Игорь Зимин - Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Дворцовый скороход
1 января 1908 г. поток разных людей в Александровский дворец оставался прежним: садовник Мокнев «из Таврических оранжерей» вновь привез свежие цветы «Их Величествам» (800 – 1110); также цветы привезли садовники из Елагиноостровских оранжерей, Петергофа и Аничкова дворца. Императора поздравляла его кормилица Легонькова (855 – 1015), получившая от Николая II традиционную денежку.
Время от времени Александровский дворец посещала портниха императрицы Безак. 26 января «г-жа Брезак с мастерицей» прошли на Детскую половину (с 1545 до 1640). Свой визит портниха повторила 15 марта (945 – 1202)[559].
Во второй половине 1908 г., когда императорская чета находилась в Петергофе, в Александровском дворце начался очередной ремонт помещений, и в «Книге для записывания лиц, приходящих в Царскосельский Александровский дворец», ежедневно отмечались маляры, штукатуры, водопроводчики, печники, чернорабочие. С 16 августа 1908 г. начали работать «минеры казенные», прокладывавшие различные электрические кабели, садовые рабочие занимались газоном у дворца. С 31 августа живописцы начали отделывать «уборную Ея Величества», а маляры работали «в комнате Его Величества». В начале сентября плотники и лакировщики работали на Детской половине дворца, 10 сентября маляры работали на английской половине, 23 сентября мраморщики приводили в порядок «Малиновое зало» и т. д.[560]. Результатом почти трехмесячных работ в Александровском дворце стала единственная фраза в дневнике Николая II (23 октября 1908 г.): «Прибыли в Царское Село. Нашли все помещения в удивительном порядке и чистоте».
Костюм придворного арапа
Жесткий контроль за всеми передвижениями членов императорской семьи имел еще одну сторону. Все выходы царя, царицы и их детей отмечались швейцарами и дежурными унтер-офицерами на записочках, которые затем передавались в гоф-маршальскую часть для занесения в камер-фурьерские журналы.
Николай II во время прогулки в Александровском парке у родника близ Арсенала
Императрица Александра Федоровна во время прогулки в Александровском парке. За спиной императрицы – Александровский дворец и решетка Собственного садик а
Для того чтобы представить режим работы подразделений охраны, приведу маршрут всех передвижений Николая II в рядовой день 28 января 1911 г. При этом следует иметь в виду, что все приведенные маршруты прикрывались чинами различных спецслужб империи. Итак, 28 января 1911 г. высочайший завтрак состоялся как обычно в 1300 (присутствовало 7 особ); затем с 1500 до 1610 «Его Императорское Величество изволил гулять в Александровском парке пешком»; в 1850 Николай II «в двухместных санях изволил отбыть с 1 подъезда Александровского дворца: через Белый мост и ворота № 2 по Фермерской и Павильонной дорогам на Императорский павильон, откуда в 1855 «на Собственном поезде» отбыл в Санкт-Петербург, с вокзала отправившись в Аничков дворец, куда прибыл в 1925. В 1930 во дворце императора ждал «Высочайший обед» на 6 особ. По окончании обеда Николай II и императрица Мария Федоровна отправились в карете в Мариинский театр, куда прибыли в 2028. По окончании спектакля Мария Федоровна «на моторе» в 025 отправилась в Аничков дворец, а Николай II также «на моторе» – на Царскосельский вокзал, где его ждал Собственный поезд. В Александровский дворец император прибыл в 102 ночи. Что касается императрицы Александры Федоровны, то она весь день провела на своей половине, пообедав с Анной Вырубовой и детьми в 2000 вечера[561]. Эти скрупулезно указанные в журнале минуты позволяют судить не только о скорости и траектории перемещений императора, но и о плотности охраны, прикрывавшей его.
