Като Ломб - Как я изучаю языки
По красоте звучания чешский и сербский языки набирают обычно немного баллов. Общественное мнение осуждает их за «невероятное» стечение согласных. Для сербского в качестве примера привлекает такое словосочетание, как «чрли врх» (черная вершина), – одни согласные! Неприятным может показаться кое-кому и чешский язык, потому что ударение в нем всегда падает на первый слог да плюс резко звучащие согласные. Да и венгерский тоже не в почете. Тут уже упреки со всех сторон – и резкое ударение (без протяжения слога) всегда на одном и том же месте, и «непроизносимое» стечение согласных, и монотонность, и жесткость…
– Как ты называешь свою любимую? – допытывался в первую мировую войну один итальянский солдат у своего товарища венгра.
– «Galambom» («Моя голубка»), – ответил ему простодушный мадьяр.
– «Bim-bom – galambom!» – удивился итальянец. – Это же звон колоколов, а не милование!
Уже очень многие пытались приписать отдельным звукам выразительный, экспрессивный характер. Думаю, что никому не удалось сделать это так поэтично, как Дежё Костолани:
1Lenge lány,aki szőholdv lágmosolya:ezt mondjaa nevedIlonaIlona.
2Lelkembehallgatagdalolom,lallala,dajkáloma nevedlallázva,Ilona
3Minthogyhaa fülemszellőkethallana,szellőketlellkeketlengeniIlona
4Müezzinzümmög igy:«La illahil’ Allah»,mint ahogyzengem én,Ilona.
5Arra, holfeltün éseltün afény hona,fény felééj feléIlona,
6Balgatagálmaimelziláltlim-lomá,távoliszellemilant-zene,
7Ó az ikelleme,ó az ldallama,mint ódon,ballada,úgy sohájtIlona.
8Csupa l,csupa i,csupa o,csupa a,csupa tej,csupa kéj,csupa jaj,Ilona.
9És nekemszin is ez,kék-lilahaloványanilin,ibolya,Ilona.
10Vigasságfáidalom,nem mulik elsoha,a balzsam ismennyeilanolinIlona.
11Elmúlóéletemhajnalaalkonya,halkiló,nem múlohallaliIlona.
12Lankatagangyalokalélósikolya,Ilona,Ilona,Ilona,Ilona.
1Имя – лань:влажен глаз,блик лунына губах,локон – челнгладь ланит,гибок стан:И-ло-на.
2Неба синь,колыбель,упоенсном апрель;динь-динь-динь, –льет капельпеснь свою:И-ло-на.
3Будто лучпроскользнул,зазвеневна ветру,и прильнулангел мой,и уснул:И-ло-на.
4Муэдзинтак поет:«Ла иллах,ил’Аллах».Так хвалук небесамвозношу:И-ло-на.
5И молюсолнце я, –расплескайночи тень, –преклоненпред тобой,полоненИ-ло-на.
6Бледных грезкарнавалраспушил,переплеллютни стон;тинь-тина́, –прозвучал,И-ло-на.
7Это «и»белизна,это «л»плавный вал,это леннежных рунтихий вздох:И-ло-на.
8Само «л»,само «и»,само «о»,само «а» –лон твоихсладость, негпелена,И-ло-на.
9Для меняэто цвет:лилий синь,фиолет,сонных розанилини жасмин,И-ло-на.
10О утешьмою боль,чтоб прошла,уплылаты бальзам,ты эдем,ланолин,И-ло-на.
11Жизнь мояесть, былаалый день,ночи склянь,ты заслонна векаей от бед,И-ло-на.
12Пала теньот крыла,от огняопаленнебосклон,зорьный лал:о кармин,И-ло-на.
(Дежё Костолани, «Илона», пер. Ал. Науменко. Строфы пронумерованы для удобства читателя).
