10600 или третий закон Ньютона в жизни - Поправкин Алексей

И последнее, я узнал об уровне заработной платы, которая меня обрадовала. Она была в 30–40 раз больше нашей стипендии!

Инструктором на Ан-24 в Академии был кандидат наук Пузаков В.Н. Даже если бы он и не разбился, я думаю, что плохо бы о нём никто не сказал.

— Ну что теоетики (он слегка картавил) давайте поиграем линеечкой (навигационная логарифмическая линейка — очень удобная штука, для расчетов, чесания позвоночника и других не менее полезных вещей).

Из какой-то очень умной книги он приспособил формулу для очень точного расчета угла выхода в заданную точку схемы захода на посадку. Это вытекало из теоремы Регио Монтана и ласкало всем нам слух. Другое дело, что в реальной обстановке времени для столь скрупулезного расчета просто не было.

И вот прилетели мы со вторым пилотом Валерой в Ленинград, чтобы на следующий день лететь в Кировск, едем в метро. Я и спрашиваю будущего Командира Ту-154, мол, как он так быстро сообразил нужный курс взять и какова роль теоремы Регио Монтана в его решении…

Четвертый, последний курс. Когда появился призыв выполнять пятилетку в четыре года, я думаю, что Академия живо откликнулась, и нас стали выпускать в четыре года.

Лежит Джон и спит. А ему посылка с гусем приходит и в живот этому гусю напихали печеных яблок. Собрался голодный коллектив и всем кушать хочется, а Джон продолжает спать и про коллектив во сне и не думает. Разбудили Джона и показали посылку.

А Джон того гуся с яблоками увидел и говорит: “Не слабо, гусь проглотил яблоки, даже не жуя“.

Преддипломную практику мы с Женей договорились проходить вместе. Женя был москвичом. Мест для таких как мы ни в Ленинграде, ни в Москве не было. Было решено, да и стране мы требовались в Тюмени. В Тюмени была вся техника, и нас это очень устраивало. Но в последний момент Жене разрешили проходить практику в Быково на Ан-26, и мы человек 6 поехали в Тюмень. Тюмень — столица деревень.

Преддипломная практика и окончание Академии ГА

По приезде туда я был приглашен в управление ГА и между мной и главным штурманом состоялся разговор.

— Ан-2, посадки на лед?

— Мне бы Ан-24 или Ан-26.

— Ну, хорошо, а штурманом эскадрильи вертолётов Ми-8.

— ??? Мне бы Ан-24 или Ан-26.

— Ну, а штурманом на Ми-6? Большой винт рубли считает, а маленький копейки, а? (честно говоря, я понимал, как летает вертолет с точки зрения аэродинамики. Ну вот, умозрительно, мой разум отказывался въезжать в это). Хорошо сказал Шура об этом: “Ну ты представь себе, как можно всю эту массу на одной гайке подвесить!”

— Ладно, есть у меня одно вакантное место, раз на вертолётах летать не хочешь, штурманом отряда Ми-6 пойдешь. Полетаешь, побудешь в этой должности года 2 и потом Ил-76 или Ту-154!

Но был я наивным, но не до такой степени. В то время нужно было полетать не меньше 5–7 лет, чтобы переучиться на такую технику.

— Мне бы Ан-24 или Ан-26. — скромно попросил я.

— Ну, так мы тебя, если конечно пробьешься и сгноим на Ан-24.

К слову, Серега У. падал на вертолетах раза 4. Ни один с нашего выпуска на вертолетах уже не летает. У некоторых даже кончилось здоровье на этих вертолётах.

Ведение связи — это как иностранный язык. В самом начале, конечно. А ведется связь по определенным правилам. Летит Андрюша и надо ему попросить снижение, а ему словно память отшибло. Надо снижаться, время идет, расстояние уменьшается, а он забыл. Ему уже все члены экипажа напоминают, что снижаться пора, но в учебный процесс не вмешиваются. А надо было ему сказать ”Тюмень контроль, 46651, расчетное начало снижения”.

