З. Перля - Боевые корабли
Как ни старались англичане использовать ветер, корабли противника легко избегали встречи с пловучими факелами, пропускали их в промежуток между двумя кораблями. Кроме того, при ладейном строе корабль всегда мог притти на помощь своему соседу. Бой кончился поражением англичан.
Так появился способ борьбы с брандерами- строй боевой линии. Корабли выстраивались или один впереди другого – в «линию кильватера», или бортами друг к другу – в «линию фронта». В первом случае вели стрельбу из многочисленных бортовых орудий, во втором – приходилось довольствоваться только носовыми «погонными» или кормовыми пушками. Первое было намного выгоднее: основное боевое средство кораблей – их бортовая артиллерия использовалась при этом наиболее полно. Вот почему в XVIII столетии линия кильватера постепенно была признана лучшим строем кораблей в бою.
Но задача заключалась не только в том, чтобы выстроить корабли в одну линию.
Когда начали вести бой в линии, встретилось серьезное затруднение. Боевые суда различались тогда только по количеству пушек и по водоизмещению, а не по назначению для каких-либо специальных целей. Поэтому и в бою, и в действиях против торговых судов, и для разведки одинаково применялись все корабли флота – и большие, и средние, и малые. Если на самом большом и сильном корабле было 100 пушек, а на самом малом – 30, то между ними можно было насчитать еще около двадцати промежуточных типов кораблей. Во времена скученного боя каждый корабль выбирал себе противника по силам. В линейном бою, когда каждая единица флота занимала и должна была сохранять свое место в. строю, могло случиться, что слабейшие корабли оказывались противниками наиболее сильных кораблей.
Чтобы этого избежать, решили, что в линии должны сражаться наиболее сильные, специально назначенные для боя корабли – «линейные корабли». Так началось разделение боевых кораблей на классы в соответствии с их боевым назначением.
В бою при новом строе приходилось соблюдать расстояние около 100 метров между соседними кораблями. Если в бою участвовало 50-60 кораблей, линия растягивалась на 5-6 километров. В те времена связь между кораблями осуществлялась только с помощью видимых сигналов. Поэтому было очень трудно управлять кораблями, расположенными по такой длинной линии. Да и трудно было строго соблюдать строй линии при изменчивом, капризном ветре.
Значит, лучше было довольствоваться более короткой линией, небольшим количеством линейных кораблей. А если так, то приходилось снабжать эти корабли большим количеством пушек. Для пушек нужно было много места; корабль поэтому надо было строить большим, прочным, с тремя палубами – «деками » – для размещения орудий.
Линейный трехдечный корабль XYII столетня.
Боевые корабля в кильватерной колонне.
Так еще к концу XVII столетия появился линейный двух- или трехдечный корабль- «плавающая крепость» времен деревянного парусного флота. На таком корабле количество матросов, канониров и солдат доходило до 1100 человек, а количество пушек – до 100 и более. Тяжелые пушки устанавливались на нижней палубе, а самые легкие – на верхней.
По длине (50 метров) линейный корабль был только немного больше средней триремы, по зато втрое шире. Его корпус глубже погружался в воду, борты намного выше поднимались над водой. Водоизмещение корабля возросло до 1700 тонн – в 17 раз больше водоизмещения триремы.
Когда 100-пушечный корабль стрелял одновременно из пушек одного борта, на неприятеля летело около 800 фунтов чугуна. Но в те времена меткость артиллерийской стрельбы была недостаточной. Почти никогда не случалось, чтобы ядра всех пушек попадали в цель.
В соревновании между флотами появлялись все более мощно вооруженные, более быстроходные, подвижные и прочные линейные корабли.
По мере их совершенствования трехдечные корабли приобретали все более стройные очертания, они оснащались все большим количеством парусов, артиллерия их становилась мощнее, а водоизмещение увеличилось почти втрое и перевалило за 4 тысячи тонн.
Когда Петр I успешно довел до конца дело строительства сильного русского военно-морского флота, линейные корабли уже входили в состав почти всех флотов и были основным их ядром. Устройство, вооружение, боевая выучка экипажей русских линейных кораблей были на очень высоком уровне. Под конец царствования Петра I в русском флоте насчитывалось уже 48 линейных кораблей.
