Генрих Альтшуллер - Как стать гением: Жизненная стратегия творческой личности

"На днях в Кембридже состоялась необычная пресс-конференция. С журналистами встретился выдающийся английский ученый Стивен Хокинг. Посвящена была эта беседа важному событию — выходу в свет созданной им книги "краткая история Времени — от большого взрыва до "черных дыр". …Теоретик-астрофизик говорил, отвечая на вопросы журналистов, увы, не своим голосом. За него эту работу выполнял звуковой робот-синтезатор, связанный с компьютером. Дело в том, что 46-летний С. Хокинг вот уже 18 лет как парализован, сраженный тяжелейшим рассеянным склерозом. Слух его не пострадал, но общение с внешним миром профессор может осуществлять лишь при помощи своего кибернетического ассистента. Все — в голове, и лишь указательный палец на правой руке, сохранивший некоторую подвижность, преобразует мысль в цифры, завершающуюся бесстрастными металлического звучания словами робота… Он занимается с аспирантами, ведет теоретическую работу, разъезжает по белу свету, участвуя в различных научных симпозиумах и конференциях. Сообщения Хокинга всегда поражают неожиданным поворотом мысли, глубиной, смелостью".

Кривопалов А. Живой голос Стивена Хокинга // Известия. 1988. 20 июня.Пример к 26-а

В путешествие через океан Бомбар собирался отплыть вместе с товарищем — профессиональным моряком. В последний момент, испугавшись, он фактически предал Бомбара:

"Последнее время Джека не узнать. Его энтузиазм постепенно угасает… Каждый раз Джек подыскивает новый предлог, чтобы отложить отплытие: мешают то ветер, то прилив, то неблагоприятное время года. Но ведь он моряк, и мне остается только соглашаться…

Часов в десять Джек уезжает в Танжер, чтобы навестить кое-кого и сейчас же вернуться, потому что благоприятный ветер держится сегодня последний день и мы должны отплыть не позднее восемнадцати часов. В восемнадцать часов Джека все еще нет. Это уже слишком! Чувствую, что, если буду еще колебаться, все пойдет прахом. Оставляю таможенному досмотрщику Жану Стоделю записку для Джека: "Беру ответственность на себя и отправляюсь в плавание один. Чтобы добиться победы, нужно в нее верить. Если даже меня постигнет неудача, то потому что я не специалист. До свидания, брат! — Ален".

Затем с помощью Жана Стоделя я немедленно отчаливаю, преисполненный ярости, честолюбия и веры в успех".

Бомбар А. За бортом по своей воле. М.: Мысль, 1975. С. 84–86.Пример к 27-а и 27-в

В период обучения Бруно в монастырской школе начальство сумело разглядеть его исключительные способности: Бруно ждала блистательная карьера…

"Способного юношу, отличавшегося необыкновенной памятью, возили в Рим к папе: показать будущую славу доминиканского ордена. После получения сана священника и недолгого пребывания в провинциальном приходе Бруно был возвращен в монастырь для продолжения занятий богословием. Многие из его соучеников по монастырской школе сделали церковную и ученую карьеру, став епископами, регентами монастырских школ и профессорами университетов. Бруно, превосходивший знаниями и способностями их всех, мог рассчитывать и на большее. В коллегии мудрости в Риме — высшем католическом университете — нужны были обличители ереси…

Перед ним открывался путь, к которому готовил его монастырь: он должен был стать героем богословских словопрений, превратить свои знания и способности в щит богословского невежества, пойти на сознательное усыпление мысли, замкнутой в догматические рамки предвзятых и недоказуемых положений, не подлежащих ни критике, ни обсуждению. Это был не путь, а тупик, нравственный и интеллектуальный. Самоубийство разума — такова была неизбежная цена открывающейся перед ним карьеры".

Горфункель А.Х. Джордано Бруно. М.: Мысль, 1973. С. 29, 31–32.Пример к 30-а

О событиях 1924 года:

"Еще до собрания Цандер успевает оформить патентную заявку на свой космический корабль и отослать ее в Комитет по делам изобретений. Он не знает еще, что Бюро предварительной экспертизы комитета сочтет его предложения выдумкой фантаста и в выдаче заявочного свидетельства откажет. Лишь в 1937 году, после смерти Цандера, заявка эта, которая является, по сути, научной статьей, будет опубликована в одном из сборников "Ракетная техника".

