Джон Иннис - Бомбейский взрыв
Сидя рядом с капитаном Оберстом, который вел машину по Фрере-роуд к госпиталю Св. Георга, майор Хаммонд сказал:
— Жаль, что я потерял фуражку.
Осторожно управляя автомобилем, объезжая упавшие трамвайные провода, Оберст взглянул на Хаммонда — он недоумевал, почему человек, покрытый сажей с головы до пят, без рубашки, мог быть так огорчен потерей фуражки. А потом понял, что Хаммонд страдает от пережитого больше, чем он сам…
Норман Кумбс, шеф пожарных, все еще стоял на груде кип хлопка на восточном причале дока Виктория, когда в сотне метров от него взорвался пароход.
Дым рассеялся, и его взору предстали разрушения. Черные от копоти остовы зданий темнели на фоне неба там, где только что стояли грузовые склады. Доковые краны причудливо изогнулись, сорванные со швартовов и разбросанные по всей акватории доков суда горели.
Вдруг Кумбс обнаружил, что на нем нет брюк. Остались только поясная часть с двумя карманами, висевшими на бедрах, словно кобуры пистолетов у шерифа из ковбойского фильма. Спина была обожжена, на теле — многочисленные ссадины от мелких осколков. Он сполз с груды хлопка на причал. У одного из пожарных поверх обычных брюк были надеты водонепроницаемые. Их-то Кумбс и одолжил у него.
Он медленно пошел вдоль стенки дока к Рисовому рынку, находившемуся с внутренней стороны северной части Александра-дока. Кумбс увидел остатки пятнадцати подвижных насосов пожарной бригады и вспомогательной пожарной службы. Разбитые вдребезги машины валялись вперемешку с камнями, их искореженные колеса остались без шин.
На Рисовом рынке пожарные встретили сэра Бенегала Рама Pay, председателя Портового треста, который видел взрыв с крыши своей конторы. Он тут же поехал к месту происшествия и постарался подогнать машину как можно ближе к разрушенному доку, пока дым и огонь не перекрыли дороги. У него было такое чувство, будто раненые пожарные вышли из ада. Часть из них он посадил в свой автомобиль. Остальные забрались в грузовик, который подогнал американский солдат. Он не знал дороги в госпиталь, поэтому сэр Pay поехал впереди.
Кумбс сел в машину, которую вел помощник комиссара полиции. Тот рассказал, что в штабе полиции на Кроуфордском рынке создается центр по спасению людей и борьбе с пожаром.
— Нам лучше сразу поехать туда, — сказал Кумбс. Шеф полиции вырулил на Фрере-роуд…
Оберст ехал по Фрере-роуд в «реквизированной» машине и обогнал майора Арчи Стюарта, который шел с группой раненых. Как только автомобиль поравнялся с ними, Стюарт крикнул:
— Эй, у вас горят задние колеса!
Оберст остановился, наполовину высунулся из окна и взглянул на задние колеса — тормозные колодки дымились. Он сел на место и, посмотрев вниз, обнаружил, что ехал с неотданным ручным тормозом. Оберст хмыкнул, отпустил рычаг и снова повел машину к госпиталю…
Сержант Картер с крейсера «Сассекс» вместе с остальными мчался сперва вокруг южной, а затем вдоль западной части Александра-дока к месту взрыва.
Навстречу им бежали толпы людей, среди них были и полицейские.
Картеру показалось странным, что люди бегут не в том направлении, но он тогда еще ничего не знал о силе взрыва.
Толпа, бежавшая навстречу, состояла из людей, которые оказались поблизости от эпицентра взрыва. Люди были в шоке. Потом многие, успокоившись, повернули обратно и пошли на помощь пострадавшим.
Подбежав ближе к южной части дока Виктория, Картер увидел первые следы разрушений, вызванных взрывом. Он бежал по краю огненного кольца, образованного горевшими складами и пакгаузами. Картер подошел к площади, на которую выходили склад зерна, магазин и длинный ряд контор. Склад почти весь был объят пламенем. Люди, взяв в руки пожарные рукава, уже было принялись за работу, но вода из стволов едва струилась. Он отделился от своих товарищей с «Сассекса» и подошел к двум морякам и солдату морской пехоты. Они заметили, что на втором этаже горит квартира, а внизу, на первом, — гараж с автомобилем.
— Давайте выкатим эту машину и посмотрим, можно ли ее завести, — предложил Картер, — все равно она сгорит, если ее оставить.
