Режиссерские уроки К. С. Станиславского - Горчаков Николай Михайлович

А. О. Степанова. Могу. У меня сегодня вечером как раз премьера этой пьесы, и я просила Муаррона пройти со мной эту сцену…

К. С. Позвольте, но ведь по пьесе в эту сцену врываются любовные отношения. Если у вас вечером премьера, то можете ли вы утром заниматься любовью?

А. О. Степанова (с абсолютным серьезом). Могу. (Общий взрыв хохота ее не смущает.) Конечно, могу. Я ведь этого не хотела, я даже боролась с этим, но так вышло, что мне пришлось уступить Муаррону. В жизни так и случается, что любовь врывается в течение дня…

К. С. (очень довольный). Совершенно верно. Начинайте репетировать сцену из «Дон Жуана» — рассказывайте ей как режиссер, Борис Николаевич, что Арманде надо делать как Шарлотте, а если в ваш рассказ ворвется любовный текст Булгакова, говорите и его, действуйте им.

С большим увлечением Ливанов и Степанова начали репетировать сцену из «Дон Жуана». Ливанов довольно быстро рассказал ее, и они перешли к мизансценированию сцены, но вскоре были остановлены Станиславским.

К. С. Простите, что приходится вас остановить, но вы репетируете не так, как следует. Не со мной, Станиславским, а друг с другом. Вы для нас представляете процесс репетиции, но не репетируете на самом деле для того, чтобы чему-то научить друг друга. Борис Николаевич все время говорит: «Поднимите голову», «опустите руку… так, теперь шаг вперед». Разве искусство Мольера, то, чему он вас учил, заключалось в этом? Разве об этом написана сцена из «Дон Жуана»? Неужели для такой ерунды вы хотели, Ангелина Осиповна, пройти сцену с Муарроном? Разве вы не хотите стать хорошей актрисой?

А. О. Степанова. Арманда уже сейчас первая актриса в труппе.

К. С. А если это так, то чему же вас может научить Муаррон? Поднимать на несколько сантиметров выше руку? Это не искусство Мольера.

А. О. Степанова. Возможно, я просила его поправить мне всю сцену…

К. С. Вот и попались. Вы говорите «возможно», а на сцене надо все знать так же наверняка, так же твердо, как вы знаете всегда в жизни, что и для чего вы делаете. А ведь это должна быть очень важная сцена в пьесе. Правда, она еще не написана. Но и Михаил Афанасьевич, для которого мы ее готовим, не сумеет ее написать, если мы не покажем ему, для чего она нам нужна. У вас сейчас нет прошлого для этой сцены, а без этого играть ее нельзя…

А. О. Степанова. Я думаю, что Арманда много читала, думала, работала над собой как актриса…

К. С. Это годится, если это имеет отношение к сквозному действию, а если нет, то это лишний балласт к данной сцене. Какие ваши взаимоотношения с Муарроном? Не ухаживает ли он еще за кем-нибудь в труппе? Нужен он вам или нет? Может быть, вы хотите его удержать, как своего партнера по целому ряду пьес, а он заглядывается на вашу товарку по сцене не только как на хорошенькую женщину, но и как на талантливую партнершу. В театрах с хорошей труппой и так бывает. А у Мольера была, как известно, первоклассная труппа. Чувствуете ли вы, что живете с ним в одной квартире, что он двадцатилетний красавец, ваш приемный сын?!

А. О. Степанова. Он мне очень нравится… Я его держу при себе как пажа.

К. С. А его авторитет талантливого актера? Он нужен вам? Вы верите ему как художнику? Ваши таланты актеров устремлены друг к другу, дополняют один другого, когда вы по вечерам выступаете в комедиях и драмах Мольера. Это ведь совсем особенное чувство, еще более сильное, чем плотская любовь, — единение талантливых партнеров на сцене. Это дает огромную творческую радость. Это сильнее, чем страстный поцелуй! Думали ли вы об этом?

Б. Н. Ливанов. Не очень. Мы думали о влечении любовном друг к другу.

