Арсенал-Коллекция 2015 № 08 (38) - Коллектив авторов
При подготовке операции по захвату Моонзундских островов немцы планировали захватить батарею с суши, так как ее огонь крайне затруднял тральные работы для прорыва через Ирбенский пролив. Хотя по проекту сектор стрельбы батареи был ограничен 160 градусами в южном направлении, немцы считали, что Церельская батарея имеет круговой обстрел и сможет вести огонь по наступающим сухопутным войскам на Сворбе, поэтому они решили провести демонстративный обстрел батареи корабельной артиллерией. Кроме того, в подготовительный период дирижабли и аэропланы должны были бомбить батарею. 18.09 (1.10). 17 г. при авианалете осколок бомбы пробил дубовую дверь зарядного погреба орудия №2, вызвав пожар и взрыв погреба. Были убиты командир располагавшегося на полуострове Сворбе 4-ого батальона береговой артиллерии Приморского фронта, являвшийся одновременно и командиром батареи №43, полковник Корпуса гидрографов К.В. Ломан, лейтенант Д.М. Тимофеев, подпоручик В.Г. Максютин, ранен старший лейтенант Н.С. Бартенев (назначенный затем командиром батареи), убиты 1 фельдфебель и 62 матроса, ранены еще 5 офицеров и 84 матроса и солдата с батареи и 425-го Каргопольского пехотного полка. Фрагменты разорванных тел собирали в порожние бочки из-под цемента, в них и хоронили... Взрыв погреба произвел сильнейшее удручающее впечатление на личный состав.
28.09 (11.10). 1917 г. батарея вела огонь по тральщикам в Ирбенском проливе, тралившим проход под Курляндским берегом, а на следующий день немцы начали операцию по захвату Моонзундских островов («Альбион»), высадившись на северо-западном побережье о. Эзель. Утром этого дня два германских дредноута «Фридрих дер Гроссе» и «Кениг Альберт» подвергли Сворбе демонстративному обстрелу, причем батарея на огонь не отвечала. Команды размещавшихся на полуострове батарей №43 и 44, узнав, что наши войска оставили Аренсбург и отступили на Моон, хотя и вынесли на общем собрании резолюцию «сопротивляться до последнего снаряда», стали волноваться, требуя присылки транспортов для эвакуации. Вице-адмирал Бахирев в своем отчете о действиях Морских сил Рижского залива позднее отметил: «Около полуночи за подписью «батарея Церель» на имя начальника минной дивизии получена юзограмма с требованием немедленно выслать несколько миноносцев и транспортов, так как несмотря на решение команды стоять до последнего снаряда и приведения пушек в негодность, им придется спасаться при нашей помощи. Видя, что состояние духа Церельских команд не особенно бодрое, юзограммой я с контр-адмиралом Старком приветствовали доблестное решение батарей честно исполнить свой долг и держаться до крайности, обещали при ухудшении обстановки выслать миноносцы, известили о приказании командующего флотом отправить войска на Эзель и просили сообщить обо всем этом командам батарей Сворбе. Для скорости кратко сообщили об этом по радио. На следующий день, если ничто не помешает, решили пройти на «Баяне» к Сворбе... 1 октября утром отправил «Украйну» и «Войскового» к Церелю, чтобы они узнали положение, продвинулись к Аренсбургу и оказали бы поддержку батареям и войскам, особенно при наступлении неприятеля на перешеек. Категорическое приказание — на миноносцы никого не принимать... В 12 часов 30 минут перенес свой флаг на «Баян», на котором и пошел к Ирбенскому проливу в сопровождении трех миноносцев... На S от Абро наш отряд был атакован неприятельской подводной лодкой, мина прошла под кормою конвоировавшего «Баян» миноносца «Пограничник».
