У нас всё хорошо - Владимир Войновский
Всю весну, наверно, пока молодой, боялся наш любимец выходить на улицу, но в сопровождении всегда был рад прогуляться.
Иду выносить мусор.
— Вася, пойдёшь на улицу?
— Мяу!
— Ну, пошли.
Выходим. Я направляюсь на перекрёсток до мусорных баков, а «мужик» обследует местность, останавливаясь и принюхиваясь то в одном, то в другом месте. Однако далеко за мной от двора не уходит.
Со временем соседи стали смеяться, мол: «Вам и собаки не надо. Кот и провожает, и встречает. Позовёте, бежит, орёт…».
Пока не начались летние каникулы, Васька встречал Ивана с занятий. Уж не знаю, как он его чувствовал, но точно не видел. Взберётся на столбик у забора, сядет и ждёт. Только покажется фигура сына где-то вдалеке, он спрыгивает и бежит его встречать. Бывало, на других котов напорется или на собак. Славно получал тумаков. А потом стал пропадать. Понаблюдали. Уходит либо один, перепрыгнув через забор, либо с Чарликом, пройдя по лазу на соседский участок.
Бывало, придет, хромает, а то уши подраны. Вернулся раз жестоко побитый и исцарапанный. С кем и где, не знаю, но вид был «пиратский». Неделю отлёживался.
Пошли как-то раз с ним в магазин.
— Варлаам, привет! — сосед с противоположной стороны.
— Здорово, Сергей! — иду к нему, а он с сыном старшим машину под капотом разглядывают.
Пожали руки. Лешка улыбается, на Васю смотрит.
— У вас кот породистый! — в лоб словом бьёт.
— Это надо у Ильи спросить, — парирую я молодому парню. — Я даже ни разу его кошку не видел. Всё рыжий, бандитского вида крутится у двора.
— Это жених его кошки. С соседней улицы приходит, — поддерживает разговор Сергей.
— Тем более, как он может быть породистым… наш? — чешу затылок. — А вы чего под капотом? Потеряли чего?
— Я на газ переделал, а тут с работы ехал и… переключился на бак с бензином, а она не едет… Вот разбираемся.
— Вот смотрите, — Алексей перебивает отца, тычет мне в нос смартфоном, — видите, у вашего Васьки черепаховый окрас. Зоотехник сказал — породистый кот.
— Ну, раз Петрович сказал, значит породистый, — смеёмся с Сергеем.
— Варлаам, а ты долго в магазин ходить будешь? — из калитки выходит Соня.
— Сейчас разберёмся с породой…
— Кого?
— Лешка говорит, у нас «Василий Варлаамович» породистый, окрас черепашковый…
— А где он?
Посмотрев вокруг, я не увидел нашего хищника. Пожал плечами, и в этот момент со стороны дома Ильи раздалось протяжное и грозное «Мяу!».
— Мать… перемать, — я всплеснул руками.
Напротив нашего Васи сидел большой рыжий кот. Они смотрели, не отрываясь, друг другу в глаза и издавали протяжные звуки. У меня мурашки пробежались по спине.
— Пошли домой, Вась! — но «породистый» даже не шелохнулся.
Повернуться хвостом к врагу — расписаться в слабости и получить по спине. Такого позора Вася не переживёт. Через секунду клубы пыли скрыли дерущихся. Я побежал домой за лопатой, а возле ворот Соня передала мне ведро с водой, которую, подбежав к облаку пыли, я выплеснул на котов. Соперники разбежались.
— Он у вас ещё и боевой, — с восхищением сказал соседский сын.
— Не знаю, но я за него перепугался не на шутку, — только и сказал, уходя домой. Вася, прихрамывая, бежал впереди и оглядывался. — Иди, иди… сейчас в угол поставлю, будешь дома сидеть.
— Мяу! — полагаю, «боец» принял наказание как должное.
Во дворе осмотрели с женой нашего «защитника». Оказали ему первую медицинскую помощь, обработав глубокие царапины на голове и животе перекисью водорода.
Прибежал Чарлик. Он взвизгнул и зарычал. Вася спустился со стола.
— И где ты ходил? Надо было другу помогать на улице, — Соня проговорила спокойно и для нас вполне естественно. — Васю чуть не порешили, а он…
Чарлик присел и прикрыл глаза лапой.
А я пошёл в магазин.
— Живой? — кричит Лешка.
— А что с ним сделается? Он же породистый, — улыбаюсь парню.
Карандаш
Учась в третьем классе, я обращал внимание, что мама, заблаговременно, приобретала в «Союзпечати» или на почтамте открытки и конверты. Недели за две до того или иного праздника, она доставала свою записную книжечку, брала ручку и писала поздравления нашим многочисленным родственникам, разбросанным по всему Советскому Союзу.
Будучи постарше мне было интересно помогать ей. Я искал в подшивках журналов школьной библиотеки поздравления, аккуратно выписывал их в отдельную тетрадку. Дома мы с мамочкой заполняли открытки, подписывали конверты. Отбирали наши семейные фотографии и вместе с открытками вкладывали их в нужный конверт, которому принадлежала своя марка в зависимости от места нахождения адресата.
Выпорхнув из родительского дома, это занятие стойко перекочевало и в мою семью. Адреса с годами утратили свою необходимость, хотя я их до сих пор храню на всякий случай. А вот список: с датами рождений, годовщинами, юбилеями моих близких и дальних родственников, одноклассников, сокурсников, сослуживцев, коллег, соседей и знакомых — висит, распечатанный на четырёх листах А4 на стенном крючочке в столовой нашего дома. Удобно и просто. Можно не снимая, уперев бумагу о стену, внести корректировку или дописать новое. А при желании, переместить список на рядом стоящий стол.
Утром, шлёпая через кухню на веранду кормить кота, я всматриваюсь в список: «Кто у нас сегодня счастливчик? Ага!». Пока занята ванная комната, посредством SMS или WhatsApp набираю и отправляю поздравления. Всегда стараюсь придумать коротенький, но с тёплыми пожеланиями текст. Родителям звоним или заезжаем по пути на работу.
Со временем таблицы корректируются. А на мои плечи легла почётная обязанность напоминать домашним об их друзьях и знакомых.
— Варлаам! А где список? — жена осматривает столы и полочки в столовой.
— Соня! Нет его!
— Как нет? А где? Я точно помню, что сегодня у кого-то из коллег днюха, а у кого…? Надо по пути торт взять…
— Его нет, и больше не будет! — заключил я из ванной комнаты.
— Ва-а-арла-а-ам, не шути. Я серьёзно. Куда положил?
Я прохожу в нашу спальню.
— Сонь! Я его выбросил. Поздравляю всех, поздравляю, а нас постоянно забывают…
— Ты, что обиделся?
— Да! — закрыл дверь в спальню.
Завтракаем. Семья молчит. Кот из-под стола на меня смотрит. Чувствуют, что я не с той ноги встал. Вот всегда на правую ступал с кровати, а сегодня явно на левую… или сразу на две. Не помню.
— Папочка, я тоже хотела посмотреть, у кого день варенья…, — печально так Ксюша, и смотрит большими глазищами так нежно.
— Вот! — я встаю и извлекаю из шкафа под умывальником, стоящий между мусорной корзинкой и стенкой, список. — Посмотришь и выбросишь!
— Варлаам, да что случилось?
— Сонь! Я каждый
