреть в немом гневе всему, что ложилось на сердце». А «Веневитинов не родился способным к жизни в новой русской атмосфере».
Веневитинов был разносторонне талантлив. В четырнадцать лет читал в подлиннике античных авторов: Софокла, Эсхила и Горация. Плодотворно изучал языки: латинский, греческий, французский, немецкий, английский. Серьезно занимался живописью и музыкой. Был знатоком европейской и античной философии, глубоким и многогранным критиком и филологом.
На него возлагали большие надежды. Но в количественном отношении он успел сделать мало: несколько философских и критических статей и около 50 лирических стихотворений. Его творчество свидетельствует скорее о возможностях, чем о художественных достижениях. Белинский справедливо назвал поэта «прекрасной надеждой, разрушенной смертью».
Творчество Веневитинова падает на самую середину 1820‑х гг. Лирик по преимуществу, он насытил поэзию философским содержанием. В статьях Веневитинов теоретически обосновал философское направление в поэзии. У философии и поэзии, писал он, одни и те же задачи. Цель философии есть «согласие природы с умом». И это «согласие» более всего доступно поэту. В поэзии и через поэзию человек приобщается к природе. Примечательно, что своим друзьям – А. Норову и А. Кошелеву – Веневитинов советовал: «Занимайтесь, друзья мои, один – философией, другой – поэзией, обе приведут вас к той же цели – к чистому наслаждению.»
Преобладающими в поэзии Веневитинова являются мотивы романтического идеализма: воспевание природы, благочестивое преклонение перед искусством, перед личностью поэта и художника. «Поэт» – одно из ключевых стихотворений Веневитинова. Тема «поэт и общество» разрабатывалась в ту пору в сугубо романтическом плане (см., например, программные декларации Кюхельбекера, стихотворения «Разговор книгопродавца с поэтом» Пушкина, «Ты зрел его в кругу большого света» Тютчева). Веневитинов дает также романтическое, «идеальное» решение темы поэта. Его поэт – «сын богов», погруженный в «высокие думы» и «священные тихие сны», резко противостоит простым, земным людям. Это вдохновенный провидец истины.
В том же ключе, что и «Поэт», написано стихотворение «Люби питомца вдохновенья…»:
Люби питомца вдохновенья
И гордый ум пред ним склоняй;
Но в чистой жажде наслажденья
Не каждой арфе слух вверяй,
Не много истинных пророков
С печатью власти на челе,
С дарами выспренних уроков,
С глаголом неба на земле.
Для Веневитинова общение с природой не всем доступно, она открывает свой покров «с таинственного чела» только «избраннику небес», «жрецу искусства» («Поэт и друг»).
Познавая тайны природы, поэт преодолевает трагизм повседневного человеческого существования, забывает «в океане красоты» «обман любви, обман свободы» («Смерть Байрона»).
Подчеркнем, что представление Веневитинова о назначении поэта расходилось с романтическими взглядами других любомудров. Поэт у него, как и у Пушкина, был не только жрецом «чистого искусства», но и олицетворял оппозицию, протест. Тема свободного поэта в условиях последекабристской действительности обречена была звучать не только романтически. Очень живо воспринимался также и мотив «толпы бездушной и пустой», этого мира,
Где взор и вкус разочарован,
Где чувство стынет, ум окован
И где тщеславие – кумир…
Показательно в этом плане стихотворение «Утешение», которое перекликается со знаменитым ответом Пушкину поэта-декабриста А. Одоевского. Веневитинов мечтает о «сильном слове», которое, вырвавшись из груди поэта, «чужую грудь зажжет», в нее «как искра упадет, в ней пробудится пожаром» (ср. «Из искры возгорится пламя» в ответе Пушкину А. Одоевского).
Тема поэта и поэзии проходит красной нитью через всю лирику Веневитинова. Но это не означает тематической однобокости, однообразия. Стихи Веневитинова о дружбе («К друзьям», «К друзьям на Новый год», «К Рожалину», «К Скарятину» и др.), о любви (цикл, посвященный Зинаиде Волконской) содержат идеи, которые выходят за пределы мотивов любви или дружбы. Философская основа этих стихотворений так или иначе связана с темой поэта. Таково, например, стихотворение «Элегия». Оно не укладывается в традиционные рамки жанра любовной элегии. Любимая женщина причастна миру красоты и поэзии. Оттого и любовь поэта отмечена интенсивностью и напряженностью.
В системе идей Веневитинова все неразрывно связано: и любовь, и любимая, и искусство, и Италия – «отчизна красоты». Контекст поэтических и философских взглядов Веневитинова помогает глубже уяснить суть того или иного стихотворения. Справедливо замечание Л. Гинзбург, что для полного понимания каждой отдельной вещи у Веневитинова «читателю необходима перспектива на творчество поэта в целом».
Политические настроения Веневитинова отразились в его гражданских стихотворениях – «Новгород», «Смерть Байрона», «Песнь грека», «Освобождение скальда» и др., идущих от поэзии декабристов, главным образом К. Ф. Рылеева («Думы», «Войнаровский»). Так, образ древнего Новгорода воспринимался поэтом в декабристском освещении как колыбель древнерусской вольности. Веневитинов называет вечевую площадь святым местом и сожалеет о падении новгородской свободы. В «Песне грека» Веневитинов, как и поэты-декабристы, восторженно откликается на греческое восстание 1821 г.
После поражения декабристского восстания в поэзии Веневитинова усиливаются пессимистические настроения, перекликающиеся со стихами Баратынского и в известной мере предваряющие некоторые произведения Лермонтова. Таковы стихотворения «Жизнь», «Жертвоприношение», «К моей богине», «Завещание», «Моему перстню». Поэт приходит к убеждению, что «счастья с пламенной душою нельзя в сем мире сочетать». Единственным разрешением мучительных противоречий ему видится смерть: «Ах, не дрожи: смерть не ужасна, / Ах, не шепчи ты мне про ад: / Верь, ад на свете, друг прекрасный!» О характерности для того времени последней формулы свидетельствует то, что она встречается в незаконченном отрывке Пушкина «В еврейской хижине лампада» («Не смерть, жизнь ужасна»), в стихотворении Тютчева «Malaria» («Люблю сей божий гнев! Люблю сие, незримо / Во всем разлитое, таинственное Зло…»). Эта глубоко личная лирика Веневитинова остро отразила общественный кризис эпохи. Пессимизм поэта был своеобразной формой протеста против действительности, так обманувшей его.
Высоко оценила Веневитинова демократическая критика. Белинский отмечал: «Веневитинов сам собою составил бы школу, если б судьба не пресекла безвременно