Голованов Я. Марсианин. М.: Мол. гвардия, 1985. С. 161.Пример к 30-а

"Любите ли вы широкоэкранное кино? Лично я, когда сижу в зале, испытываю сложное чувство: восхищение пополам с горечью. Дело в том, что идею широкого экрана я обосновал и предложил еще до войны. Быть может, кто-то сделал это и раньше. Не знаю. Но вот что ответили эксперты: "Это невозможно. Во-первых, будет нарушен стандарт технического оснащения кинематографа: придется расширять экраны, менять оптику и т.д. Во-вторых, перестраивать кинотеатры. В-третьих, изобретать новую съемочную аппаратуру, методы съемки…". В общем, получалось — бредовая идея. А сейчас в стране сотни широкоэкранных кинотеатров. На различные изобретения в этой области выданы десятки авторских свидетельств. Обидно? Не то слово.

…Еще 12 лет назад мною была предложена инъекция без иглы. Лишь недавно авторское свидетельство выдано… другому изобретателю".

Гайдаенко Д.Т. Почему я не изобрел кино // Изобретатель и рационализатор. 1963. N9. С. 18.Пример к 30-а

Из воспоминаний Огюста Пиккара об изобретении стратостата: "Жизнь в стратосфере невозможна из-за малого давления воздуха. Поэтому там нужно пользоваться воздухонепроницаемой гондолой, в которой можно было бы поддерживать почти нормальную атмосферу. Специалисты того времени находили мои предложения неосуществимыми. То, что теперь для нас элементарно, тогда казалось утопией. Единственным возражением, которое выдвигали против меня, было — почему все это до сих пор не существует. Как много раз приходилось мне слышать соображения такого рода! Настоящее призвание инженера и заключается в том, чтобы, опираясь на теорию, создавать новое. Если бы я был авиатором, я, может быть, сконструировал бы стратосферный аэроплан. Но, будучи аэронавтом, я принялся за создание аэростата. Самое простое решение заключалось в том, чтобы подвесить к аэростату непроницаемую гондолу".

Пиккар О. На глубину морей в батискафе. Л.: Судпромгиз, 1961. С. 36.Пример к 30-а

Из воспоминаний Илизарова.

"И вот пришел день, когда я впервые должен был рассказать о результатах нашей работы на научной конференции. Докладываю и вижу: мне не верят. Слишком необычны результаты. В перерыве ко мне подходит один видный специалист и говорит: "Ваше открытие удивительно. Люди со сломанными ногами начинают ходить буквально на следующий день после операции. Сроки выздоровления фантастичны. Я лично верю вам, верю, что все цифры, которые вы приводили, соответствуют действительности. Но все же… Завышайте сроки. Тогда вам скорее поверят другие".

Нувахов Б. Доктор Илизаров. М.: Прогресс, 1987. С. 49.Пример к 30-г

"Долго оставалось загадкой, каким образом у Максвелла в самом расцвете его славы нашлось достаточно времени и проницательности, чтобы раскопать статьи Гиббса, которые были напечатаны в никому не известном журнале Коннектикутской академии наук. Но и эта тайна была, в конце концов, разгадана. Максвелл узнал о статье Гиббса весьма простым способом — он получил ее по почте. Гиббс, которого постоянно обвиняли в том, что он не интересуется отзывами других ученых о своей работе, рассылал оттиски своих статей наиболее интересным ученым. Гиббс составил список из пятисот семи имен ученых, живших в двадцати странах. В течение своей жизни он написал двадцать монографий и каждую из них лично послал тем ученым из своего списка, для которых они могли представлять интерес".

Уилсон М. Американские изобретатели. М.: Знание, 1975. С. 73.Пример к 31-б

"Ришар (преподаватель специального математического класса в колледже, где учился Галуа) помог Галуа опубликовать его первые работы и убедил послать сообщение в Академию наук…

1 июня состоялось заседание Академии наук, на котором Пуансо и Коши было поручено рассмотреть присланную Галуа работу. Коши так и не дал никакого заключения; он потерял рукопись Галуа так же, как раньше потерял рукопись Абеля" (Речь идет о 1 июня 1829 года).

"На очередном заседании Академии наук, состоявшемся 17 января 1831 года, двум членам Академии — Лакруа и Пуассону — было поручено рассмотреть записку Галуа, рукопись которой он накануне передал в секретариат Академии. Год тому назад эта работа уже представлялась в Академию. Тогда она попала в руки непременного секретаря Фурье, который умер, так и не успев ею заняться. В оставшихся после его смерти бумагах рукопись не была обнаружена. В связи со вторичным представлением своей работы Галуа снабдил ее кратким вступлением, в котором просил "по крайней мере" прочесть то, что он написал. Эта настойчивость оказалась отнюдь не лишней, потому что, пока Галуа не написал весьма резкое письмо, направленное президенту Академии наук, работу так и не прочитали".