Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах - Натан Альтерман
Рахель. Конечно. (Усмехается.) Извините. Здесь. Возле стола. Простите меня.
Лейзер (садится). Вы слишком много извиняетесь.
Рахель. Что? Я не знаю… Я делаю слишком много ошибок.
Лейзер (смотрит на нее и говорит громко). Это некрасиво, что я сижу, а вы стоите.
Рахель. Конечно. (Помолчав.) Я себя не помню… (Садится.)
Лейзер (спохватывается). А где шоколад?
Рахель. Простите?
Лейзер. Я принес вам шоколад.
Рахель. Ах, да! Он тут, на комоде.
Лейзер. Если вы позволите, я бы попросил, чтобы вы поставили его на стол. Я знаю, женщины любят шоколад, но еще больше они любят свою фигуру. Но поскольку это мой подарок, я не хотел бы, чтобы вы заботились теперь о диете. Попробуйте его прямо сейчас. Пожалуйста. И к тому же я хочу знать, не обманули ли меня.
Рахель (после некоторого молчания). Хорошо. (Встает и ставит коробку на стол, говорит не сразу.) Я буду есть шоколад, а вы выпьете чашечку чаю. (Отходит в угол к плите, ставит чайник на огонь.)
Лейзер (не глядя на нее). Это недорогой подарок.
Рахель. Что вы! Вы не должны приносить дорогих подарков.
Лейзер. На дорогие подарки у меня нет средств. (Помолчав.) К тому же я уверен, что дорогих подарков вообще не следует делать. Трудно дарить дорогие вещи от всего сердца. Дорогие подарки делают с расчетом. И те, кто их принимает, выдают свое корыстолюбие.
Рахель. Я как-то не задумывалась об этом.
Лейзер. Так подумайте теперь. (Помолчав.) Я приведу вам пример. Лея-Двора Вильман, двоюродная сестра моей матушки — она также и ваша родственница со стороны тети Малки, той тети Малки, которая является тетушкой вашей матушки, — подарила мне к свадьбе дорогой сервиз. (Замолкает и смотрит на Рахель, проверяя, какое впечатление производит на нее его рассказ.) А сама она жалкая вдовица, у которой на руках восемь детей. И едят они хлеб да постное масло. Это их единственное пропитание. Так ели некогда в Старом городе. Люди помнят Стену плача, древние синагоги, а нищету в Старом городе они не помнят. И вот эта Лея-Двора, которая не видит даже овощей и фруктов, у которой башмаки переходят от старшего ребенка к младшему, она дарит мне сервиз за семьдесят восемь фунтов! Разумеется, израильских, а не английских, но это тоже немало. Возвращать подарок неудобно. А принять его — это разбой. Я вернул, но она не пожелала забрать. Тогда я пошел в лавку к Фройнду и отдал ему этот сервиз. Фройнд — это зять раби Баруха Гекраковера. А деньги я отослал ей по почте.
Рахель (не сразу). У нее, разумеется, нашлось на что истратить эти деньги. (Ставит чашки на стол.) Я добавлю вам молока.
Лейзер. Шмуэля-Вольфа убило иорданской пулей. Это ее муж. С тех пор ее жизни никто не позавидует. Люди, которые не любят задумываться, полагают, будто самое большое горе человек испытывает в день утраты.
Рахель (смотрит на Лейзера с интересом). Это очень верно, то, что вы говорите.
Лейзерр. И кроме всего прочего, у нее еще бородавка на кончике носа. Вот тут. (Показывает, где.) Как будто большая капля, которая вот-вот сорвется вниз. Невозможно не засмеяться.
Рахель принужденно смеется.
Лейзер. Похоже на каплю шоколада. У нее была определенная причина, почему она поднесла мне к свадьбе этот сервиз. Она хотела, чтобы я помог впихнуть ее Иерухама на работу в Министерство социальной помощи. Это ее старший сын. (Принимается накладывать сахар в чашку, кусок за куском.) Но я сам уже не служил там. Она просто не знала об этом. За всеми своими заботами она никогда не знает, что творится на свете. Зато она помнит все даты — кто когда родился, кто когда умер. Вся семья у нее в голове. И она ходит на могилу ко всем родственникам и плачет на всех похоронах. Она столько плачет, что хватит на всех сирот.
Рахель. Берите сахар. Берите, не стесняйтесь.
Лейзер. Один раввин-хасид после устроил его на работу. В банк. Иерухама. В Иерусалиме. Бывает, кто-нибудь помогает человеку, а при этом сам смеется над ним. Кто-то кому-то помогает, а сам уже покатывается со смеху, потому что представляет, как он будет рассказывать о несчастьях того, кому он теперь помогает.
Рахель. Я съем шоколад, вы не должны извиняться.
Лейзер (помолчав). За что я должен извиняться?
Рахель. Вы не должны.
Лейзер. За что я не должен?
Рахель. За подарок и за… Не важно. Я сказала просто так.
Лейзер. Нет, вы сказали не просто так, просто так не бывает.
Рахель (слегка поразмыслив). Вы правы. Но все равно, забудем об этом. Вы знаете, что я имела в виду.
Лейзер. Не знаю.
Рахель. Все равно, забудем об этом. Я, верно, выразилась не к месту. (Помолчав.)
