Педагогика творческой личности - Константин Николаевич Вентцель

вообще, может стать впоследствии сознательной потребностью действовать и работать для блага других. Начавшее таким образом развиваться доброжелательное чувство к другим людям приведет в действие и интеллектуальные силы ребенка, направит его умственный интерес на жизнь людей, их нужды, горести и стремления, побудит его приобретать обо всем этом подробное и конкретное знание, что в свою очередь поведет к еще большему расширению и углублению его альтруистических чувствований и его деятельности, направленной на благо других людей. И таким образом, мало-помалу, путем собственной, самостоятельной, свободной деятельности ребенка, все более расширяющейся вместе с ростом сил в нем, создастся тот стойкий нравственный характер, который останется всегда твердым и непоколебимым, в какую бы порочную среду ни пришлось попасть ребенку впоследствии, когда он станет взрослым человеком. И вместе с тем этим же путем естественная симпатия к людям разгорится в его душе в светлое, яркое пламя нравственной любви к человечеству, которое ровным светом будет гореть в течение всей его жизни и которое бессильны будут загасить злые метели и свирепые вьюги метущейся и неустроенной жизни человечества.

Нужно ли обучать детей нравственности?

В предыдущей статье нами был сделан очерк тех основных задач, которые следует ставить в области нравственного воспитания. Но мы оставили в ней не освещенным один вопрос, который в настоящее время приобретает особенное значение, — это вопрос об обучении детей нравственности. Нужно ли обучать детей нравственности? Нужно ли преподавать им ту или другую определенную систему морали? Составляет ли обучение нравственности в этом смысле одну из неотложных задач нравственного воспитания? — вот вопросы, настоятельно требующие своего разрешения. За последнее время обнаруживается стремление ответить на эти вопросы в положительном смысле. На Западе, например во Франции, в народных школах даже проходится целый курс морали, в Германии составляются целые настольные руководства для родителей и воспитателей в видах обучения детей нравственности, обучения, которое было бы независимо от тех или других религиозных догм или метафизических предположений. Как на одно из таких руководств я могу, например, указать на книгу Дёринга Handbuch der menschlich-natürlichen Sittenlehre für Eltern und Erzieher, подробное изложение которой в свое время было дано мною в «Педагогическом Листке» (1901, № 5, 6, 7, 8).

Вера в мистику и сверхъестественное с каждым днем все более и более слабеет, и скептицизм, который у большинства людей с течением времени уносит эту веру, в большинстве случаев грозит поколебать в них и нравственные убеждения, тесно связанные в обычной ходячей программе воспитания с верой в сверхъестественное. Этот факт, который констатируется при наблюдении современной общественной жизни, внушает опасение за судьбу самой нравственности. Отсюда получают свое начало попытки гарантировать молодое поколение от нравственной гибели путем такого обучения его нравственности, которое не опиралось бы ни на какие мистические и сверхъестественные предположения, а было бы поставлено на свои собственные ноги.

Но при этом совершаются две крупные ошибки. Во-первых, преувеличивается значение обучения нравственности молодого поколения в деле нравственного возрождения человечества. Совершенно упускается из виду, что при отсутствии других мер, более существенных и важных, один только путь обучения нравственности едва ли приведет к наибольшему подъему человечества в нравственном отношении. А во-вторых, при обучении нравственности не столько имеется в виду содействовать развитию в детях того, что может быть названо нравственностью в истинном смысле этого слова, сколько догматическим путем внушить им известные правила ходячей нравственности, господствующей в данном обществе. Так, что касается последнего, то несостоятельность в деле нравственного воспитания метода обучения детей нравственности в смысле сообщения им тех или других ортодоксальных взглядов ярче всего обнаруживается на примере французской начальной школы. Л. Шейнис в своей статье «Буржуазная мораль для детского обихода», помещенной в № 1 «Русского Богатства» за 1900 год, находит на основании внимательного изучения официальных программ и инструкций, касающихся преподавания морали во французских начальных школах, близкого знакомства со всеми сколько-нибудь употребительными во французских школах учебниками по нравственности и личных впечатлений, вынесенных им из посещения этих школ, «что преподавание этики, как оно поставлено во французских низших учебных заведениях, не только не соответствует здравым воспитательным целям, но часто идет прямо вразрез с ними». По мнению Шейниса, юридические нормы и этические формулы относительны, но представители современной буржуазии считают такой взгляд ересью и склонны разрешать вопросы о добре и зле с прямолинейностью, резко разграничивая оба эти понятия китайскою стеною предрассудков. Подобную-то буржуазно-прямо-линейную мораль преподносит своим воспитанникам французская начальная школа. Утрировка, представляющая отличительную черту этой «морали», безжалостно искажает все содержание этики. Так, эта утрировка разумную любовь к родине превращает в кичливое национальное самохвальство, в драчливый национализм и пошлый шовинизм. В одном из учебников, например, доказывается, «что книжка сберегательной кассы есть свидетельство о нравственности и трудолюбии». Но главным злом этой морали является проводимый ею повсюду в самой грубой форме принцип утилитаризма. «Премии и награды за хорошее поведение с одной стороны, боязнь жандарма и диспепсии — с другой — вот краеугольные камни, на которых зиждется все здание буржуазной морали для детей, преподносимой им во французских начальных школах». «Этический элемент здесь в сущности играет третьестепенную роль, а на первом плане стоит житейская мудрость, пресловутое savoir-faire и savoir-vivre».

Таким образом, французская школа дает нам наглядный пример, во что вырождается на практике обучение детей нравственности и как в действительности это обучение стоит далеко от истинной и настоящей нравственности. При подобном обучении нравственности достигаются результаты, прямо противоположные тем целям, которые имелись или могут иметься при этом в виду. Но не только при подобном, а и при всяком обучении детей морали, задающемся целью внедрить в их сознание тот или другой определенный кодекс моральных предписаний, получается то же самое, потому что по самой своей природе нравственность есть нечто такое, чему нельзя обучать, но что может быть добыто и достигнуто только путем собственной самостоятельной творческой работы личности.

Никакой догматический курс морали, как бы хорошо он ни был составлен и как бы убежденно он ни доказывал ребенку необходимость поступать нравственно, не может еще сам по себе направить волю ребенка на путь нравственной творческой деятельности, не может, вообще говоря, создать в нем нравственную волю. Нравственная воля вырабатывается главным образом не благодаря тому, что ребенок прослушает курс морали, доказывающий ему необходимость решиться сделаться нравственным человеком, она вырабатывается путем деятельности. Надо поместить ребенка в такие условия, чтобы ему приходилось действовать нравственно, и это его скорее поставит на путь нравственности, чем какой бы то ни был курс морали, прослушанный им. Подобный курс морали