Оскар Курганов - Сердца и камни

Сперва казалось, что ей не следует вмешиваться во все тонкости технических споров, она даже выходила из комнаты, когда они возникали, эти споры; если же попадала на шумное собрание, где слышала не только сторонников, но и противников силикальцита, то приучала себя с одинаковой сдержанностью относиться и к похвалам и к порицаниям. Но постепенно сфера борьбы как бы увлекла ее, стала смыслом и ее жизни. Вот почему она просила Лехта позвонить из Москвы и теперь с нетерпением ждала. Неужели все так плохо, что он не хочет ее огорчать? И она переходила из комнаты в кухню, не находила себе места.

В доме уже появилось три семьи. Просторный силикальцитный дом стал тесным. Вышла замуж старшая дочь Анна. Кажется, совсем недавно она кричала своим детским голосом: «Хочудомойхочудомойхочудомой». Эта скороговорка уже не слышится в доме. Анна стала фельдшером и целиком поглощена своими врачебными делами. Она два года пробыла на острове Сааремаа, где родился и вырос ее отец, где жили ее деды и прадеды. На этом настоял Лехт. Это была не очень легкая жизнь, но Анна благодарна отцу — здесь она познала суровую атмосферу рыбачьего быта, жила среди людей, которых Лехт называл тружениками Сааремаа.

Через два года Анна вернулась в Таллин уже не одна, а с мужем — техником-строителем. Еще один строитель появился в доме. Еще одна точка зрения на силикальцит. Еще один повод для споров, идей, размышлений, надежд и фантазий.

Вскоре женился и сын Лехта. Правда, он, только-только закончил среднюю школу, но уже трудился на силикальцитом заводе, был ревностным помощником отца, прошел весь путь от формовщика до лаборанта и был, в сущности, уже взрослым человеком. Конечно, думал Лехт, — он слишком рано начинает самостоятельную жизнь. Но разве я сам не поступал так же? Мне тоже мать когда-то говорила, что я слишком рано отправляюсь в плавание. А отец хоть и редко появлялся в доме, но требовал, чтобы сыновья сперва получили образование, «вышли в люди», как он говорил, а потом уже обзаводились семьей. Но ведь и Лехт тогда не послушался отца и матери. Что ж, наступает момент, когда дети уже должны идти своим путем и жить своим умом.

И вот в доме Лехта появилась еще одна молодая женщина, дочь рыбака из далекой эстонской деревушки, маленькая непоседливая труженица, аккуратная, умная, тактичная. А в доме Лехта больше всего ценили это природное качество — такт. Конечно, никто этому не учит, и трудно понять, как прививается человеку это великое достоинство. В доме привыкли к сдержанности. Никто не вмешивается в жизнь друг друга, не пытается поучать или наставлять. Только Нелли Александровна иногда как бы мимоходом, вскользь, дает понять своей невестке, что она вошла в семью, как хороший друг. Она говорит об этом без сентиментальности, без лишних слов, чтобы не обидеть трудолюбивую жену своего сына.

За последнее время Лехт все чаще жалуется на сердце. По-видимому, дают себя знать и лагерь, и побег, и напряжение многолетней борьбы за силикальцит, и обиды, — словом, все, что сопутствовало ему в жизни.

Впрочем, думала Нелли Александровна, в каждой семье есть свои заботы и свои горести. Да и кто знает — без них и радостные дни не казались бы такими радостными.

Нелли Александровна поднялась в комнату мужа, на второй этаж. На письменном столе, как всегда, лежала пачка писем от знакомых и незнакомых людей. Нелли Александровна нередко читала эти письма. Все они, решительно все, были посвящены силикальциту. Кто-то поддерживал Лехта, кто-то поругивал его, кто-то сомневался в его успехе, кто-то подбадривал его в трудные минуты. Но вот она увидела мягкую папку, на которой было крупными буквами выведено: «Вена». Она что-то слышала о венских письмах, о них говорил Лехт. У нее не было возможности вникнуть в эту историю, но теперь для этого было, пожалуй, удобное время. Она не так часто будет поглядывать на часы. «Почему же он не звонит?» Она углубилась в чтение писем из Вены. Они были написаны одними и теми же людьми. Она не знала их — Лехт говорил, что это австрийские инженеры и коммерсанты. По-видимому, их заинтересовал силикальцит. Конечно, не Нелли Александровне судить о замыслах австрийских коммерсантов. Но, сами того не подозревая, они раскрыли в своих письмах всю подноготную отчаянной борьбы различных фирм, банков, финансовых и коммерческих воротил — борьбы, вызванной появлением силикальцита. Все письма были рукой Лехта пронумерованы — «первое письмо», «второе письмо», «третье письмо»… В таком же порядке их начала читать Нелли Александровна.

