Александр Лавров - Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации
С глубоким уважением
Л. Б. Яффе.
12 Х 1916.
Многоуважаемый Федор Кузьмич.
Очень извиняюсь, что не писал Вам и не послал стихов. Объясняется это тем, что я в последнее время часто и подолгу хвораю.
Как только оправлюсь, пришлю Вам другие стихотворения.
Если переводы из Бялика уже готовы, я бы очень просил Вас прислать их мне.
С глубоким уважением
<Л. Б. Яффе>[1362]
После этого в переписке Яффе и Сологуба образовался перерыв, длившийся более полугода. Осуществить издание «Еврейской Антологии» в предварительно намеченные сроки не удалось,[1363] и вновь за реализацию этого замысла Яффе взялся летом 1917 г., уже в новых исторических условиях, – и опять обратился к Сологубу:
6-го июня 1917 г.
Многоуважаемый Федор Кузьмич.
По причинам личного и общественного характера мне пришлось отложить издание «Еврейской антологии». Теперь снова приступаю к этой работе.
Позволяю себе просить Вас прислать переводы стих<отворений> Бялика, посланных Вам в прошлом году. Прошу также разрешить мне прислать Вам еще несколько стих<отворений> для перевода.
В ожидании Вашего ответа
С глубоким уважением
Л. Б. Яффе.
Более подробно о своих книгоиздательских планах Яффе писал в тот же день Гершензону: «Я в ближайшие дни освобождаюсь от “Еврейской Жизни”, приступил к своему издательскому делу. Очень прошу Вас, Михаил Осипович, прислать обещанную статью для первого сборника нашего издательства. ‹…› В этих сборниках, которые скорее всего будут книжками ежемесячника, будет меньше всего политики. Основная цель их – углубление в сущность еврейства, в ее проблемы. ‹…› Был бы Вам очень благодарен, если б Вы могли мне прислать статью к 10–15 июля. К концу августа хотим выпустить сборник».
Речь в этом письме идет об основанном Яффе в Москве издательстве «Сафрут» и о подготовке сборников этого издательства, которые, как оповещалось в редакционном предисловии, «будут посвящены обсуждению и углублению основных проблем еврейской национальной мысли, выяснению вопросов еврейской общественности и сионистского движения, а также ознакомлению с еврейской литературой и искусством».[1364] В письме к Гершензону от 3 августа 1917 г., вновь настойчиво призывая дать статью для первого сборника, Яффе сообщал о своих масштабных, несмотря на неблагоприятные внешние обстоятельства революционных дней, издательских проектах: «Невероятно трудно теперь печатать книги, но мы решились пойти на это. Нашли две типографии, купили вагон бумаги. Мы спешим, потому что чем дальше, тем труднее будет. Уже несколько лет нет серьезных книг в еврейской журналистике на русском языке. Постараемся хоть несколько восполнить этот пробел. Печатаются уже книги “Основные течения в евр<ейской> истории” М. М. Марголина, “Судьбы еврейского народа” Д. С. Пасманика,[1365] сборник национально-евр<ейских> мотивов в мировой поэзии.[1366] Готовим к печатанию в первую очередь первую книгу наших сборников, затем рассказы Бялика,[1367] том избранных статей Ахад-Гаама,[1368] Плач Иеремии Эфроса[1369] и т. д.». Статью для сборника «Сафрут» Гершензон так и не представил, но свое сочувствие издательским начинаниям Яффе проявил иначе – написанием предисловия к «Еврейской Антологии», в котором расценивал новую еврейскую поэзию как значительное событие, свидетельствующее о выходе из духовного гетто и обретении гордого национального самосознания.
С лета 1917 г. работа Яффе над «Еврейской Антологией» протекала в тесном содружестве с Вл. Ходасевичем, который (согласно его свидетельству в статье «Бялик», 1934) занимался распределением материала между переводчиками.[1370] Письмо Ходасевича к Сологубу, отправленное в усадьбу Набатовой Княжнино (близ Костромы), где писатель жил летом и ранней осенью 1917 г., посвящено той же теме, что и приведенные выше письма Яффе; получено оно, по всей вероятности, 18 августа 1917 г. (предположительная датировка полустертого почтового штемпеля):[1371]
Глубокоуважаемый Федор Кузьмич,
еще прошлой осенью Вы дали Л. Б. Яффе любезное свое согласие перевести несколько стихотворений для «Еврейской антологии». В настоящее время Л. Б. Яффе решил с изданием книги поторопиться. Редакция переводов поручена мне, – и Вы, конечно, понимаете, в какой степени Ваше активное участие в Сборнике было бы мне радостно. Так вот, если посланные Вам 2 стихотворения Бялика уже переведены, – то не будете ли добры прислать их мне. Не согласитесь ли также перевести еще что-нибудь? Если да, то я немедленно вышлю Вам подстрочные переводы.
