Владимир Козаровецкий - Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации

Но с кем же мне себя сравнить?

Нет, не Овидий я носатый…

Орфей и Тасс… уж так и быть!

Среди неистовых Цыганок,

Я, как Орфей, в толпе Вакханок…

1821

Липранди вспоминал, что Пушкин на Юге любил девицу Анику Сандулаки «за резвость и, как говорил, за смуглость лица, которой он придавал какое-то особенное значение ».

КНЯГИНЕ З.А.ВОЛКОНСКОЙ

Среди рассеянной Москвы

…………………………………

Внемли с улыбкой голос мой,

Как мимоездом Каталани

Цыганке внемлет кочевой.

Зачем я ею очарован?

Зачем расстаться должен с ней?

Когда б я не был избалован

Цыганской жизнию моей …

1820-е

ЦЫГАНЫ

С английского

………………………………………

Здравствуй, счастливое племя !

Узнаю твои костры;

Я бы сам в иное время

Провожал сии шатры.

Завтра с первыми лучами

Ваш исчезнет вольный след ,

Вы уйдете – но за вами

Не пойдет уж ваш поэт .

1830

А люди-то, люди

На цыганочку глядят .

А цыганочка то пляшет ,

В барабанчики-то бьет…

………………………….

«Я плясунья, я певица,

Ворожить я мастерица ”.

1833

Так старый хрыч, цыган Илья ,

Глядит на удаль плясовую,

Под лад плечами шевеля,

Да чешет голову седую.

1831

Пушкин – жене о Нащокине:

«С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы , шпионы, особенно заимодавцы… Вчера Нащ. задал нам цыганской вечер…» .

Пушкин – из Москвы П.А.Вяземскому: « Новый год встретил с цыганами и с Танюшей , настоящей Татьяной-пьяной. Она пела песню, в таборе сложенную…» 1831

Пушкин – жене:

«Если не взяться за имение, то оно пропадет же даром, Ольга Серг. и Л. Серг. останутся на подножном корму, а придется взять их мне же на руки, тогда-то напла́чусь и наплачу́сь, а им и горя мало. Меня же будут цыганить . Ох, семья, семья!»

VII

На мой взгляд, сильными аргументами в поддержку версии Лациса, кроме цитировавшегося им стихотворения «ЦЫГАНЫ» , являются также общеизвестная безудержная пушкинская вольнолюбивость – его страстная любовь к свободе и независимости , а также та общая черта характера Пушкина и его матери, на которую раньше не обращали внимания и которая с головой выдает их происхождение.

Надежда Осиповна «терпеть не могла заживаться на одном месте и любила менять квартиры». Судя по всему, эта тяга к перемене мест в людях с цыганской кровью обусловлена особым доминантным «кочевым» геном, поскольку еще резче выявлена в характере Пушкина: Плетнев жаловался на пушкинскую «неодолимую склонность» к переездам из одного места в другое , что привело его издателя к постоянной переписке с поэтом (которая стала для нас бесценным даром, добавил бы я).

Эта «неодолимая склонность» проявлялась на протяжении всей жизни Пушкина, кроме лицейского периода, когда лицеисты были под строгим надзором и не могли выбраться за пределы Царского Села, и жизни в Михайловском, где его передвижения были ограничены Тригорским и редкими выездами в Псков и на ярмарки. Но как только Пушкин оказывается «на воле», он, словно сорвавшись с поводка, обуреваем жаждой движения . «Вырвавшись» из Лицея, он с утра до ночи колесит по Петербургу, приводя в изумление своих старших друзей – Батюшкова, Жуковского и Тургенева, не подозревавших об этой черте поэта. Оказавшись в ссылке на Юге, Пушкин постоянно курсирует между Кишиневом, Киевом, Каменкой и Одессой: в сентябре 1820 г. Пушкин прибывает в Кишинев, под начало перебравшегося туда из Екатеринослава И.Н.Инзова, в конце ноября уезжает в Каменку, имение Раевских и Давыдовых, а оттуда ненадолго приезжает с Раевским в Киев; в начале марта 1821 г. уезжает из Каменки в Кишинев, в конце апреля на месяц уезжает в Одессу; в ноябре 1822 г. снова едет в Каменку, возвращается в Кишинев, в конце мая 1823 г. едет на месяц в Одессу, в начале июля ненадолго приезжает в Кишинев, возвращается в Одессу, откуда в августе 1824 г. и отправляется в ссылку в Михайловское.

