Александр Больных - Схватка гигантов
28 узлов. Вдобавок вражеские снаряды постоянно накрывали нас. Я помню, что успел выкрикнуть предупреждение всем держаться покрепче, а расчету носового орудия – очистить полубак, прежде чем он врезался в наш борт.
После этого я обнаружил, что совершенно разбитый лежу на палубе полубака, но только не своего корабля, а "Броука".
Прежде чем эсминцы расцепились, злосчастный сублейтенант успел перепрыгнуть на свой корабль. Остальные 5 эсминцев сумели обойти 2 столкнувшихся корабля, но капитан-лейтенант Э.Г.Х. Мастере на "Контесте" не сумел вовремя увидеть корабль капитан-лейтенанта С. Хопкинса и ударил "Спарроухок" в корму.
"Броук" был тяжело поврежден. 42 человека погибли, 6 пропали без вести, а 34 были ранены. К счастью, переборки носового котельного отделения еще держали, что позволило Аллену малым ходом двинуться на север. Через час, когда надежда на спасение немного окрепла, были замечены 2 германских эсминца. Но "немцы оказались испуганными больше нас. Подойдя на 500 ярдов, их лидер открыл огонь из носового орудия, мы ответили из единственного уцелевшего. К нашему удивлению и радости оба корабля резко положили руля и исчезли в утреннем тумане". Аллен продолжал медленно уходить, пока 2 июня в 6.00 не возникли серьезные опасения за целость переборок, которые начали сдавать под сильной волной с северо-запада. Аллен развернулся кормой вперед и направился к Гельголанду. Но к закату волнение и ветер слегка утихли, позволив ему направиться в Тайн, куда он прибыл на сутки позже "Спитфайра".
Подбитый "Спарроухок" оставался на месте, освещаемый пожарами разбитого "Типперери", пока около 2.00 его не заметил германский эсминец. Он подошел на 100 ярдов и скрылся в восточном направлении, так и не открыв огня. "Типперери" в конце концов затонул, и демаскирующий пожар погас. Однако Хопкинсу и его экипажу на рассвете пришлось пережить еще несколько неприятных минут, когда появился германский легкий крейсер. Экипаж "Спарроухока" приготовился открыть огонь из уцелевших орудий, но противник опять не стрелял. Напротив, в 3.40 "он начал медленно погружаться носом. Потом задрал корму в воздух и затонул. Мы решили было, что с нами уже покончено, и когда произошло все это, легко можно представить, какие чувства мы испытали". Этот призрачный корабль был подбитым "Эльбингом". Мадлунг и его команда после провалившейся попытки добраться до датского побережья бросили крейсер. В 6.10 снова была объявлена тревога, когда была замечена подводная лодка.
Однако она обернулась плотиком Карли с 15 спасшимися с "Типперери". Когда они подгребли поближе, то стало слышно, что моряки поют "Долог путь до Типперери".
Через час появились 3 британских эсминца. "Марксмэн" капитана 2 ранга НА. Салливана взял побитый "Спарроухок" на буксир. Но когда лопнули два перлиня, Салливан приказал затопить подбитый корабль, решив, что волнение мешает буксировке. Он снял экипаж Хопкинса и счастливчиков, которым повезло спастись с "Типперери".
Ни у Аллена, ни у Хопкинса не оставалось исправного передатчика, чтобы сообщить об этом бое Джеллико. Но капитан 2 ранга Р.Б.К. Хатчинсон на "Акейтесе", который принял командование остатками 4-й флотилии, тоже не стал этого делать. Главнокомандующий так и не узнал роковую новость: Флот Открытого Моря проходит у него под кормой. Но, если это критика, то лишь восхищения должна заслуживать решимость, с которой эти 6 британских эсминцев сражались с врагом. Их отвага была вознаграждена. Прежде, чем их отогнали на северо-восток, "Акейтес" и еще 2 эсминца выпустили торпеды, одна из которых попала в флагманский корабль Михельсена "Росток". Обе турбины встали, электричество пропало. Поскольку руль был положен право на борт, столкновения с соседними кораблями избежали только потому, что рассыпалась вся колонна. Кое-как удалось наладить ручное управление. Вскоре пришло сообщение, что корабль еще может дать 17 узлов. Однако очень скоро сдали котлы, пар пропал, и немцам пришлось брать крейсер на буксир. "Форчун" капитан-лейтенанта Ф.Г. Терри был потоплен, "Порпойс" капитана 2 ранга Г.Д. Колвилла был поврежден тяжелым снарядом, но сумел спастись.
"Ардент" капитан-лейтенанта Г.А. Марсден заметил "большой корабль, идущий контркурсом. Я сразу атаковал и выпустил оставшиеся торпеды с очень близкого расстояния. Но прежде, чем я успел оценить результат попадания торпед, противник включил прожектора.
Тогда я обнаружил, что "Ардент" атаковал дивизию германских линкоров.
Наши орудия были совершенно бесполезны против такого неприятеля, нам оставалось только ждать первого их залпа. Наконец он прогремел. Снаряд за снарядом попадали в нас, наша скорость снизилась, и мы остановились. Все наши три орудия прекратили огонь. Я был ранен, но не ощущал серьезной боли или неудобства, хотя позднее из раны достали осколок размером с мой мизинец. Затем противник выключил прожектора и внезапно прекратил огонь. Я понял, что корабль тонет, и приказал старшему помощнику спускать шлюпки и плотики, чтобы попытаться спасти как можно больше людей. Я увидел страшную картину опустошения, когда пошел на корму.
