Илья Шатуновский - Проблемы русского вида
Это разграничение, однако, не привилось в русской аспектологии, в которой 2 описанных выше значения традиционно рассматриваются как единое значение под названием конкретно-фактическое значение СВ. Однако различие это слишком важно, чтобы его игнорировать. Мы будем называть первое значение (тип употребления) СВ конкретно-событийным (или просто событийным значением), термин конкретно-фактическое мы зарезервируем за «не-точечным» значением, несмотря на те неудобства, которые представляет его возможное смешение с традиционным, широким употреблением этого термина: уж очень хороша его внутренняя форма, отражающая существо этого значения и очень точно соотносящая и в то же время противопоставляющая его сходному с ним (конкурирующему) и в то же время отличающемуся от него обобщенно-фактическому (общефактическому) значению НСВ.
2. Конкретно-событийное (событийное) значение. СВ в этом значении обозначает конкретное единичное (индивидуальное) «событие», привязанное к какому-то «пункту» пространства– времени и поэтому определенное. В коммуникативном фокусе при таком употреблении само событие в целом, = соединение всех ситуаций, образующих это событие.
Это важнейшее и наиболее специфичное значение СВ. Именно в этом значении / употреблении СВ является определенным (что часто рассматривается как определяющий, инвариантный признак СВ, см. [Leinonen 1982: 173–175; Dickey 2000: 19–23; 2006: 15; Падучева 1996: 87; и др.]), и именно в этом значении цепочка СВ способна обозначать последовательность событий [см., напр., Рассудова 1968: 34–35; Бондарко 1971: 15; Forsyth 1970: 10], выражает «секвентную связь» в тексте [Барентсен 1995] – признак, который иногда кладется в основу определения инварианта СВ [Барентсен 1995]. «Последовательность таких глаголов, иногда соединенных союзом 'и' (and), обозначает последовательность моментальных событий, следующих непосредственно одно после другого: Я вошел в комнату, снял шляпу, повесил ее на гвоздь, сел в кресло и закурил папиросу» [Wierzbicka 1967: 2246][24] – не только, впрочем, моментальных, а любой протяженности. При этом очевидно, что эти два свойства СВ связаны друг с другом: если события не занимают определенного положения на временной линии, не соотнесены с какими-то пунктами / интервалами на этой линии, то невозможно говорить ни о последовательности, ни об одновременности.
Остановимся подробнее на определенности событийного СВ. Определенность СВ рассматривается как временная (темпоральная) определенность предиката, занимающего определенный пункт во времени [Leinonen 1982; Dickey 2000: 22–23]. Однако временной определенности недостаточно, чтобы сделать событие определенным. События происходят не только во времени, но и в пространстве, и в одно и то же время в разных точках пространства могут происходить разные события с разными объектами. Так, если Иван услышал выстрел и Петр услышал (этот же) выстрел, то хотя время одно, но события разные, поскольку произошли в разных пространственных фрагментах: одно произошло с Иваном, другое – с Петром. Общий принцип индивидуации событий тот же, что и для материальных объектов, которым, по словам Локка, является «само существование, определяющее предмету любого вида его время и место, которые не могут быть общими у двух предметов одного и того же рода» [Локк 1985, т. 1: 381–382]. То же относится и к событиям: индивидуальное событие занимает определенный «пункт», «участок» пространства («пространство» здесь может пониматься расширительно: не только как физическое пространство, но и «пространство» души, мысли, восприятия и т. п.) и времени [см. Храковский 1989: 16–17]), и другое событие (того же рода) не может поместиться в том же пункте; другое событие будет привязано к другому месту и / или другому времени[25]. При этом надо отличать от различных событий различные описания (интерпретации) одного и того же объективного события: Российский боксер Александр Поветкин одержал победу над американцем Таурусом Сайксом и завоевал право встретиться с чемпионом по версиям IBF и WBO в супертяжелом весе украинцем Владимиром Кличко = победил и тем самым завоевал…; Петя посидел, отдохнул и пошел дальше = посидел и тем самым, в ходе этого отдохнул. Поскольку объективное событие одно, то не может идти и речи о последовательности или одновременности. Ср.: «Соотносимым во времени разным «глагольным действиям» … могут соответствовать … разные аспекты одного и того же внеязыкового «динамического референта» [Теория 1987: 236].
Событие может локализоваться в пространстве посредством эксплицитных показателей места: Вчера в баре на улице Вавилова, 18, произошла драка; Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие (Гоголь. Нос). Однако это не обязательно. Обычно событие привязывается к определенным пунктам, «участкам» пространства через объекты, участвующие в этом событии, поскольку, как было сказано выше, эти объекты (этот объект) занимают определенное положение в пространстве, которое не может быть одновременно заполнено другими объектами: Сегодня президент России Дмитрий Медведев встретился с премьер-министром В. В. Путиньм.