Все вошли в гараж. Картер через открытое окно автомобиля опустил ручной тормоз. Четверо вытолкнули машину на дорогу. Картер сел за руль и стал искать ключ зажигания…
Матрос первого класса Рой Хейвард работал с двумя своими товарищами у кормового орудия над шлюпочной палубой «Белрэя». Краем глаза он следил за пожаром. Тревога охватила его, когда пламя взметнулось до клотиков мачт «Форт Стайкина», когда прыгнули за борт пожарные, водолеи и лихтеры на полном ходу стали отходить прочь от горящего судна. Через несколько минут он обратил внимание на то, что пламя стало темно-желтым. В прошлом Рой был пожарным в Лондоне, опыт подсказывал ему: в неожиданном изменении цвета пламени таится опасность.
— Ложись! — закричал он своим помощникам. И, не теряя времени, даже не взглянув, послушались ли они его, упал плашмя у станины орудия. В это время раздался взрыв.
«Белрэй» находился всего в 300 м от «Форт Стайкина». Лежа под орудием лицом к палубе, Хейвард чувствовал, как под ним бешено раскачивается и трясется судно. Потом раздался рев, который, казалось, стоял несколько минут. Рой судорожно передернул плечами, чтобы стряхнуть со спины кусок горящего хлопка. Потом подождал, пока рев стих и тряска судна прекратилась. Встал, ошалело посмотрел в сторону кормы. Его взору предстало черное выгоревшее поле в том месте, где у причала № 1 только что стояли пакгаузы. Спускаясь на палубу, он увидел на площадке разорванное на две части тело Стейнза, девятнадцатилетнего матроса, который работал вместе с ним.
На судне повсюду начались пожары, горели чехлы всех спасательных шлюпок.
Рой Хейвард услышал крики «Пожар!» и увидел, что несколько индийцев, рабочих и моряков, как-то странно ползли к трапу. Сперва он не понял, почему они ползут, но тут ужас охватил его — почти все они лишились ног.
Хейвард поднял человека с оторванной ногой и понес его с судна. По пути он встретил капитана «Белрэя».
— Надо ли выбросить боеприпасы из главного погреба за борт, сэр? — спросил Хейвард.
Капитан оглядел горевшее судно:
— Думаю, не стоит делать этого сейчас, — ответа; он.
Хейвард доложил капитану о смерти одного из комендоров, потом отнес раненого на причал и огляделся; две стены склада остались целыми. Хейвард решил, что это — наиболее безопасное место, и оставил раненого там. Затем вернулся на судно и взял другого пострадавшего.
Снова и снова он совершал свою ужасную миссию милосердия — поднимался на судно и спускался на причал, прижимая к себе изуродованных людей, которые обнимали его за шею и без конца повторяли: «Саиб, о саиб!».
Когда он в очередной раз поднялся на судно, ему сказали, что на шлюпочной палубе сильный пожар. Кто-то из матросов вытащил откуда-то пожарный рукав, но никто не сумел им воспользоваться. Хейвард перехватил ствол и потащил рукав на шлюпочную палубу.
— Ничего серьезного, — крикнул он остальным.
Ему удалось быстро загасить огонь. Спустившись со шлюпочной палубы, Рой Хейвард обнаружил, что на судне, кроме него, осталось лишь четверо раненых. Он взял одного из них и отнес на конец причала. Там Хейвард увидел грузовик, на который матросы грузили раненых, находившихся у уцелевших стен. Он оставил человека, которого нес, и поспешил за остальными. Тут ему попалась ручная тележка. Хейвард уложил в тележку двух оставшихся пострадавших и покатил к грузовику. Там он передал раненых на попечение матросов, а сам вернулся за последним несчастным, который потерял обе ноги. Хейвард поднял калеку и отнеси грузовику. Но, когда он пришел туда, машина уже уехала. Хейвард увидел малолитражку «Моррис-8», стоявшую неподалеку, добрался до нее и открыл дверцу: ему предстояло выполнить нелегкую задачу — уложить на сиденье изуродованного человека…
Оберст въехал в ворота госпиталя Св. Георга. Там он с помощью Хаммонда и незнакомца вытащил раненого Бейна из машины. Они пронесли его сквозь толпу людей. Медсестры отделяли раненых от умерших, тут и там ходили священники. Мужчины и женщины, примчавшиеся из города на помощь пострадавшим, разносили чай и сигареты.
Бейна забрали врачи, но он умер той же ночью…
В критический момент жизни в людях проявляются доселе неведомые им самим, порой невероятные качества. Вот и эта катастрофа заставила сотни людей бежать или ехать туда, откуда был слышен взрыв, потрясший город. Многие из них и не подозревали, что способны на геройство, а тут, движимые желанием сделать что-то для других, особенно для раненых, стали оказывать им помощь. Те, кого привело сюда любопытство, а не сочувствие, играли роль зрителей.
Первоначально почти все, кто не получил ранение или не был в состоянии шока, стремились убежать. Но, даже движимые инстинктом самосохранения, многие останавливались, чтобы протянуть руку помощи тем, кто пострадал больше, чем они сами…
