Роберт Говард - Английский язык с Р. Э. Говардом
She lifted her arms in a mystical gesture (она подняла руки в таинственном жесте; mystical — мистический; таинственный).
fear [fɪə], smolder [ˈsməuldə], gesture [ˈʤesʧə]
"I am Yelaya!" The voice was rich and musical, and he stared with new wonder. "Do not fear. I will not harm you if you do my bidding."
"How can a dead woman come to life after all these centuries?" he demanded, as if skeptical of what his senses told him. A curious gleam was beginning to smolder in his eyes.
She lifted her arms in a mystical gesture.
"I am a goddess (я богиня). A thousand years ago there descended upon me the curse of the greater gods (тысячу лет назад на меня обрушилось проклятие бо?льших богов), the gods of darkness beyond the borders of light (богов тьмы за границами света). The mortal in me died (смертное во мне умерло); the goddess in me could never die (богиня во мне не могла бы умереть никогда). Here I have lain for so many centuries (здесь я лежу на протяжении столь многих веков; to lie — лежать), to awaken each night at sunset and hold my court as of yore (чтобы пробуждаться каждую ночь на закате и вершить мой суд, как давным-давно; to hold court — вершить суд, отправлять правосудие; of yore — давным-давно), with specters drawn from the shadows of the past (с призраками, вызванными из теней прошлого; to draw — тянуть; вызывать). Man, if you would not view that which will blast your soul for ever (человек, если ты не хотел бы увидеть то, что наложит навсегда проклятие на твою душу; to blast — вредить, поражать; налагать проклятие), go hence quickly (скорее уходи отсюда)! I command you (я приказываю тебе)! Go (уходи)!" The voice became imperious (голос стал властным; to become), and her slender arm lifted and pointed (а ее тонкая рука поднялась и указала /на дверь/; to point — показывать пальцем, указывать).
thousand [ˈƟauzənd], view [vju:], imperious [ɪmˈpɪərɪəs]
"I am a goddess. A thousand years ago there descended upon me the curse of the greater gods, the gods of darkness beyond the borders of light. The mortal in me died; the goddess in me could never die. Here I have lain for so many centuries, to awaken each night at sunset and hold my court as of yore, with specters drawn from the shadows of the past. Man, if you would not view that which will blast your soul for ever, go hence quickly! I command you! Go!" The voice became imperious, and her slender arm lifted and pointed.
Conan, his eyes burning slits, slowly sheathed his sword (Конан, глаза которого /превратились в/ горящие щелки, медленно вложил меч в ножны; to sheathe — вкладывать в ножны, в футляр; sheath — футляр; ножны), but he did not obey her order (но он не повиновался ее приказу; order — порядок; приказ). He stepped closer (он шагнул ближе), as if impelled by a powerful fascination (словно побуждаемый мощным влечением; to impel — приводить в движение; побуждать, принуждать) — without the slightest warning he grabbed her up in a bear-like grasp (без малейшего предупреждения он сграбастал ее медвежьей хваткой). She screamed a very ungoddess-like scream (она завизжала очень небожественным визгом), and there was a sound of ripping silk (и был = раздался звук рвущегося шелка), as with one ruthless wrench he tore off her skirt (когда одним безжалостным рывком он сорвал с нее юбку; to tear off — срывать; to tear — рвать).
sheathe [ʃi:ð], warning [ˈwɔ:nɪŋ], ruthless [ˈru:Ɵlɪs]
Conan, his eyes burning slits, slowly sheathed his sword, but he did not obey her order. He stepped closer, as if impelled by a powerful fascination — without the slightest warning he grabbed her up in a bear-like grasp. She screamed a very ungoddess-like scream, and there was a sound of ripping silk, as with one ruthless wrench he tore off her skirt.