Постоянно совершенствовались инструкции по контролю за публикой, так или иначе соприкасавшейся с членами императорской семьи. В первую очередь, в обязанность охраны вменялось ограждать членов царской семьи от передачи каких-либо прошений. Такой порядок был частью системы охраны первого лица со времен Павла I. Тех, кто прорывался через охрану, задерживали и отправляли на допрос либо к чинам Дворцового коменданта, либо в Секретное отделение Санкт-Петербургского градоначальника. Охрана задерживала тех, кто не снимал головного убора при царских проездах; тех, кто фотографировал виды Царского Села без специального разрешения; тех, кто приезжал в Царское Село «без надлежащего вида на жительство». Для постоянного контроля за публикой дворцовым городовым вменялось в обязанность стоять спиной к царю.
Была тщательно разработана процедура охраны Большого Екатерининского дворца Царского Села во время официальных церемоний. За несколько часов до начала официальных мероприятий дворцовые городовые тщательно осматривали весь дворец от чердака до подвалов. После этого чины Сводного полка в полном объеме вторично повторяли тщательный осмотр дворца, дублируя и проверяя коллег. Далее чины Сводного полка выставляли вокруг дворца девять постов[562]. Особенно тщательно прикрывался Церковный подъезд Екатерининского дворца, через который во дворец проходил император.
Чины Сводно-пехотного полка на Большом Китайском мосту
Об эффективности созданной в Царском Селе системы охраны свидетельствуют воспоминания баронессы С. К. Буксгевден: «Мне никогда не приходилось слышать никаких толков или разговоров о готовящемся покушении на жизнь Государя во дворце. Хотя дворцовая полиция и была очень бдительна, но в ее среде бывало тревожное и нервное напряжение. Но среди дворцовой прислуги никакого волнения не замечалось. Иногда скрытое тревожное настроение было у Императрицы, когда Государь поздно возвращался из города, но она никогда не делала даже намека на причины ее тревоги»[563].
Вместе с тем бывали и «проколы». Например, в 1915 г. охрана обнаружила в Александровском парке на дереве человека, поджидавшего царя, чтобы лично передать ему петицию. После этого охрана начала прочесывать парк еще более тщательно. Обычно на рассвете дежурный офицер с нарядом «человек в двадцать» обходил «лавой» (т. е. цепью) весь парк[564].
Постепенно вокруг Александровского дворца складывалась своя специфическая инфраструктура. Заметное место в ней занимал комплекс зданий, получивших название «Федоровского городка».
Николай II, Александра Федоровна, арх. В. А. Покровский у Федоровского собора перед подъемом колокола. 1912 г.
В облике зданий «Федоровского городка», расположенного поблизости от Александровского дворца, нашли отражение вкусовые пристрастия Николая II, впитанные им с детства. Этот архитектурный стиль получил название «неорусского», поскольку его основные стилевые доминанты ориентировались на лучшие образцы зодчества Московско-Владимирской Руси XIV–XVII вв. В числе этих построек были здания, предназначенные и для подразделений государственной охраны. Так, Федоровский Государев Собор считался полковым храмом Сводного пехотного полка и Собственного Конвоя и был приходом семьи императора.
В 1895–1896 гг. в районе Египетских ворот на Кузьминской улице Царского Села (сейчас Академический проспект) для Сводного полка построили деревянные казармы. При этом уже тогда поднимался вопрос о строительстве для подразделений охраны собственной церкви. В конце 1908 г. – начале 1909 г. вопрос о храме для подразделений охраны был решен.
Строительство собора рядом с постоянной императорской резиденцией было вызвано целым рядом причин. Во-первых, Николай II, императрица Александра Федоровна и их дети были искренне и глубоко религиозными людьми. Во-вторых, хотя в бывшей Малиновой гостиной Александровского дворца и находился походный иконостас Александра I, у которого молилась царская семья, но это было светское помещение, которое было только приспособлено для религиозных нужд. Это не устраивало семью. В-третьих, регулярное посещение других храмов Царского Села не рекомендовалось дворцовой охраной по соображениям безопасности. В-четвертых, императорская семья всегда внимательно относилась к нуждам своей охраны, у которой не было своей постоянной церкви. Видимо, все перечисленное и способствовало принятию решения о возведении близ Александровского дворца храма, который фактически стал домовой церковью семьи Николая II.
