И. Шипилов - Самолет - русское изобретение
В объяснительной записке к проекту Можайский указывал: «Аппарат мой, имеющий вид птицы с распростёртыми неподвижными крыльями и хвостом, при устройстве своём может сохранить условия, потребные для парения в воздухе, как в отношении величины площади к тяжести, так и получения достаточной скорости. Скорость же его движения, как это показало действие винта над моделями, может получиться громадная. Постройка аппарата с технической стороны не представляет ни затруднений, ни невозможностей».[9]
О всех материалах по проекту самолёта Можайскому вдруг снова без всякой на то причины предложили доложить в Главном инженерном управлении.
Командные высоты в финансовых и промышленных кругах к этому времени всё больше и больше оказывались в руках иностранных капиталистов. Официальные и финансовые круги царской России не интересовались достижениями русских изобретений, не верили в них. Им требовался заграничный штамп — так велики были преклонение перед всем зарубежным и недооценка сил и творческих возможностей русских людей.
Менделеева в то время не было в Петербурге: он находился в длительной заграничной командировке. Возникла новая комиссия по делам самолёта Можайского. Члены этой второй комиссии были немцы, из числа тех, которые находились на службе царского двора.
Опасаясь укрепления военной мощи России, агенты многочисленных иностранных разведок, приютившиеся в Петербурге, не без содействия продажных царских чиновников сделали всё, чтобы помешать русскому изобретателю в постройке его военного самолёта. Генералы Паукер, Герн, полковник Вальберг приняли все меры, чтобы предложенный проект Можайского скомпрометировать. На заседании, происходившем 12 апреля 1878 года, эта комиссия предложила Можайскому представить подробные данные и вычисления возможности для аппарата «парить в воздухе» с помощью винтов.
Изобретатель составил дополнительную докладную записку по винтам, в которой подробно и обстоятельно анализировал условия работы винта в воздухе. Русский учёный академик П. Л. Чебышев консультировал А. Ф. Можайского по механике, помогал ему проанализировать наблюдения, сделанные над мельничными крыльями.
Можайский справедливо указывал, что «наилучшую форму и размеры винта можно получить только практически, что подтверждается и на винтах, работающих в воде… Предложенные мною винты без сомнения произведут ожидаемую от них работу потому, что размеры их определены по отношению к силе машин вычислениями и теориями, подтверждёнными опытами».[10]
Все эти выводы, анализ опытов свидетельствуют о ярком таланте русского изобретателя.
Председатель второй комиссии, генерал Паукер, и все его приближённые убедились, что русский изобретатель стоит на правильном пути и осуществление его проекта обогатит русскую армию новым оружием, которого ещё не знает мир. Агенты иностранных государств немедленно информировали свои правительства об этом открытии. Получив соответствующие указания от своих хозяев, Паукер наконец созвал снова комиссию и продиктовал решение — волю иностранных агентов. «Комиссия не находит ручательства в том, чтобы опыты над снарядом г. Можайского, даже и после различных возможных в нём изменений, могли привести к полезным практическим результатам, если не будет устроен им снаряд на совершенно иных основаниях с подвижными крыльями (?!), могущими изменять не только своё положение относительно гондолы, но и свою форму во время полёта (?!)».[11]
Комиссия нарочито тянула Можайского назад, к европейским неудачникам, с тем чтобы в России не был создан самолёт.
Можайский энергично протестовал против несправедливого решения новоявленной комиссии, противоречившего заключению первой комиссии, писал рапорты, в которых отмечал, что «комиссия генерала Паукера с самого начала сделала всё, чтобы убить во мне уверенность в возможности осуществления моего проекта».[12]
Изобретатель обращался к официальным лицам царского правительства. «Я трудился не для своего личного интереса, — пишет он, — а для пользы государства и действовал при этом не по личному усмотрению, а по указанию комиссии, назначенной правительством».[13]
Все просьбы Можайского остались без ответа. Однако это не сломило изобретателя, не подорвало его веры в правоту своего дела. Он продолжал разрабатывать рабочие чертежи для постройки военного самолёта в натуральную величину.