Намного более прозаичным образом можем установить и мы, что в словах определенного значения отдельные звуки встречаются чаще, чем обычно. Например, звук «и» в словах с уменьшительным значением: «kis, kicsi, pici» (малый, маленький, крошечный – венг.), русское «мизинец», «little, itsy-bitsy, teeny-weeny» (маленький, крошечный, малюсенький – англ.), «minime» (очень маленький – фр.), «piccolino» (маленький – итал.), «chiquito» (маленький – исп.). А слова, обозначающие «грохотанье грома» (dőrgés – венг.; Donner – нем.; tonnere – фр., thunder – англ.); не звучат ли так «грозно» из-за преобладания в них звука «р»?
Итак, о красоте языка судят по тому, как он звучит – напевно, жестко, мягко или резко. Другие моменты – гибкость словообразования, например, – в классификации роли не играют. А если смотреть на дело с этой точки зрения, то мой любимый язык – русский. Ему бы отдала я пальму первенств за образность.
Говорят, что золото – самый благородный металл потому, что небольшую его крупинку можно расковать в пластинку диаметром в метр, не изменив при этом ни одного качеств этого вещества. Таким пластичным, благородным языком является русский; любое из русских слов можно вытянуть в бесконечность.
Возьмем слово «стать» (один слог!):
стать – lesz, válik valamivé
ставить – helyez, állit
оставить – hagy
становить – alapoz
становление – kialakulás
приостановить – felfüggeszt
приостанавливать – felfüggeszt, fékez, megállit
приостанавливаться – meg-megáll
приостанавливаемый – megállitható
Обратите внимание, что перевод этих слов на венгерский требует иных корней. Чрезвычайно продуктивен в словообразовании и венгерский язык, но в отличие от русского его лексическая конструктивность более абстрактно-логична и, я бы сказала, более «линейна»: к неизменяемой основе «приклеиваются» один за другим соответствующие суффиксы с определенными значениями, каждый из которых в логическом порядке дополняет, или уточняет, или обобщает смысл корня-основы. Но в венгерском языке очень богата значениями сама основа, которую можно сравнивать с некой первоматерией и которую с помощью суффиксов можно не только «кристаллизовать» в новое слово, но и выделять в ней признаки разных частей речи. А потому не исключено, что мои русские коллеги предпочтут венгерский другим языкам, как я – русский. Обобщая, можно сказать, что вопрос о бедности или богатстве языка, равно как и вопрос о его красоте, – это вопрос о знании или незнании языка. Если что-то в одной из сфер языка не развито, то эта неразвитость (понятие относительное!) компенсируется в другой сфере того же языка другими средствами.
Говоря о трудности языков, нам надо сделать небольшую экскурсию в царство языковой типологии. Языки, похожие на венгерский, называются в науке «агглютинативными». Эти языки считают обычно трудными, потому что, как я только что говорила, меняется смысл основы, когда слово получает очередной суффикс или занимает в предложении новое место. Опыт показывает, что пассивное понимание сильно облегчается тем, что уже сама форма слова показывает, какую роль оно играет в предложении и с каким словом связано. Достаточно мне посмотреть на русское слово «лаяла», и я уже знаю, что это глагол в прошедшем времени, что он как сказуемое связан с подлежащим женского рода, которое после всего этого мне уже нетрудно найти в предложении. А венгерский перевод этого слова – «ugatott» – по форме своей говорит лишь о том, что это только прошедшее время, но что́ это: глагол, существительное, определение, какого рода, – если не знать корня и особенностей венгерского синтаксиса, определить невозможно.
Казалось бы, что более простыми должны быть так называемые «изолирующие» языки. Признаками изолирующего языка частично обладает английский, но наиболее типичный их представитель – китайский язык. Иероглиф не говорит нам о том, подлежащее он или дополнение, а если дополнение, то какое, глагол ли он и в каком времени, существительное ли он и какого рода.
Получается что агглютинирующие языки не труднее изолирующих. Что теряем на одном, выигрываем на другом.