Локализация в определенном пункте / интервале времени также может производиться посредством эксплицитных показателей времени (в 14 часов 15минут 23 сентября 1949 года), часто дейктического характера и опирающихся как на исходную точку отсчета на момент речи: вчера, сегодня, завтра и т. д.: Ты готов? – Сейчас оденусь! Однако событие может также получать определенное положение во времени благодаря тому, что оно связано в речевой цепи событий с другими событиями, уже являющимися определенными, отношениями одновременности, последовательности, иногда (реже) предшествования. Эта цепь нуждается только в том, чтобы быть прикрепленной своим начальным звеном к какому-то определенному моменту или периоду времени; каждое последующее звено делает определенным его связанность с предшествующим (или одновременным) определенным звеном. … Буфетчик промолвил: – Покорнейше благодарю, – и опустился на скамеечку. Задняя ее ножка тотчас с треском подломилась, и буфетчик, охнув, пребольно ударился задом об пол. Падая, он поддел ногой другую скамеечку… и с нее опрокинул себе на брюки полную чашу красного вина… (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).
Отдельный вопрос – что делает определенным первое звено в этой цепи, за которое и держится вся цепь, откуда черпают определенность опосредованно все последующие звенья. Существуют различные способы конструирования и интродукции исходного звена, введения его в мир, соединения с временем и местом. См., например, интродукцию исходного события в романе «Мастер и Маргарита»: Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина, с какового и началась цепь московских событий в «пространстве» данного романа, ср. другой тип интродукции в повести Гоголя «Нос»: Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич … проснулся довольно рано и услышал запах горячего хлеба. … Приподнявшись … и т. д. При этом первое звено может выражаться как СВ, так и НСВ: Однажды весной в ясный апрельский день я сидел на скамейке в парке. Вдруг на аллее вдали появился… – тоже нормальное начало! Первое звено может быть и статичным, но оно является тем неподвижным, но закрепленным в пространстве и времени звеном, на которое опираются все последующие события. (Подробнее об видах и способах интродукции см. [Арутюнова 1976: 357–366; 1998: 98-101; Шатуновский 2004а].)
Однако далеко не всегда ряд С В в событийном значении обозначает реальную последовательность событий. Для этого должны выполняться определенные условия, связанные как с самим значением СВ, так и с особенностями того, что описывается. Прежде всего, эти глаголы должны относиться к одному и тому же «фрагменту действительности», не просто объекту, а именно фрагменту, притом рассматриваемому в одном и том же аспекте. Если действия выполняются / события происходят с разными субъектами, то последовательность их остается неизвестной: Он понимающе кивнул головой. В тот же момент они услышали отчаянный крик брюнетки. … Еще несколько пар остановились, наблюдая за скандалом, а от дальней стены отделилась темная тень и пошла к двери. (Клаус Риффбьерг. Остров любви. М., 1984. Пер. с датского), где остановились и отделилась относятся к разным субъектам и не образуют последовательность, а кивнул и услышали относятся к разным аспектам субъектов: восприятию и физическому движению, и также не последовательны, а одновременны. Ср. также: Вы слушаете? Алло!.. Безобразие! – вдруг завопил Иван и швырнул трубку в стену (Мастер и Маргарита), где последовательность неизвестна, поскольку эти действия производятся разными «частями» Ивана и поэтому ничто не препятствует им быть одновременными; аналогично: Он смутился, покраснел и выронил книгу из рук, где смутился относится к ментальному аспекту субъекта, душе, покраснел – к лицу, а выронил книгу – из рук. Значение СВ взаимодействует с общим контекстом в соответствии с описанным выше общим принципом индивидуации событий по следующему правилу: если два события, каждое из которых занимает определенную, уникальную точку / интервал времени, относятся к одному и тому же пункту, фрагменту «пространства», эти события понимаются как разновременные, при этом порядок следования глаголов в тексте иконически отражает последовательность обозначаемых ими событий: Сын на ножки поднялся, в дно головкой уперся, поднатужился немножко, «Как бы нам на двор окошко здесь проделать?» – молвил он, вышиб дно и вышел вон (Пушкин. Сказка о царе Салтане..), где понимаются как последовательные события поднялся, затем уперся, затем поднатужился, затем вышиб дно, затем вышел вон – поскольку все они относятся к одному и тому же субъекту, понимаемому как единое целое; в то же время положение молвил по отношению к поднатужился и вышиб остается неопределенным, поскольку относится к другому аспекту субъекта (попросту, может выполняться им одновременно с другими действиями). (Тем не менее, оно явно после уперся и перед вышел вон; неясность касается только его отношений с событиями, обозначенными расположенными рядом глаголами.) Вообще, понимание событий как последовательных – это более «сильное», более информативное понимание; оно требует больших контекстуально-семантических условий; всегда, когда можно понять события как не последовательные, такое понимание не возникает: Посидели, посмеялись, поговорили (пример из [Бондарко 1971]) – где посидели и поговорили не последовательны, поскольку сидели и говорили разными «фрагментами» тела, а посмеялись и поговорили также не последовательны, поскольку обозначают фактически не единые, а прерывистые события, состоящие из отдельных повторяющихся актов, интервалов говорения и смеха, которые могут, таким образом, проникать друг в друга и тем самым совпадать.
