Олег Творогов - Что думают ученые о "Велесовой книге"
Одним из источников ВК было также "Слово о полку Игореве". Русичи в ВК неоднократно именуются "Даждьбожьими внуками" (см. дощечки 1, За, 7б, 7в). Если в "Слове" говорится: "Въстала Обида въ силахъ Дажь-Божа внука, вступила дэвою на землю Трояню", то в ВК есть фраза: "зме (т. е. землю, — О. Т.) Трояню сме не дахом сен ромиема а да не встане обиденосще Дажбовем внуцем" (дощечка 7б). При этом здесь не просто упоминание сходных риторических фигур или словесных формул, как предполагал С. Лесной, обративший внимание на сходство "Слова" и ВК, а именно внутренне не мотивированное совпадение нескольких лексем: встать, обида, земля Трояня, Даждьбожь внук. Такой же параллелизм связывает фразу "Слова": "часто врани граяхуть, трупія себэ дэлячи, а галици свою рэчь говоряхуть, хотять полетети на уедие" и фразу ВК: "то галиця и врани од яди летяй" (дощечка 5б) Если в "Слове" жены сетуют, что им своих мужей "ни думою сдумати, ни мыслию смыслити", то в ВК "жены рещут: благвие утратитихом о разумьство наше". Если в "Слове" "ветри, Стрибожи внуци веютъ съ моря", то в ВК "стрiбоi свищащуте во стпiях" (дощечка 5б); если в "Слове" "готския красныя дэвы въспэша на брезэ синему морю", то в ВК "у сине море стягша до берзе (вм. березе, брезе? — О. Т.) годь (готы, — О. Т.)… одержаща на нь побэдну пісне" (дощечка 7б). Каждая из приведенных параллелей, взятая сама по себе, могла бы показаться случайным совпадением, но само число таких совпадений говорит о несомненной связи памятников. Если в "Слове" мы встретим "века Трояни", "тропу Трояню", "землю Трояню", то в ВК также "земля Трояня" (дощечки 7б, 7в) и "троянов вал" (дощечка 7ж), без какой-либо попытки их локализации. Есть в ВК также "внук Троян(ов)" (дощечка 3б) и "век Троянов" (дощечки 3б и 7ж). Мы встретим в ВК и такие обороты, как "жале плакатися" (дощечка 1), "жале вел(и)ка с карину" (дощечка 8), встречается редкий этноним "русичи" (дощечка 8 (2), 8 (3), 14, 21), есть имя Горислав (дощечка 25); копен ВК обычно называет "комони"; встретим мы там и такие обороты, как "воины испияше воде живе" (дощечка 7д), "слава тіекошеть по русіем" (дощечка 24), "туга велика" (дощечка 14). В ВК упоминается не только Калка (при этом она раздвоилась на Калку Великую и Калку Малую) но и Каяла: "мимоиде Каялэ иде дуНэпрэ" (дощечка 38а).
Стоит заметить, что большая часть параллелей к "Слову" встречается именно на тех дощечках, которые не публиковались в "Жар-птице". Нельзя ли предположить, что именно эти дискредитирующие ВК параллели и могли явиться причиной того, что публикация данных дощечек была признана нецелесообразной?
КОГДА И ЗАЧЕМ БЫЛА СОЗДАНА "ВЛЕСОВА КНИГА"?
Но в запасе у защитников ВК остался еще один аргумент. "Если мы представим, что "Влесова книга" — фальсификация, — писал С. Лесной, — мы не можем найти ни малейшего объяснения для ее создания в наше время, даже если это время будет рассматриваться очень широко, хотя бы в пределах двух столетий" (с. 32). Аналогичный вопрос задавал и И. Кобзев: "С какой целью стал бы кто-то заниматься столь кропотливым и изощренным трудом подделки древней книги, если никому она не принесла за долгие годы ни славы, ни доходов, ни другой своекорыстной выгоды".[169] Даже если мы отклоним соображения меркантильного характера, вопрос "зачем" все равно не может перед нами не встать. Зачем создано это огромное (более трех печатных листов) сочинение?
Некоторые данные для ответа на этот вопрос содержат сочинения переписчика, комментатора и издателя ВК Ю. П. Миролюбова. Сочинения Ю. П. Миролюбова вышли в свет в Мюнхене в 1974–1984 годах, в девяти томах, уже после смерти автора (в 1970 году), и, вероятно, остались неизвестными С. Лесному и другим защитникам ВК. Первые три тома содержат рассказы, стихи и этнографические зарисовки обрядов и религиозных праздников в русской деревне. Остальные тома — работы Миролюбова, посвященные "праистории" славян и религии древних "русов". Нет смысла подробно характеризовать эти крайне дилетантские штудии, но стоит упомянуть основные выводы автора. Миролюбов утверждает, что "славяно-русы… являются древнейшими людьми на Земле" (т. 9, с. 125), что "прародина их находится между Сумером (Шумером? — О. Т.), Ираном и Северной Индией", откуда "около пяти тысяч лет тому назад" славяне двинулись в "Иран, в Загрос, где более полувека разводили боевых коней", затем "ринулись конницей на деспотии Двуречья, разгромили их, захватили Сирию и Палестину и ворвались в Египет" (т. 7, с. 186–187). В Европу, согласно Миролюбову, славяне вступили в VIII веке до н. э., составляя авангард ассирийской армии: "ассирийцы подчинили все тогдашние монархии Ближнего Востока, в том числе и Персидскую, а персы были хозяевами Северных земель до Камы. Ничего нет удивительного, если предположить, что славяне были в авангарде ассирийцев, оторвались от главных сил и захватили земли, которые им нравились" (т. 4, с. 160–161). Поэтому, признается Ю. П. Миролюбов, "придется поворачивать всю историю" (т. 7, с. 187). Легкость, с которой обращается со всемирной историей Ю. П. Миролюбов, говорит сама за себя, и, думается, не нужно пояснять, что никаких серьезных научных доказательств в его книгах мы не найдем.