К. С. Одно не мешает другому. Пройдите еще раз сцену и в репетицию встречи Дон Жуана и Шарлотты включите любовный текст Муаррона и Арманды по Булгакову.

Б. Н. Ливанов. Ох, и задаст нам за это Булгаков!..

К. С. Это я беру на себя. Начинайте. Начните с пустяков. Шарлотта боится Дон Жуана. Арманда должна играть это абсолютно искренне, перевоплотившись в робкую деревенскую девушку. Прекрасной игрой она действует и на Муаррона. Он погладил ей руку. Сначала как Дон Жуан. А через секунду уж захотелось погладить как Муаррон — Арманду. Есть поглаживание руки ради поглаживания, а есть любовное поглаживание. Потом Муаррон рассмешил чем-то Арманду. Потом стал показывать, как Дон Жуан обнимал Шарлотту, и совсем не так обнял Арманду. Репетируйте без ложноклассического пафоса. Репетируйте по-нашему, по-хорошему. Если Арманда — хорошая актриса, она хорошо играет. Я думаю, что с нашей точки зрения у Мольера был хороший театр. В очень многом реалистический, а иногда и тонко-психологический, например, «Тартюф», «Мизантроп», «Мещанин во дворянстве», «Скупой». Борис Николаевич, переплетите ваши режиссерские указания любовной паутиной. Если нужно напевать песенку, напевайте ее талантливо, искренне, чтобы Арманда могла заслушаться прийти в восторг от таланта Муаррона. Зритель должен поверить, что вы оба талантливые актеры во всем, даже в мелочах. Начинайте!

На этот раз сцена была сыграна Ливановым и Степановой с настоящим вдохновением и озорством расшалившихся талантливых актеров. Станиславский с громадным удовольствием следил за их импровизацией и несколько раз повторял шепотом: «Как досадно, что Булгакова нет…» Внезапно, в разгар любовного дуэта, он опять остановил актеров, но с привычной для него оговоркой.[70]

К. С. Остановитесь, застыньте, слушайте меня, но не бросайте найденное самочувствие, задачи и образы. Увлекитесь среди самых горячих переживаний текстом подлинных строк Мольера. Читайте в два голоса монолог Дон Жуана, увлекитесь им, как актеры, все равно какие: Степанова и Ливанов или Муаррон и Арманда! Монолог ведь действительно прекрасен. Если вам это удастся сделать искренне, вдохновенно, с темпераментом, нам сейчас же передастся, что гений Мольера был таков, что даже в ту минуту, когда два молодых негодяя Арманда и Муаррон собираются обмануть его доверие, они невольно подчиняются его таланту. Если поняли меня — начинайте. Возьмите любовную суматоху несколько выше. Возьмите разбег к тому моменту, который я вам наметил!

Волнение присутствующих на репетиции передалось Степановой и Ливанову и заразило их. В любовной сцене Ливанов, начав уговаривать Арманду словами Дон Жуана: «По-вашему, я такой дурной человек, что могу обмануть вас…», перешел на центральный монолог роли: «Я объявляю себя блюстителем общественной нравственности, ни о ком не скажу никогда доброго слова, а возведу в образец добродетели самого себя! Лицемерие теперь модный порок, а все модные пороки идут за добродетель!..» и с присоединившейся к нему Степановой действительно с громадной силой произнес этот замечательный, обличительный текст и закончил его своей импровизацией: «А хорош наш старик! Правда?»

«Мольер — гений», — со слезами на глазах ответила ему Степанова. «А Муаррон еще лучше», — на полной наглости отвечал Ливанов — Муаррон, обнимая Арманду. «Нахал, мальчишка, тебя следует высечь, что ты делаешь?» — уже по тексту Булгакова отвечала Степанова, и они оба скрылись, как и полагалось по пьесе, за ширмами.

Константин Сергеевич был очень доволен!

— Все, все это передайте Булгакову. Это ужасно досадно, что он не видел сегодня этой сцены. При повторении это может не удаться. Вы чувствовали гений Мольера, который заставил даже наших безобразников прекратить их любовные шалости. Вот это атмосфера дома Мольера. Взлеты гения и любовные вздохи за ширмой. Прошу не прерывать репетицию.