В труднейших условиях, в которые поставила изобретателя вероломность судей, он неизменно получал поддержку истинных патриотов своего отечества — передовых русских людей. В этом свете большой интерес представляют выступления в печати профессора Морской академии капитана 1-го ранга И. П. Алымова, который высоко оценивал труды Можайского.
В «Кронштадтском вестнике» (ноябрь 1878 года) профессор Алымов писал: «Аппарат г. Можайского составляет, по нашему мнению, громадный и окончательный шаг к разрешению великого вопроса плавания человека в воздухе по желаемому направлению и с желаемой в известных пределах скоростью.
…А. Ф. Можайскому принадлежит, по нашему мнению, — пишет далее профессор Алымов, — великая заслуга решить эту задачу на практике.
…В нём (в проекте Можайского) нет, например, никаких крыльев с попеременным, как у птиц, движением, представляющим весьма несовершенный способ действия, хотя и выработанный самой природой». Это утверждение профессора Алымова полностью вскрывает истинный замысел заключения комиссии генерала Паукера и указывает на несостоятельность её выводов.
Статья профессора Алымова прозвучала как протест передовой русской технической интеллигенции против явно враждебного решения комиссии генерала Паукера. Это был протест передовых русских людей, который усматривал в этом решении стремление иностранных государств, действовавших через своих агентов, засылаемых для работы в аппарат царского правительства подавить, заглушить творческую мысль русских изобретателей, помешать лучшему техническому оснащению русской армии.
В мае 1879 года Можайский занял должность преподавателя в Морском кадетском корпусе. Он вёл теорию кораблестроения и морскую практику в старших классах, но попрежнему всё свободное время отдавал усовершенствованию своего проекта, пользуясь консультацией крупнейших русских учёных. С помощью академика Коллонга Можайский сконструировал компас для своего самолёта.
Чтобы облегчить управление аппаратом, он спроектировал установку креномеров, определяющих положение самолёта в воздухе, барометр был использован для определения высоты полёта. Были изготовлены два термометра, прибор для измерения скорости полёта и специальный прицел для бомбометания.
Из всего видно, что Можайский создал не только проект военного самолёта, но тщательно продумал и его специальное оборудование.
* * *Можайский хорошо знал паровые двигатели, которые уже тогда устанавливались на морских судах, однако они не удовлетворяли его. Двигатели были недостаточно мощными, очень тяжёлыми. Ознакомившись с каталогами русских и иностранных фирм, изобретатель, к своему огорчению, не мог подобрать ни одного удовлетворяющего его требованиям двигателя.
Тогда Можайский решил строить специальные двигатели. Для этого нужны были большие средства. Изобретатель обратился за помощью к бывшему своему командиру, в то время управляющему морским министерством, адмиралу С. С. Лесовскому.
Убедившись в реальности осуществления идеи Можайского, Лесовский помог изобретателю в получении 2500 рублей на постройку задуманных им двух паровых двигателей. Фирма, поставляющая паровые машины для миноносцев, взялась изготовить двигатели по чертежам русского изобретателя.
В мае 1881 года двигатели были изготовлены. Это были двухцилиндровые вертикальные машины двойного действия, двукратного расширения с золотниковым парораспределением.
За рубежом вскоре реагировали на то, что впервые в истории были изготовлены двигатели для летательного аппарата. В английском журнале «Инженеринг» (май 1881) были помещены чертежи и дано описание паровых машин Можайского, приведены основные характеристики двигателя. Редакция подчёркивала, что двигатели построены «для капитана Можайского из русского императорского флота, который намерен их использовать для летательных машин».
Подготовив точные данные размеров самолёта и закончив изготовление его рабочих чертежей, Можайский обратился в департамент торговли и мануфактур за получением привилегии (патента) на своё изобретение.
3 ноября 1881 года департамент торговли и мануфактур выдал капитану 1-го ранга Александру Можайскому привилегию (патент) на воздухоплавательный снаряд. В ней указывалось, что на «сие изобретение прежде сего никому другому в России привилегии выдано не было».