Если стихи еще не переведены, то, быть может, Вы бы не отказались перевести их в ближайшем будущем.
Так как почтовые операции там, где Вы живете, кажется, не совсем просты, то не сообщите ли, каким образом, получив стихи, я должен Вам переслать гонорар. (Он, кстати сказать, повышен до 75 коп. за строчку).
Вас глубоко уважающий
Владислав Ходасевич.
Мой адрес: Москва, Плющиха, 7-й Ростовский пер., д. 11, кв. 24, Владиславу Фелициановичу Ходасевичу.
Переписку с Сологубом на эту тему продолжал и сам Яффе. Очередное его письмо было адресовано в ту же костромскую усадьбу и переправлено оттуда по петербургскому адресу Сологуба:
11 Х 1917.
Многоуважаемый Федор Кузьмич.
Выражаю Вам искреннюю благодарность за присланные Вами переводы. На днях вышлем Вам несколько новых подстрочников. Сборник сдается уже в набор и к началу весны он будет готов.
Выслал Вам в счет Вашего гонорара сто рублей в костромское отд<еление> Волжско-Камского Коммерческого банка, текущий счет № 452.
С глубоким уважением
Л. Б. Яффе.
Новинский бульвар, Проточный пер., д. 10, кв. 19.[1372]
Следующее письмо Яффе к Сологубу отослано полтора месяца спустя:
29 XI 1917.
Многоуважаемый Федор Кузьмич.
Посылаю Вам еще два стихотворения. По-еврейски они красивы и музыкальны. Уверен, что Вы им придадите ту же музыкальность и по-русски.[1373]
Не откажите разрешить мне воспользоваться одним из Ваших переводов стих<отворений> Бялика для литературно-художественного сборника, который будет выпущен нашим издательством до выхода в свет антологии.[1374]
За ответ Вам заранее благодарен,
искренно уважающий Вас
Л. Б. Яффе.
Около месяца т<ому> н<азад> послал Вам в Кострому сто руб. Не знаю, получены ли Вами эти деньги.
И, наконец, последнее письмо относится к завершающей стадии работы над Антологией:
23 I 1918.
Многоуважаемый Федор Кузьмич.
Если перевод стихотворения Каценельсона Вами еще не выслан, очень просил бы его выслать возможно скорее, т<ак> к<ак> сборник заканчивается печатанием и мы сдали уже весь материал.
В ожидании Вашего ответа
Заранее Вам благодарный
с истинным уважением
Л. Б. Яффе.
«Еврейская Антология», включавшая стихотворные переводы из 15 поэтов, вышла в свет в начале июля 1918 г., за первым последовало второе издание, а в 1922 г. в Берлине появилось ее третье издание, – что очевидным образом свидетельствовало об успехе книги, сумевшей вызвать живой читательский интерес даже в отнюдь не самые благополучные времена. По приведенным письмам Яффе может создаться впечатление, что Сологуб как переводчик принял в подготовке сборника весьма активное участие. Между тем в него вошли всего два переведенных им стихотворения – «Так будет, – найдете вы…» Бялика и «В пламя солнце погрузилось…» Ицхака Каценельсона.[1375] Гораздо более представительным оказался вклад в «Еврейскую Антологию», помимо Брюсова, также Вяч. Иванова, Ю. Балтрушайтиса, Вл. Ходасевича, Вл. Жаботинского. В книгу вошли переводы Ю. Н. Верховского, С. Я. Маршака,[1376] Амари, О. Б. Румера, самого Яффе и молодых по тем временам поэтов-переводчиков – К. А. Липскерова, П. Н. Беркова[1377] и др.
После появления «Еврейской Антологии» издательская деятельность Яффе в Москве пошла на спад – неизбежный в условиях всеобщей разрухи и большевистского хозяйствования. Воодушевление, стимулированное февралем 1917 г., сменилось у руководителя «Сафрута» совсем иными настроениями: «… снова сгустились над нами зловещие тучи ‹…› бесчисленные новые имена вписываются в синодик еврейского мученичества», – и в этих условиях «еще ярче, чем всегда, горит в нашей душе наша единственная радость, наше единственное утешение – Палестина».[1378]
В сентябре 1918 г. Яффе уехал из Москвы в родное Гродно, откуда вскоре перебрался в Вильну, где, редактируя ежедневную газету на идише, прожил около года и прошел через тяжкие испытания.[1379] На рубеже 1919–1920 гг. Яффе переселился в Палестину, обосновался в Иерусалиме. 8 января 1922 г. он писал Гершензону: «Мы здоровы. Работаем тяжело. Много забот личных и общественных. Недавно провел несколько месяцев в Европе. Заехал в Гродно – повидаться со старушкой матерью – и в Вильну. Был по делу в Германии и Англии. Жизнь там легче и привольнее, но не променял бы на нее все наши тревоги и заботы».