Многие были убиты. Я отдал приказ спасаться по способности. Затем нас снова неожиданно осветили прожекторами, и враг всадил в нас еще пять залпов в упор. "Ардент" превратился в пылающий факел, лег на правый борт и перевернулся. Меня сбросило в море, и я схватил спасательный буй, который мне подало само провидение. "Ардент" медленно затонул, дым и пар растаяли. Я увидел на воде головы – спаслось 40 или 50 моряков. Они могли рассчитывать только на спасательные буйки, поэтому я боялся, что выживут немногие. Я видел, как люди тонули один за другим. Но никто не выказал страха перед смертью, никто не кричал и не звал на помощь.
Прошла целая бесконечность, прежде чем появилось солнце. Я нашел шлюпочное весло и сунул его подмышки. После этого я несколько раз впадал в забытье, просыпаясь, лишь когда волна.захлестывала мне в лицо.
Наконец я очнулся и увидел подошедший "Марксмэн". Я позвал на помощь и услышал ответный крик, которым меня старались приободрить. После этого я снова потерял сознание и очнулся уже на борту эсминца. Меня подобрали около 6.00".
Из всего экипажа, кроме Марсдена, спасся только 1 человек. Капитан, воздавая должное погибшим, позднее писал: "Весь экипаж сражался с крайней отвагой, пока наш корабль не затонул. Свою смерть они встретили спокойно и счастливо, как люди, до конца исполнившие свой долг". Эту эпитафию заслужили многие моряки обоих флотов.
Эти серии ожесточенных стычек между 4-й флотилией эсминцев и Линейным Флотом Шеера стоили немцам 2 легких крейсеров, англичане потеряли 4 эсминца потопленными и 3 тяжело поврежденными. Эсминцы Винтура в одиночку приняли на себя удар всего германского Линейного Флота, и ни один человек не дрогнул. Снова и снова они выходили в атаку, пока уцелевшие эсминцы не расстреляли торпеды до последней. Они показали выдающуюся отвагу и умение. И если эти эсминцы не сумели добиться большего, то винить следует не людей. К сожалению, британские торпеды тоже оказались не на высоте, как и ранее снаряды. Но решимость Шеера до рассвета выйти к Хорнс-рифу поколебалась лишь на мгновение. Более того, хотя ночную тьму почти час неоднократно вспарывали вспышки залпов тяжелых орудий, ни единое известие об этом не дошло до Джеллико. Почему не доносили дерущиеся эсминцы – еще понятно. Но с 23.15 до 0.15 очень многие корабли видели противника и должны были сообщить своему главнокомандующему, что Флот Открытого Моря остался у него за кормой. Они этого не сделали, и оправданий им нет. Начиная с 22.00, торпедированный "Мальборо" уже не мог держать 17 узлов и постепенно отставал вместе со своей дивизией. Так как Берни ничего не сообщил Эван-Томасу о проблемах своего флагманского корабля, 5-я эскадра линкоров, следовавшая за "Мальборо", отстала вместе с ним. Курс Шеера проходил всего в 3 милях от этих 7 линкоров, и они видели бой 4-й флотилии эсминцев лучше, чем какиелибо другие британские корабли. В самой хорошей позиции находился линкор "Малайя".
В своем рапорте капитан I ранга Бойл писал: "23.40. В 3 румбах позади траверза наблюдал атаку наших эсминцев на вражеские корабли, идущие примерно тем же курсом, что и мы. Головной корабль имел 2 трубы, 2 мачты и характерный кран – очевидно, это был дредноут типа "Вестфален". Это как раз и был сам "Вестфален", возглавляющий колонну Шеера. Артиллерист "Малайи" навел башни на него и запросил разрешение открыть огонь. Но Бойл отказал.
Как и Арбетнот 16 декабря 1914 года, он заявил, что адмирал должен видеть противника, и "Малайя" будет ждать приказа. По той же самой причине Бойл запретил использовать радио. Фактически и "Барэм", и "Вэлиант", и корабли Берни видели только "постоянные атаки минных судов против кораблей, которые они не могли опознать, сначала на западе, потом – на севере".
Левее 4-й флотилии находилась 13-я флотилия. Поэтому в 23.30 Фэри увидел яростную стрельбу на правом траверзе "Чемпиона". Он немедленно увеличил скорость и повернул на восток, "потому что не мог атаковать врага, поскольку наши же силы располагались между ним и мною". Фэри сделал это, не потрудившись оповестить флотилию. Так как огни на кораблях были погашены, то командир потерял все свои корабли, кроме "Морсби" и "Обдюрейта". Более того, своим странным поступком он вынудил остальные британские флотилии, находившиеся восточнее, сдвинуться еще дальше в этом направлении, что открыло дорогу германскому флоту. А пара замыкавших строй флотилии эсминцев – "Менейс" и "Нонсач" – едва не попала под таран "Франкфурта" и "Пиллау". Так как эсминцы Гранд Флита никогда не готовились к совместным ночным атакам, то действия Фэри вполне объяснимы. Однако это был еще не самый страшный пример упущенных возможностей.
