Роза Альбеткова - Учимся читать лирическое произведение
Вы заметили что в 1-й и 2-й строфах нарисован портрет женщины. Где поэт ее увидел? Очевидно, на маскараде, мы догадываемся об этом по слову полумаска. Какими словами рисует героиню поэт и какова эмоциональная окраска этих слов? Голос – отрадный, как мечта, не глаза, а глазки, к тому же пленительные, уста – лукавые, не щеки, а ланиты, белизна, локон своевольный… Не слишком ли много эмоционально окрашенных слов, не напоминают ли эпитеты и сравнения словесные штампы? А может, дело в том, что эти бал-маскарад и полумаска (почему она таинственная и холодная?) скрывают истинный
облик героини? Видны лишь некоторые черты, внешняя красота, и этот облик такой же, как у всех, потому и слова такие неоригинальные. Но что-то подсказывает нам, что за таинственной и холодной маской скрыто нечто значительное.
Вы заметили, что эмоциональные эпитеты подчеркивают светлое впечатление, которое производит красота героини? Глаза ее светятся, уста улыбаются, голос звучит, – все полно жизни, все говорит о внутренней свободе, даже локон – своевольный. Это живая женская душа, она излучает свет и теплоту. А ведь полнота жизни и свобода – важнейшие качества, из которых слагает свой идеал Лермонтов. Его лирический герой – свободный человек с пламенной душой, противостоящий замкнутому миру неволи. Вспомните стихотворения: «Как часто, пестрою толпою окружен…», «Смерть Поэта» и другие. Вспомните еще: «Не кончив молитвы, / На звук тот отвечу, / И брошусь из битвы / Ему я навстречу» («Есть речи – значенье…»). На зов любви идут воин, купец и пастух, даже если за это приходится платить жизнью («Тамара»). Потому что главное для героя Лермонтова – найти живой отклик, встретить родную душу: «Мою пылающую грудь / Прижать с тоской к груди другой, / Хоть незнакомой, но родной» («Мцыри»). И здесь все в облике красавицы устремлено к герою, ждет ответного движения: голос – звучал мне, глазки – светили мне. В вальсе маскарада герой пытается отыскать близкую ему душу.
Почему мы сказали о вальсе? А вслушайтесь в ритм стиха. В каждой строке первой строфы мы слышим три ударения, трехступенчатый подъем – как в ритме вальса. А кроме того, синтагмы и строки совпадают, и это тоже придает речи плавность, завершенность. Обилие эпитетов (из 20 слов – 7 определений) замедляет речь. Заметили повторы? Синтаксические (инверсия): звучал голос, светили глазки, улыбалися уста, лексические: мне – мне, твои – твои, отрадный – пленительные (синонимы). Благодаря всем этим приемам строфа становится удивительно поэтичной, стройной, завершенной.
Заметьте еще фонетическую стройность. Преобладают гласные а и и: из 16 ударных 8 звуков а и 4 – и. Ударное
а слышно во всех рифмах: полумаски – глазки, мечта– уста. Сочетание безударного у и ударного а возникает в конце первой строки – полумаски, повторяется в начале второго стиха – звучал и заполняет всю последнюю строку: И улыбалися лукавые уста. Высокая степень упорядоченности звучания помогает передать ощущение красоты и гармонии.
Так, благодаря ритму и звуковой организации стихотворной речи создается предчувствие чего-то необычайно значительного, того, что ищет беспокойная душа. В самой реальности, в суете обыденного является идеал. И весь образный строй первой строфы основан на том, как обыкновенными словами, чуть ли не словесными штампами, дается описание чувства и поэтической мечты.
Сквозь общие места стихотворения пробивается прекрасное и гармоничное начало. Носителями его стали интонация, ритм, звукопись. Они заставили «стертые» слова зазвучать по-новому – прекрасно и мелодично.
Мог ли герой не откликнуться на этот призыв? В его воображении возникает бесплотное виденье — уже не светская красавица, а сам дух любви, воплощение любви-гармонии. Неуловимый облик женщины на балу лишь давал надежду на обретение идеала, но вдруг видение обрело реальность. И произошло чудо: герой утратил одиночество, от которого он всегда страдал. Рушатся преграды, разъединяющие людей, возникает единение душ. Красота становится не объектом созерцания, а живым чувством творящей личности.