"Goddess! Ha (богиня, ха)!" His bark was full of angry contempt (его лай = рык был преисполнен сердитого презрения; to bark — лаять; рявкать). He ignored the frantic writhings of his captive (он пренебрег неистовыми корчами своей пленницы; to writhe — скручивать, сплетать; корчиться /от боли/). "I thought it was strange that a princess of Alkmeenon would speak with a Corinthian accent (я подумал, что странно, чтобы принцесса Алкминона говорила с коринфским акцентом)! As soon as I'd gathered my wits (как только я пораскинул мозгами; to gather — собирать; wits — разум, ум; to collect/gather one’s withs — собраться с мыслями) I knew I'd seen you somewhere (я понял, что где-то тебя видел; to know — знать; понимать;to see). You're Muriela, Zargheba's Corinthian dancing girl (ты Муриела, коринфская танцовщица Зархебы). This crescent-shaped birthmark on your hip proves it (эта серповидная родинка на твоем бедре подтверждает это; crescent — имеющий форму полумесяца, серповидный; shaped — имеющий определенную форму; to prove — доказывать; подтверждать). I saw it once when Zargheba was whipping you (я увидел ее однажды, когда Зархеба сек тебя). Goddess! Bah (богиня, ба; bah — ба! /выражает пренебрежение/)!" He smacked the betraying hip contemptuously and resoundingly with his open hand (он презрительно и звонко шлепнул по предательскому бедру раскрытой рукой = раскрытой ладонью; to smack — причмокивать; хлопать, шлепать), and the girl yelped piteously (и девушка жалобно завизжала).
ignore [ɪɡˈnɔ:], princess [prɪnˈses], once [wʌns]
"Goddess! Ha!" His bark was full of angry contempt. He ignored the frantic writhings of his captive. "I thought it was strange that a princess of Alkmeenon would speak with a Corinthian accent! As soon as I'd gathered my wits I knew I'd seen you somewhere. You're Muriela, Zargheba's Corinthian dancing girl. This crescent-shaped birthmark on your hip proves it. I saw it once when Zargheba was whipping you. Goddess! Bah!" He smacked the betraying hip contemptuously and resoundingly with his open hand, and the girl yelped piteously.
All her imperiousness had gone out of her (вся ее властность вышла из нее = покинула ее; imperious — властный, повелительный;to go out — выйти). She was no longer a mystical figure of antiquity (она была больше не мистической личностью древности; no longer — больше не; figure — фигура; личность), but a terrified and humiliated dancing girl (а испуганной и униженной танцовщицей), such as can be bought at almost any Shemitish market place (такой, какую можно купить почти на любом шемитском рынке; to buy — покупать). She lifted up her voice and wept unashamedly (она заголосила и заревела безо /всякого/ стыда; to lift up one's voice — поднять голос; подавать голос, голосить, плакать;to weep — плакать, рыдать; unashamed — бессовестный, бесстыдный, наглый; shame — стыд). Her captor glared down at her with angry triumph (ее пленитель = пленивший ее /Конан/ уставился на нее сверху вниз с раздраженным торжеством; captor — тот, кто захватил кого-л. в плен; angry — сердитый; рассерженный, раздраженный; разгневанный).
"Goddess! Ha (богиня, ха)! So you were one of the veiled women Zargheba brought to Keshia with him (значит, ты была одной из женщин под чадрой, которых Зархеба привез в Кешу с собой; veiled — закрытый вуалью, чадрой, покрывалом; veil — вуаль; покрывало; so — итак, значит; to bring — привозить). Did you think you could fool me, you little idiot (ты думала, что можешь одурачить меня, ты, маленькая дурочка)? A year ago I saw you in Akbitana with that swine, Zargheba (год назад я видел тебя в Акбитане с этой свиньей, Зархебой), and I don't forget faces — or women's figures (а я не забываю лиц — или женских фигур). I think I'll (я думаю, я)-»
humiliate [hju:ˈmɪlɪeɪt], triumph [ˈtraɪəmf], idiot [ˈɪdɪət]
All her imperiousness had gone out of her. She was no longer a mystical figure of antiquity, but a terrified and humiliated dancing girl, such as can be bought at almost any Shemitish market place. She lifted up her voice and wept unashamedly. Her captor glared down at her with angry triumph.