Германский линкор «Кайзерин» имел вооружение из десяти 305-мм орудий. В бою с Церельской батареей 1(14). 10.1917 г. корабль, возможно, получил попадание 12-дм. снарядом в 6-дм. батарею
Утром 1 (14) октября с юго-запада появились германские крейсера «Кольберг», «Страсбург» и «Аугсбург», обеспечивавшие тральщики. Батарея открыла залповый огонь двумя орудиями на дистанцию 130 каб (около 24 км), однако залпы ложились недолетами, так что батарея, сделав 12 выстрелов, огонь прекратила. Тем не менее, крейсера отошли, скрывшись в шедшей с юга мгле. Позднее немцы прислали парламентеров, обещавших, что если на батареях ничего не будет испорчено, и орудия будут сданы без боя целыми, отвезти пленных в самые лучшие места Германии, в противном случае «все будет сметено огнем, пленных брать не будут, все команды будут расстреляны». Около 16:40, когда туман рассеялся, с Церельского маяка в направлении на запад были замечены три линкора типа «Кайзер» («Фридрих дер Гроссе», «Кайзерин» и «Кениг Альберт»), которые сопровождали 6 миноносцев. Корабли шли, чтобы разделаться с Церельской батареей, и случайно подошли в тумане к берегу на 20 каб с орудиями, развернутыми «по- походному». Нашим повезло, что неприятель не открыл огонь с такой «пистолетной» дистанции, видимо, не сумев определить свое местоположение, иначе огнем 150-мм орудий противоминной артиллерии линкоров наша батарея была бы сметена. Командир батареи Бартенев в своем отчете указал: «Я приказал по телефону пускать дизель и по готовности включать приборы. Ввиду внезапного появления из тумана неприятеля, весь вопрос был — успеем ли мы приготовиться к бою до открытия им огня. Неприятель огня не открывал и дал возможность команде собраться на батарею, приготовиться к стрельбе и повернуть орудие на 180 градусов. Все это заняло около 20 минут». За это время немецкие корабли удалились от батареи на 76 каб (около 13.5 км), и в 17:00 батарея дала залп из второго и четвертого орудий. Снаряды легли сильно в сторону, поэтому был исправлен целик и дано еще 4-5 залпов. Эти первые залпы легли хорошо. Было замечено попадание в головной неприятельский корабль, который ответил залпом из кормовых орудий, и с задымившейся носовой частью отвернул и скрылся. По словам Бартенева, в плену он узнал, что было попадание в шестидюймовую батарею линкора «Кайзерин», правда немцы не упоминают про это попадание, хотя и признают, что Церельская батарея пристрелялась очень быстро и точно. Затем огонь батареи был перенесен на следующий дредноут. Батарея давала залпы через 2 минуты, однако вскоре огонь батареи расстроился, орудия во время стрельбы давали большой и беспорядочный разброс: «Наши падения падали то на цели, то в стороне. Разность двух падений в залпе была так велика, что иногда они не вмещались в бинокль», — отмечал Бартенев. Причиной было «нервничание» наводчиков, делавшее совершенно невозможным управление огнем. «Происходило это от того, что наводчики невнимательно совмещали стрелки прибора центральной наводки, будучи напуганными неприятельской стрельбой; некоторые поправки, как, например, на отстояние пушек, видимо, совсем не вводились», — отмечал Бартенев. Германские линкоры открыли огонь после второго нашего залпа, первый их залп лег в 1.5 км позади батареи, у пороховых погребов, разбив железнодорожный путь. Залпы следовали один за другим через 30-40 секунд, всего линкоры сделали около 120 выстрелов. Залпы ложились кучно, постепенно приближаясь к казармам и аэродрому. Большинство залпов упало более чем в километре от батареи, только один — примерно в 60 м от первого орудия, так что осколки ударили в опалубку бетонного массива защитной стенки, выбив часть досок. Это вызвало панику, Бартенев позднее отметил в своем докладе: «Из Центрального поста мне передали, что команда бежит от орудий, что было видно и с маяка. Сперва прислуга погребов и подачи пряталась за погреб и разбегалась в блиндажи дизеля и Центрального поста и дальше в лес; затем и нижняя прислуга, т.е. подача окончательно прекратилась. Бежали сперва от 2-го, затем от 1-го и 3-го, и наконец, часть прислуги от 4-го, но, однако, 4-е орудие стреляло до конца. Видя, что на батарее стреляет лишь одно орудие, неприятель же, удаляясь, скрывается во мгле, я прекратил огонь. Последняя установка 126 каб. Время стрельбы около часа. Перерыв в стрельбе был через 20-25 мин. по открытии огня, 4-е орудие сделало 26 выстрелов».
Эту же ситуацию описывает А.М. Косинский в своем труде «Моонзундская операция Балтийского флота 1917 года»: «Еще при первых же падениях неприятельских снарядов, вблизи батареи №43, прислуга орудий начала покидать свои посты, прятаться в центральный пост и за погреба и разбегаться в блиндажи и дальше в лес. Первой бежала прислуга от второго орудия, командовавший им прапорщик Родионов не показал команде должного примера и бежал сам в центральный пост. Затем, после близкого падения неприятельского снаряда, стала разбегаться и прислуга первого орудия; из-за ухода прислуги подачи, - последняя прекратилась; командовавший орудием, мичман Поликарпов, отпустил комендоров и верхнюю прислугу и сделал сам последний выстрел. У третьего орудия команда то бежала, то возвращалась; когда зарядник у этого орудия не дошел до места, то команда бежала окончательно. У четвертого орудия (командовал артиллерийский унтер-офицер — фамилии, к сожалению, узнать не удалось) убежала лишь часть прислуги подачи, и пушка стреляла до конца. От этого орудия даже стреляли по бегущим из винтовок».