Обратимся к последней строфе. Вы знаете, что в стихах становятся значимыми все стороны языка: и фонетические, и лексические, и грамматические его свойства. Услышали фонетический повтор – ассонанс? Звуки строго организованы, преобладают гласные а, э, о. Скольжение звуков как бы остановилось. Заметили синтаксический повтор? Оба предложения построены одинаково. Главные части предложений – «И все мне кажется; И кто-то шепчет мне» – одинаково расположены и в предложении, и в строке, метрически равны, синонимичны по смыслу. Содержание же вторых частей предложений противопоставлено: в первой говорится о прошлом – в года минувшие,
во второй – о будущем – после этой встречи. Но в обеих говорится о единении людей, о гармонии. Так сходство построения фраз позволяет увидеть сходное в различном, создать впечатление спокойной гармонии. А ведь это и есть мысль последней строфы.
Обратим внимание на образ художественного времени: прошлое и будущее сливаются в единство, отчего возникает чувство счастья, связанное с представлением о вечности. Ведь что такое вечность? Это не бесконечная и унылая череда лет от прошлого к будущему, а такое время, когда прошлое, настоящее и будущее становятся едины и неразрывны. Такие мгновения каждый, наверное, хоть раз испытал в жизни. В двух последних строфах стихотворения и передано это чувство счастья, столь редкое в лирике Лермонтова.
Одна из трудностей анализа лирики – увидеть, как выражению мысли и чувства автора служат ритм и интонация. Попробуем отметить хотя бы некоторые выразительные свойства стиха. Шестистопный ямб в последней строфе утратил вальсовое кружение. Цезура (постоянная пауза в середине строки, здесь – после третьей стопы) делит стих на две равные половины, и он стал устойчивым, симметричным. Сравните:
Из-под таинственной, холодной полумаски…– – / – – / – – / —И все мне кажется: живые эти речиВ года минувшие слыхал когда-то я;И кто-то шепчет мне, что после этой встречиМы вновь увидимся, как старые друзья.– / – / —: – / – /– / —– / – / —: – / – /– /– / – / – /: – / – /– / —– / – / —: – / – – /
Все строки последнего четверостишия ритмически сходны и симметричны, что создает впечатление, будто исчезло все окружающее – мелькание масок, светская толпа, музыка вальса – и возникло чувство гармонии и света. Будто двое, не замечая ничего и никого вокруг, взявшись за руки, поднимаются по бесконечной лестнице к ее сияющей вершине.
Рассматривая стихотворение, вы, очевидно, заметили, что смысл его создается не только лексическим значением слов, даже многозначных, но и интонацией, и ритмом, и звучанием, и синтаксическим построением фраз. И вам открывается образ-переживание, глубокая эмоциональная мысль поэта о том, как под влиянием живого чувства и рожденного им живого слова (живые речи) в душе разгорается пламень и происходит то, что в лирике Лермонтова всегда было связано с возвышенной и тайной сущностью любви. И тогда жизнь наполняется смыслом, рождается чувство непреходящего счастья.
Такое угадывание, предчувствие прекрасного и составляет сокровенный смысл зрелой лирики Лермонтова.
Вы прочитали несколько стихотворений Лермонтова, очень разных по настроению. В них запечатлены различные состояния героев – от тоски и безнадежности до светлой веры и надежды. В этих стихах сокрыта какая-то тайна: ценности, которые утверждает поэт, на первый взгляд кажутся несоединимыми. Как можно совместить бурю – и покой? Крушение надежд героя «Завещания» – и умиротворение при виде икон, лампады и пальмовой ветви? Утверждение, что жизнь – пустая и глупая шутка, – и восхищение силой духа богатырей– героев Бородина? Отрицание любви, потому что вечно любить невозможно, – и светлую веру в возможность единения людей, самозабвенную нежность любящего сердца?
Но Лермонтов и в своем отрицании, и в утверждении говорит о высоком предназначении человека, его герой не удовлетворяется тем, что есть, а стремится к идеалу, который кажется недостижимым. Звуки небес (стихотворение «Ангел») никогда не исчезают в поэзии Лермонтова, память о них живет и наполняет лирические строки страстной жаждой жизни. Он стремится избавиться от одиночества, убежать от неволи, отринуть от себя враждебный окружающий мир. Устремленность к совершенству, к Богу, абсолютному добру, идеальной любви, нетленной красоте является стержневой, основополагающей в лирике Лермонтова – она давала ему творческие силы и, преломляясь в душе поэта, возвращалась к нам в виде художественных образов, созданных его талантом.