На что, ему должны были ответить:

“46651, Тюмень контроль, снижайтесь, занимайте 3 тысячи (например)“.

Андрюша подумал еще и говорит:

— Диспетчер, я снижаюсь.

А диспетчер ему и отвечает:

— Валяйте.

Когда консервные банки, которые мы привезли с собой, окончательно примерзли к окну, ребята поехали домой, писать дипломы, а я еще не налетался и остался один.

Когда ночью летишь и есть возможность посмотреть в окно над Тюменской областью, то видишь сотни костров, горит газ. Так много газа, который выходит из недр и он готов затопить все, что его поджигают.

И вот я дома, пишу диплом. Я восхищался инерциальными системами навигации, о них и писал.

Мой друг детства, Дима, с компьютером вместо головы подбросил мне такую замечательную идею, что её реализация могла уже тянуть не только на диплом, но, к сожалению, идея только и осталась идеей по ряду причин.

Мои признания в невозможности летать на вертолёте возымело действие, и мне было разрешено перераспределиться и поехать в Архангельск, Талаги, где вертолётов не было. А вот Женя поехал в Тюмень и боролся с ними целый месяц, оголодал и все же перераспределился в Москву, Быково на Ан-24.

На защите присутствовал сам Главный Штурман ГА Киселев В.Ф., и моя речь заняла всего 20 минут, и вот конец учёбы наступил и вот мы уже штурмана 3 класса и ждет нас весь Советский Союз.

Выпускная газета “Принимай страна подарок” получилась, бесспорно, замечательной. В этой газете мы с Вовой Б. рисовали, а Игорь О. писал совершенно бесподобные эпиграммы. Причем на всех и очень остроумно.

Вдруг он мне протягивает свою новую рукопись и я, не веря своим глазам читаю:

Он был диспетчер, теперь он штурман Его доверья к ДИССу нет — По облакам счисленье ветра Познал он редкостный секрет.

Я, провёл бессонную ночь, оформляя нашу газету и вдруг такое! ДИСС — это Доплеровский Измеритель Скорости и Сноса. По этой штуке мы определяем ветер. Да, я спросил профессора Баранова о том редком явлении, когда облака вытягиваются в одну линию, да я определил ветер по дыму из трубы при заходе на посадку на нашем Ан-24, но согласитесь, что писать на меня эпиграмму не следовало бы. Я просил этого не делать, но Игорь мне предложил написать эпиграмму на него.

Я обиделся и написал:

Писал наш Игорь наш О. эпиграммы Писал он их по поводу и без Он желчи изливал на эти строчки килограммы Какого черта ты в поэзию полез? Писал бы лучше теще оды регулярно, Жене б по дому помогал и КУРы бы писать её не заставлял Да, Игорь ты не Пушкин и даже не сатирик Иванов Писать стихов не надо больше, не расточай запасы ценных слов.

Теперь уже Игорь пытается что-то изменить…

В результате, я нарисовал Игоря летящем на Пегасе, себя на Воздушном шаре с подзорной трубой, Вову Б. на старом автомобиле, а под нами Игорь написал:

О, Мать-Земля, когда б таких людей Ты не рожала б миру Заглохла б нива жизни!

Замечательные и правдивые строки. Жаль, что это уже было написано до Игоря…

Вова Б. летал в ВВС на Ан-12, а потом работал дежурным штурманом в Домодедово, где мы первый раз после Академии увиделись в 2002-ом.

Игорь остался в Ленинграде, единственным с нашего выпуска и летал на Ан-12, потом Ту-134 и, наконец, Ту-154. Сейчас он штурман эскадрильи Ту-154.

Приступить к работе в Архангельске с августа 1981 года

Отдохнув и весело проведя время, я приехал в Архангельск.

Вова В. поехал в Таллинн (извините, если не дописал в названии какой-нибудь буквы) как штурман эскадрильи Як-40.

Вова О. не ездил ни куда, он сразу попал в Быково на Ан-24.

Архангельск мне понравился. Кто сказал, что Север? Я купался в Двине в конце августа. Зато через месяц не знал, что одеть — было очень прохладно.