Вторая, не менее "значительная" идея Миролюбова состоит в том, что религия древних славян — это "испорченный временем, обстоятельствами, событиями и переменой местожительства ведизм". После того как предки славян покинули прародину, их "жречество огрубело, забыло "одический язык", который "стал быстро меняться", и "скоро уже было невозможно записать по-санскритски сказанное по-славянски" (т. 4, с, 92–93). Миролюбов считает, что "славяне должны были обладать, хотя бы вначале, своей письменностью. Не могло ведь быть, чтобы, выйдя из арийских степей, зная и даже сохраняя ведизм, славяне не знали бы письменности, на которой веда была писана" (т. 4, с. 177). Таким образом, важный вывод основан лишь на ничем не доказанном отождествлении древних славян с древними индийцами. Все интересы и пристрастия Миролюбива обращены в самое отдаленное прошлое. Даже от древнерусской литературы, хорошо известной и изученной, он попросту отмахивается как от несуществующей: "Русский языческий эпос исчез… есть у нас только "Слово о полку Игореве", "Задонщина"". Далее Миролюбов называет еще "христианский эпос" — "Голубиную книгу" и "Хождение богородицы по мукам"; кроме того, упоминает он "какое-то языческое сочинение" — "Книгу о княжем утерпении", виденную его родителями "еще в прошлом веке" (т. 6, с. 244).
Поэтому мы с нетерпением жаждем узнать об источниках, на основании которых Миролюбив "переворачивает" мировую историю и историю отечественной культуры. Читая его сочинения, мы видим немалое число совпадений с ВК: это и рассказ о праотце Оре, и утверждение, что русичи всегда мыслили о себе как о "Даждь-божьих внуках", и сведения о битвах с готами и костобоками, и мн. др. Особенно сближают "концепцию" Миролюбова и ВК сведения о древнерусском язычестве, причем стоит подчеркнуть, что это сходство проявилось не только в упоминании основных мифологических персонажей (Перуна, Стрибога, Велеса, Сварога и др.), что совершенно естественно, но и в совпадении имен и понятий, которые известны нам лишь из ВК и сочинений Миролюбова. Так, он неоднократно пишет о "Яви", "Прави" и "Нави", тут же подчеркивая, что, "несмотря на все усилия, автору этой статьи не удалось разыскать даже следов подобных верований в народе… Позже только в "Дощьках Изенбека" удалось найти упоминание о "Яви, Прави, Нави"" (т. 9, с. 31).[170]
Нагляден и другой пример. Миролюбив, ссылаясь на "Традицию", отмеченную им в народных верованиях, утверждает, что у "Деда Лесовика есть помощники", среди которых поименованы, в частности, "Кустич, Листич, Травник, Стеблич, Кветич, Ягодич, Грибнич" (т. 5, с. 42) в другом контексте также упоминаются Травич, Сенич, Цветич, Стеблич, Листич (т. 6, с. 201). Искусственность этих именований несомненна, но в то же время все они встречаются, в ряду других, в ВК, на дощечке 15б. К нашему изумлению, в большинстве случаев, рассказывая историю древних славян или реконструируя древнеславянскую мифологию, Миролюбив ссылается не на ВК, а на совершенно иные источники. Сведения о языческом пантеоне он получил якобы не только "в народе", но и от "старой Прабки Варвары, то есть от няни, воспитательницы отца" (т. 6, с. 13). Именно Прабка Варвара поименно вспоминает все языческие божества: "Огника, Огнебога, Индру, Сему и Ряглу, Дажба" и "всех Сварожичей" (т. 3, с. 51). Миролюбов специально подчеркивает "Мы не делаем никаких ссылок, потому что все эти объяснения слышали от Прабы Варвары, которая — одна — стоила целого факультета истории и фольклора" (т. 3, с. 65). Сведения о праистории славян-русичей Миролюбов почерпнул от другой старушки, обитавшей у них "на летней кухне" в 1913 году, — Захарихи.
Таким образом, реконструкция славянской истории и мифологии основана у Миролюбова на рассказах двух старушек да на наблюдениях за обычаями жителей трех сел — Юрьевки, Антоновки и Анновки. Видимо, и сам Миролюбов чувствовал ненадежность этих источников для решения поставленных им грандиозных научных задач, чувствовал и попытался "научно" обосновать их достоверность. Объясняя, почему языческие традиции сохранились в селе Юрьевке, Миролюбов пишет: "Думается оттого, что ближайшая станция железной дороги была верстах в ста, а Днепр с его пароходами находился в пятидесяти верстах, если не больше. Городская "культура"… юрьевцев не коснулась. ни остались вне ее влияния, как бы застыв на целую тысячу лет в своих традициях" (т. 4, с. 138). Не стоит недоумевать, как может тысячелетняя традиция сохраниться в украинском селе, столь удаленном, впрочем, от железной дороги, и пр. Сам Миролюбов, в другом месте, говорит, что село это находилось на Днепре, вблизи Кобеляк (т. 9, с. 22), верстах в десяти от железной дороги. С пафосом предъявленное "научное" обоснование оказывается не только безграмотным, но и лживым.