То же отмечает и Ю.М.Лотман: «Пушкин мечется, ему не сидится на месте: в 1826 г., после разговора с царем и краткого пребывания в Москве, он едет в ноябре в Михайловское, но в декабре уже возвращается в Москву, откуда в мае 1827 г. едет в Петербург, в июне в Михайловское, в октябре – снова в Петербург. В 1828 г. – ряд неудачных попыток уехать в длительное путешествие: просьбы разрешить ему поездку в действующую армию на турецкий фронт, за границу – в Европу, в Азию – встречают отказы. В октябре 1828 г. Пушкин уезжает в тверское поместье Вульфов Малинники, откуда в декабре – в Москву, но в начале января 1829 г. он уже снова в Малинниках, откуда, после краткого пребывания там, едет в Петербург, а в начале марта он уже вновь в дороге: едет из Петербурга в Москву, где сватается к Н.Н.Гончаровой, и уезжает на Кавказ (Орел – Кубань – Тифлис – Карс – Арзрум). 20 сентября 1829 г. он в Москве. Потом Малинники, Петербург, неудачные просьбы разрешить поездку за границу или сопровождать посольство в Китай, снова Малинники, Петербург, просьба разрешить поездку в Полтаву (отказ), Москва, Петербург, Москва… 3 сентября 1830 г. Пушкин женихом уезжает в отцовское поместье в Нижегородской губернии Болдино».

«Вы всегда на больших дорогах», – отмечает Бенкендорф в одну из встреч с Пушкиным.

Долго ль мне гулять на свете

То в коляске, то верхом,

То в кибитке, то в карете,

То в телеге, то пешком? —

жалуется он ( «ДОРОЖНЫЕ ЖАЛОБЫ» , 1829) – и снова пускается в путь.

Готов согласиться с Лотманом в том, что «не только стремление быть как можно больше в дороге» объясняет такую «непоседливость», но и без этого стремления объяснить ее разумно невозможно. Ведь даже ставши женатым, Пушкин не «успокаивается»: этот список переездов, начатый Лотманом, можно было бы и продолжить. Кем-то метко сказано, что Пушкин всю жизнь провел в кибитке, – и это ли не цыганский характер ?

VIII

Знал ли Пушкин о своем цыганском происхождении? – Как же ему было не знать, когда на Юге он провел три недели в цыганском таборе! Ведь в каждом таборе есть цыганка (а то и не одна), которая может не только предсказать будущее, но и рассказать о далеком прошлом. Не случайно же Пушкин, написав откровенно автобиографичное стихотворение «Цыганы» и пряча его подоплеку , дал ему мистификационный подзаголовок «С английского» ; такого стихотворения в английской поэзии не существует . Именно от этих стихов отталкивался Лацис, выстраивая свою версию «цыганского» происхождения Пушкина, и если его цитирование стишка о Визапуре и оказалось ошибкой, простим это таланту: я не знаю практически ни одного пушкиниста , у которого бы не было ошибок или стремление которого поддержать свои взгляды не заводило бы иногда за пределы допустимых выводов. Однако нельзя при этом не отметить поразительной интуиции Лациса, которая, даже при ошибке в выборе одного из опорных аргументов, в конечном счете привела его к правильным выводам.

Но есть у Пушкина и его собственное, практически неоспоримое подтверждение такого его происхождения. Разрабатывая мистификационные приемы подачи содержания «Евгения Онегина», Пушкин стал использовать «полиграфические» возможности при издании и своих поэм. Прямое подтверждение своего цыганского происхождения Пушкин вынес на обложку поэмы, не поставив на ней своего имени : название «ЦЫГАНЫ» объединило в себе племя, автора и повествователя (у нас еще будет повод подтвердить этот шифровальный замысел Пушкина).

– Помилуйте, – скажут мне, – пусть даже это так, и все эти доводы справедливы; но куда же девать пушкинские подтверждения его родства с Ганнибалом? А как же знаменитая «Моя родословная»? Ведь, с одной стороны, вы говорите, что он знал о своем цыганском происхождении, а с другой – сам он не единожды открыто говорил о своем происхождении от Ганнибала!