У нас всё хорошо - Владимир Войновский
— Угу! — не отрываясь от поглощения бутерброда, качнул головой в знак согласия.
— Точно?! — Сонечка сощурила глазки.
— Агу-ага-мы-гуа-гу! — промычал я, пережевывая пищу, запивая чаем.
Хоть и весна, а днем припекает. Поэтому с перекопкой надо закончить часов до десяти утра. С шести времени вагон. Беру вилы, лопату и начинаю рыхлить участок под картошку. Первую высаживаем ведро, разрезая на две части. К июлю уже своя молодая, да рассыпчатая. Вторую в конце мая. В сентябре убираем, просушиваем и в погреб на зиму.
Чтобы весной не рвать пупок, осенью с первыми морозами перекапываю огород и грядки, не разбивая смерзшиеся комки чернозема. А сейчас одно удовольствие работать. Земля рыхлая. Одной штыковой управился.
Ну, вот… здесь закончил, теперь к винограду.
Прошел вначале вилами, подорвал грунт и приступил лопатой. Мы на этой площади чернозем ни разу не рыхлили. Комья разбиваю, сорняки собираю и… Что за напасть. То ли корень, то ли деревяшка, какая мешается. Не могу лопатой вытянуть. Побежал в сарай за совковой лопатой и ломиком.
— Варлаам, ты куда?
— В сарай! Не отвлекай!
Супруга знает, что, если я за что-то взялся, пока не сделаю, отвлекать нельзя. Поэтому она только и сказала.
— Понятно!
У нее работа спорится. Начала рассаду высаживать. Ксюша в коляске сидит, кепочка «мухоморчик», что-то агукает да напевает, играя на солнышке.
— Тебе лом зачем?! — Сонечка привстала и с огромным любопытством провожает меня взглядом.
— Да там доска на углу участка в земле… мать перемать ее через колено… Или камень, сам не разобрал, — это я все на ходу. Не знаю, слышит моя любимая или нет?
Работал, словно экскаватор. На полметра точно углубился. Такого большого корня, да еще ветвистого я не видел: «Может здесь раньше дерево росло, а может…».
Иду довольный, несу этого «удава».
— Вот, выкопал! — не без гордости показываю Сонечке.
— Это же хрен! Вар-а-а-ам, да что ты такой непутевый… А?
— Какой хрен?
— Листья, которые я в огурцы при солении кладу, — и как давай смеяться в полный голос.
Ксюшенька притихла. Смотрит то на маму, то на меня и улыбается.
— И что делать?
— Ну, сам себе работу нашел. Будем «хренятину» делать, а это, — она ловко оторвала снизу корешок и еще несколько молодых отростком, — я посажу в то же место. Только в следующий раз не выкопай. Я там палку воткну. Хорошо?
— Угу!
Закончив рыхлить землю вдоль виноградника, я сидел на веранде, мыл и перекручивал ручной мясорубкой корни хрена. И, несмотря на то, что прибор был замотан в полиэтилен, слезы градом катились из глаз, а нос отказывался дышать.
Слова плохие
Поздравьте! У нас колёса появились в семье. Пусть это видавший виды «Жигулёнок», но на ходу и свой. Правда… чего греха таить, лежу под ним и копошусь под капотом практически каждый день. Ладно! Не каждый, да мне и одного раза в неделю хватает. Люблю что-нибудь мастерить и перебирать своими руками.
Соня получила повышение. Пусть не в «Москву» переведена, а всё же в офисе и на должности заместителя начальника отдела.
Нашей принцессе уже четыре годика. Каждый день ходит с нами на работу. Ей нравится в детском садике. Детки подросли, умеют практически всё, очень много знают. Если прислушаться, о чём разговаривают на прогулке, то можно потеряться: это детский сад или офис различного рода специалистов, имеющих опыт во всех сферах деятельности человечества. А чему удивляться? Мир компьютеров, планшетов, телефонов.
Воспитательницы в нашей группе просят не оставлять детям гаджеты. Но разве уследишь? Вот, например, наша принцесса свой мобильник, подаренный дедушками и бабушками, с вечера кладёт в дамскую сумочку, с которой утром отправляется в «офис».
Как видите, у нас всё развивается, движется… правда, живём пока в доме с печным отоплением, и я стараюсь за лето навозить дров, собирая поваленный стволы в лесополосах, доставляя их во двор на соседском «ГАЗончике».
— Варлаам! — Соня с Ксюшей входят во двор. — Завтра ребёнка забираешь ты!
— Что случилось? — выкарабкиваюсь из-под легковушки.
— Папочка, я тебя люблю! — дочка раскидывает ручки и подходит ко мне.
— Не подлизывайся! — жена скрывается в доме.
— Принцесса, я грязный…
Девочка смешно наклоняется и подставляет щёчку для поцелуя.
— Чего мама ругается? — беру рожковый ключ и пропадаю под машиной.
— Я сказала плохое слово.
— Ксюша, мы же с тобой уже разговаривали. Ты мне обещала не повторять за взрослыми плохие слова.
— Я сказала «попа» разве это плохое слово?! — произносит с удивлением в голосе и рассуждает, — У всех дядь и тёть есть попа. У всех детей есть, у куколок тоже… Папочка, правильно?
— Угу! — с усилием затягиваю гайку.
— Так ты папе рассказала, почему на тебя жаловалась Серафима Рихардовна? — на улицу выходит, уже успевшая переодеться, супруга.
— Да, мамочка!
— И что сказал папа?
— Поругал меня.
— Иди, переодевайся. Будешь мне помогать.
Дочка убегает в дом. Соня присаживается у моих ног.
— Представляешь, она сегодня мальчика в группе послала…
— Послала? Прямо по адресу?
— Нет! Таких слов я от неё не слышала, а вот туда, что ниже спины — Да!
— Сонь, надо бы разобраться. Может, мальчик её обидел? Я завтра пойду её забирать и узнаю у воспитательницы. А с твоим папой надо поговорить, чтобы при ребёнке не выражался.
— Пап, мам, а мы вчера с Абрамычем ангицкие слова учили новые, — радостная на улице появилась малышка.
— Ну-ка, ну-ка, — смеюсь под «Жигулями».
— «Вилкус»! Знаешь, что это? — и, не дожидаясь ответа, выдаёт, — Папа, это вилка! А «лопатиус»? Ха! Это, мамочка, лопата. Вот!
— Да-а-а-а, — протянула Соня, — надо поговорить с дедушкой.
— А ещё мы с ним выучили целое предложение. Слушай: «Бери лопатиус и кидай говнятиус!».
Я, подскочив, ударился лбом о кардан.
— Соня, звони тестю! У-у-у-у-у-у…
— Папочка, тебе больно?
— Нет, Солнышко!
К концу рабочего дня пошёл моросящий летний дождик. В детстве мы такой называли «слепой», так как тучки в стороне, а солнышко светит, и капельки, падающие на землю, испаряются, поднимаясь маленькими облачками к небу.
— Ирина Васильевна, здравствуйте! А где Серафима Рихардовна? — заглядываю в группу.
— Ой! Как хорошо! Папа пришёл. Здравствуйте! Она сегодня была в первую смену. Ксения, за тобой пришли, убирай игрушки и выходи в раздевалку. Дети, я на две минуточки выйду, соблюдайте порядок!
Можно сказать, вытолкнув меня в раздевалку, Ирина Васильевна продолжила:
— Ваша дочь говорит много странных слов. Пусть это слова паразиты, но они грубы, и ребёнок не должен их говорить…
— Но…
— Не перебивайте! Вот! Я