"Goddess! Ha! So you were one of the veiled women Zargheba brought to Keshia with him. Did you think you could fool me, you little idiot? A year ago I saw you in Akbitana with that swine, Zargheba, and I don't forget faces — or women's figures. I think I'll —»
Squirming about in his grasp she threw her slender arms about his massive neck in an abandon of terror (извиваясь в его хватке, в порыве страха она выбросила тонкие руки вокруг его массивной шеи = охватила тонкими руками его массивную шею; to throw — бросать;abandon — импульсивность, страстность; несдержанность; to abandon — покидать, оставлять; предаваться /страсти и т. п.; to/: to abandon oneself to passion — предаваться страсти); tears coursed down her cheeks (слезы потекли по ее щекам; to course — струиться, бежать, течь), and her sobs quivered with a note of hysteria (а ее всхлипывания задрожали с истеричной ноткой = а в ее рыданиях задрожала истерическая нотка; to quiver — дрожать мелкой дрожью; трепетать).
"Oh, please don't hurt me (ах, пожалуйста, не делай мне больно; to hurt — причинять боль; делать больно)! Don't (не надо)! I had to do it (мне пришлось сделать это; to have to do smth. — быть должным, обязанным, вынужденным что-л. делать)! Zargheba brought me here to act as the oracle (Зархеба привел меня сюда, чтобы я сыграла роль оракула; to bring — приводить, привозить)!"
"Why, you sacrilegious little hussy (как, ты святотатственная маленькая потаскуха = потаскушка; why — как! ба! /выражает удивление/)!" rumbled Conan (прогремел Конан). "Do you not fear the gods (разве ты не боишься богов)? Crom (Кром)! Is there no honesty anywhere (неужели нигде нет правдивости; honesty — честность; правдивость, искренность)?"
"Oh, please (ах, пожалуйста)!" she begged, quivering with abject fright (умоляла она, трепеща от малодушного страха; abject — подлый; малодушный; ужасный, крайний). "I couldn't disobey Zargheba (я не могла ослушаться Зархебу). Oh, what shall I do (ах, что мне делать)? I shall be cursed by these heathen gods (я буду проклята этими языческими богами)!"
hysteria [hɪsˈtɪərɪə], sacrilegious [ˌsækrɪˈlɪʤəs], heathen [ˈhi:ðən]
Squirming about in his grasp she threw her slender arms about his massive neck in an abandon of terror; tears coursed down her cheeks, and her sobs quivered with a note of hysteria.
"Oh, please don't hurt me! Don't! I had to do it! Zargheba brought me here to act as the oracle!"
"Why, you sacrilegious little hussy!" rumbled Conan. "Do you not fear the gods? Crom! Is there no honesty anywhere?"
"Oh, please!" she begged, quivering with abject fright. "I couldn't disobey Zargheba. Oh, what shall I do? I shall be cursed by these heathen gods!"
"What do you think the priests will do to you if they find out you're an imposter (как ты думаешь, что сделают жрецы с тобой, если они узнают, что ты самозванка; to find out — узнать, выяснить)?" he demanded (спросил он).
At the thought her legs refused to support her (при этой мысли ее ноги отказались поддерживать ее = служить ей), and she collapsed in a shuddering heap (и она осела дрожащей грудой; to collapse — сильно ослабеть, свалиться; оседать), clasping Conan's knees and mingling incoherent pleas for mercy and protection with piteous protestations of her innocence of any malign intention (обхватив колени Конана и смешивая невнятные просьбы о милости и защите с жалкими заявлениями о своей невиновности в каких-либо дурных намерениях; to clasp — скреплять; обнимать; крепко схватить; incoherent — бессвязный; неясный, непонятный; plea — акт; просьба;mercy — милосердие; милость; помилование, прощение). It was a vivid change from her pose as the ancient princess, but not surprising (это был резкий переход от ее позы древней принцессы, но не непредсказуемый/не удивительный; vivid — живой, яркий; ясный, четкий;change — перемена; переход). The fear that had nerved her then was now her undoing (страх, который придавал ей тогда храбрости, был теперь ее погибелью; to nerve — придавать силу, храбрость, мужество; undoing — уничтожение; гибель).
