Ольга Поволоцкая - Щит Персея. Личная тайна как предмет литературы
Следует поставить вопрос об особой оптике видения и ее законах в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». К этой проблеме относятся вопросы о том, на чем фокусируется взгляд персонажа, на чем фокусирует взгляд читателя сам автор, т. е. что оказывается в кадре, вопрос об источнике света, которым освещен предмет, попавший в кадр. Как связаны оптика зрения с психологией и этикой персонажа? Является ли то, что видит персонаж, его характеристикой или картина, которую видит персонаж, нейтральна по отношению к его внутреннему портрету?
Глава вторая
Свита играет короля
Булгаков – человек театра, мы во всем видим эту его особую одаренность – конструировать диалоги, выстраивать декорации, эффектно работать с освещением, создавать иллюзии, мистифицировать – словом, виртуозно использовать все театральные технологии – это для него естественный способ мышления. Какой бы эпизод он ни создавал, его художественная ткань оказывается проработана так, что все можно увидеть внутренним зрением на театральных подмостках. И уж конечно, назвав окружение Воланда «свитой», Булгаков помнил сценический принцип, гласящий, что «свита играет короля». Поскольку нас занимает загадка Воланда, нам кажется важным прокомментировать образы «демонов», составляющих свиту «мессира». Литературная и мифологическая родословная этих человекоподобных существ изучена булгаковедами подробно и даже дотошно. Но нас интересует логика их поведения, специфика их юмора, ибо, по нашему убеждению, они «играют короля».
– Верно! Вы совершенно правы! – гулко и страшно прокричал Воланд, – так и надо!
– Так и надо! – как эхо повторила свита Воланда (ММ-2. С. 733).
Свита Воланда – это его «эхо», послушные исполнители его воли, у которых нет своей точки зрения. Это его личные слуги, обладающие всеми теми качествами и свойствами, которые особенно ценятся «мессиром». Кто же они?
Прозвище римского воина Марка, палача-профессионала, – Крысобой. Оно сразу же выявляет суть этой профессии. Чтобы овладеть ею в совершенстве, нужно уметь видеть в человеке мелкого вредного грызуна, отвратительного своей плодовитостью, живучестью и массовостью. Жестокая борьба людей с крысами за жизненное пространство ведется испокон веков. Их бьют, травят, на них ставят капканы. Домашние животные – милые сердцу человека кошки – радовали своих хозяев не в последнюю очередь своим даром – убивать мышей и крыс. Прозвище «Крысобой», ужасное для человека, является заслуженной наградой для какого-нибудь сильного, крупного и отважного кота – душителя крыс, которым гордится его хозяин. Один представитель из свиты Воланда, черный, огромный, как боров, кот Бегемот, являет собой прямое видимое воплощение слова «крысобой», что косвенно подтверждает нашу догадку о том, что свита Воланда – это маленькая тесная компания палачей, одетая автором в литературно-театральные костюмы и маски чертей.
В самом узком понимании слово «палач» обозначает специфическую профессиональную деятельность человека, который подвергает арестованного пыткам во время следственного дознания и приводит в исполнение смертный приговор суда. Никакой официальной должности под названием «палач» во времена сталинщины, конечно, не было. А пытки и казни применялись, как мы теперь знаем, повсеместно и в таком количестве, что вообразить масштабы этого явления просто невозможно: душа человека просто отторгает образ этого ада.
Публичных казней, конечно, не было. Сталин не был Иваном Грозным, он не устраивал для своих подданных леденящих душу зрелищ, чтобы они могли увидеть воочию адские муки грешников еще до того, как сами перейдут смертную черту. Но было бы неправильно предположить, что народ не знал, о том, что происходит в «подвалах Лубянки». Слухи циркулировали, люди передавали вести из «ада» шепотом. То, что рассказы эти были запрещены и за «разговоры» можно было запросто угодить в тюрьму, делало ужас перед арестом еще более мучительным. Неизвестность страшна больше, чем ясное понимание того, с чем имеешь дело.
Масштаб репрессий, естественно, ставил перед современниками мучительный вопрос о тех, кто арестовывает, конвоирует, допрашивает, выбивает показания, расстреливает, этапирует, охраняет. Огромную репрессивную машину должно было обслуживать очень большое количество людей. Они ходили на службу, ездили в трамваях, читали газеты, жили в отдельных квартирах и коммуналках, посещали кинотеатры. Они ходили в штатском и внешне мало чем отличались от обычных людей, их потенциальных жертв. Эпохальный вопрос: как в массовом порядке можно было превратить столько народа в палачей? – требовал ответа настоятельно и властно. Как должно быть устроено сознание человека, чтобы выполнять такую работу?