Большим боевым кораблям, сражавшимся в линии, понадобились корабли-помощники. Такими помощниками были меньшие корабли, более легкие и быстрые на ходу.
Они служили разведчиками, посыльными, охотились за торговыми кораблями противника или свою очередь, охраняли от вражеских нападений свои торговые суда. Постепенно из всех средних и малых кораблей выделились два рода боевых судов: фрегат для помощи линейному флоту в бою и боевой разведки и легкий крейсер-корвет, бриг, бригантина – для нападения на торговый флот противника, для конвоирования собственных торговых судов и для связи. Постепенно исчезли многочисленные разновидности боевых кораблей. Появились три основных класса: линейные корабли, фрегаты и малые корабли крейсерского назначения; из них и состоял военно-морской флот страны.
Большие фрегаты участвовали и в линейном бою, поэтому они нуждались в сильной артиллерии.
Обычно их вооружали 40 или 50 орудиями среднего калибра, а малые суда – 20 или 30-ю пушками небольшого калибра. Когда проектировали такие корабли, то больше всего обращали внимание на скорость и маневренность. Эти качества считались важнейшими для разведки, внезапных нападений на торговые корабли противника и для быстрой связи между эскадрами.
После Петра I, в течение всего XVIII столетия, устройство кораблей и их вооружение почти не изменялись. И шведскую эскадру в Гангутском бою и турецкую эскадру в Чесменском бою составляли линейные корабли, фрегаты и легкие силы одного и того яге типа.
Меткость и скорострельность орудий корабельной артиллерии были и в то время очень низкими. Дистанция в 70-150 метров считалась очень большой. При стрельбе на такую дистанцию из десяти ядер только одно попадало в цель. Ведь корабли-противники во все время боя находились в движении, маневрировали, качались на волне. Это еще больше затрудняло стрельбу. Для успешной стрельбы противникам приходилось сближаться на 30-50 метров. А такое сближение требовало смелого, искусного маневрирования. Русские моряки были мастерами стремительного боевого сближения с противником и артиллерийского разгрома его кораблей на близкой дистанции.
В Чесменском бою снаряды русских пушек не только громили турецкие корабли, но еще и зажигали их, и вот как этого достигали.
Плохая меткость и малая скорострельность орудий заставили морских артиллеристов задуматься: а нельзя ли добиться того, чтобы даже одно попадание могло причинить противнику решающее повреждение, выводило из строя пли уничтожало неприятельский корабль?
Большой линейный корабль петровских времен.
Фрегат.
Корвет.
Бриг.
Эту задачу первыми решили русские морские артиллеристы.
В 1757 году на вооружение русской армии была принята новая пушка – гаубица «единорог», изобретенная талантливым артиллеристом О. А. Мартыновым. Возглавлявший в то время русскую артиллерию Шувалов докладывал императрице Елисавете Петровне об этой пушке: «…Не меньше от сего единорога и при флоте ожидать можно, ибо бомбардирует с 5 верст, действуя бомбами и брандскугелями».
До этого времени морские пушки стреляли сплошными ядрами (без Взрывчатой начинки). Эти снаряды, если попадали в цель, причиняли ей только местные, не решающие повреждения. Поэтому бывало, что и десятки попаданий не топили, не уничтожали корабля. Было ясно, что снаряд с взрывчатой начинкой – бомба единорога,- попавший в корабль противника, не только разрушит его взрывом, но и вызовет пожар. И уже в 1761 году русские боевые корабли вооружались еда порогами, а вскоре и другие морские державы позаимствовал у нас эту систему орудий. В Чесменском бою именно единороги зажигали турецкие корабли. А через несколько десятков идея стрельбы на море бомбами, возникшая у русских артиллеристов, породила оружие морского боя – бомбовую пушку. Эта новинка послужила причиной появления очень важных изменений в устройстве боевых кораблей.
Бригантина.
Новая тактика
Кончался четвертый год русско-турецкой 1787-1791 годов. Палящие лучи августовского солнца загнали жителей Константинополя из узких и кривых улочек в тенистые закрытые дворы. В городе – сонный покой южного жаркого дня. Внезапно в тишину полуденного часа врываются громкий тревожный говор толпы, удивленные и яростные восклицания.