На эти вопросы полных ответов дать невозможно. Отождествиться с палачом, чтобы увидеть мир его глазами, – предприятие разрушительное для собственной личности. Нормальный человек в эту бездну заглядывать не может: мешает инстинкт самосохранения. Булгаков изобрел способ увидеть этот сорт существ в приватной обстановке, в которой они окружены только «своими», ничего и никого не стесняются и, вообще, равны самим себе.
Булгаковская «нечистая сила» отличается от представителей людского племени тем, что, похоже, ничего не боится. Все симпатии читателей отданы бесстрашным чертям, которые так спокойно и весело реагируют на приближение тех, чье появление в квартире означало свершившуюся катастрофу:
– А что это за шаги такие на лестнице? – спросил Коровьев, поигрывая ложечкой в чашке с черным кофе.
– А это нас арестовывать идут, – ответил Азазелло и выпил стопочку коньяку.
– А, ну-ну, – ответил на это Коровьев (ММ-2. С. 775).
Его реакция означает неминуемую неудачу доблестных представителей «известного учреждения», ее-то и предвкушает читатель, верящий в то, что Воланд и его шайка – это сила, противостоящая сталинским спецслужбам. Автор разворачивает юмористическую сцену неудачной попытки поймать кота, давая читателю возможность пережить эйфорию от зрелища посрамления тех, кто вел беспроигрышную вооруженную войну, буквально на истребление беззащитного и безоружного населения. Эту сцену прокомментируем в главе «Тайный сюжет московских глав романа». А здесь только укажем на то, что в этом эпизоде проявляется подлинная природа образов чертей.
В сцене ареста кота Булгаков изобрел способ наглядно показать, что является настоящим означаемым литературных масок, под которыми являются в его романе силы хотя и потусторонние, но вполне реальные. Перед нами мнимое противостояние, а преступники и бандиты, с которыми якобы борется власть, есть ее же представители, выполняющие самую секретную работу.
Изучая роман Булгакова, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью ответить на вопрос об источнике обаяния, созданных им образов «нечистой силы». На то, что обаяние нечисти – это детально продуманная стратегия автора, указывает, в частности, оценочная характеристика кота, вложенная в уста Азазелло, недовольного тем, что ему поручили организовать доставку Маргариты к Воланду:
– Трудный народ эти женщины!.. Зачем, например, меня послали по этому делу? Пусть бы ездил Бегемот, он обаятельный…(ММ-2. С. 697).
Маски, по воле автора, знают, какой спектакль они играют!
Обаяние Бегемота точно такого же свойства, что и обаяние дворового пса Шарика из повести Булгакова «Собачье сердце». Они миляги ровно до тех пор, пока они существуют в виде домашних животных, но в качестве людей они форменные чудовища.
Вся история того, как складываются отношения Маргариты с Воландам и ее шайкой, демонстрирует механизм обольщения человека, за которым ведется охота тайной спецслужбой, и через это становится видна механика соблазнения самого читателя, который не может не поддаться на сознательную провокацию Булгакова и преданно полюбит «обаятельных» палачей, подлецов и бандитов.
Примечание: Полюбить Коровьева, Бегемота, Азазелло можно, только находясь на абсолютно безопасной территории, на которой они не могут появиться ни при каких обстоятельствах. Надежная стена защищает читателя от этих демонов: эта стена – имманентно присущие искусству условности. Маски, разработанные гением Булгакова для этих персонажей, – именно маски, а не индивидуальные человеческие лица, и живут эти существа, бесспорно, только на страницах книги. В романе они «помогают» мастеру и Маргарите – значит, то, что они творят, – благо. Вот человеческая логика, которой следует читатель, не желая расставаться с утешительной иллюзией. Срывать маски, чтобы разрушить иллюзию, читатель не готов.
О сути отношений мастера и Маргариты с «нечистой силой» пойдет речь в других главах нашего исследования, сейчас заметим, что Маргарита кажется полноправным участником небольшой дружеской пирушки, во время которой именно в беседе с ней прозвучат дьявольские шутки, прокомментировать которые нам сейчас предстоит. Тема беседы – расстрел барона Майгеля в финале бала.