Многоуважаемый господин доктор Лехт! Мы очень обрадованы Вашими успехами во время поездки в Японию и Италию, — мы читали о них в газетах. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы содействовать успеху силикальцита и закрепить полагающееся ему первое место в консервативной Австрии.

Мы должны Вам сообщить, что со стороны цементных, кирпичных и бетонных фирм делается все возможное, чтобы преградить путь развитию силикальцита в Австрии. Вы, конечно, знаете, что здесь существуют сильные монополии и высокие цены на строительные материалы, а силикальцит может оказаться большой опасностью для этих монополий.

Однако нам удалось отбить все нападки и практически ознакомить с силикальцитом всю строительную и коммерческую Австрию. Все теперь знают, что сулит нам Ваш новый камень. И сразу же началась борьба. Наши противники (это, конечно, подставные лица, за ними стоят цементные и бетонные фирмы) опирались в своих нападках на три отрицательных свойства силикальцита: слишком малую прочность на сцепление, слишком большой расход металла при замене «пальцев» дезинтегратора и на трудность получения легких конструкций. Мы понимаем, что эти отрицательные свойства не являются органическими и постепенно будут исчезать, во всяком случае, мы надеемся на это. Мы воспользовались опубликованными результатами Вашей работы в Италии и Японии и перешли в контрнаступление. Как видите, живется нам нелегко, но сейчас мы идем по верному пути. Конечно, все это стоит немалых усилий и немалой траты наших нервов.

Мы создали нашу фирму для того, чтобы иметь возможность открыть дорогу силикальциту в Австрии. Мы уже выслали полный отчет о нашей деятельности в Москву с надеждой, что с нами будет заключен лицензионный договор на право производства силикальцита в Австрии.

Мы бы хотели более подробно рассказать Вам о том, что делают различные коммерческие группы и фирмы — как бы за кулисами, — чтобы захватить силикальцит, вырвать его из наших рук, исключить нас из дела. Вы думаете, для того, чтобы двинуть силикальцит и быстро развивать его? Или строить из него дома? Или продавать дешевые силикальцитные квартиры? Конечно нет. Они хотят положить силикальцит в сейф. Это старый излюбленный метод монополий — купить изобретение и не дать ему хода. Именно вокруг этого идет сейчас жестокая битва. Ведь монополии знают, что мы не положим силикальцит в сейф.

Вы должны знать, что одним из наших главных противников и конкурентов является крупная фирма «Корк» и ее директор. О, это сложная и весьма колоритная фигура на венском небосклоне. Мы можем с полным основанием отнести на его счет все препятствия, которые возникли перед нами при заключении договоров на строительство силикальцитных заводов с различными финансовыми группами. То этот директор обещает финансировать нас, то оглушает нас неожиданным сообщением, что денег он нам не даст, то пытается затянуть нас в ловушку, то создает вокруг нас атмосферу недоброжелательства. Мы узнали, что фирма «Корк» пытается добраться до силикальцита, и это наше письмо является своеобразным предостережением. Мы просим Вас, ввиду этого, не посылать этой фирме какие-либо существенные данные, с помощью которых она могла бы уверять, что владеет всеми секретами нового камня.

Но мы имеем хороших влиятельных друзей, которые помогают нам, и мы надеемся, что, несмотря на все препятствия, нам удастся «пробить» это новое дело в Австрии. Если же Вы хотите нам помочь, то просим Вас повлиять на Ваши лицензионные органы, чтобы мы в последние минуты не потеряли право на распространение силикальцита, чтобы какая-нибудь другая финансовая группа или фирма не отняла бы у нас это право, так как в этом случае все наши труды были бы напрасными.

Мы проводим теперь последние переговоры по поводу строительства первого завода силикальцита в Австрии и были бы признательны, если бы Вы могли приехать в Вену. Мы будем очень рады, и это было бы для нас большой честью — приветствовать Вас в Вене. Мы знаем, что Ваше время уже расписано вперед, но выкройте для нас хотя бы одну неделю.

Многоуважаемый господин доктор Лехт! Мое второе письмо связано с той борьбой, которую нам приходится вести. В центре этой борьбы — Ваш силикальцит. Против нас выступают по-прежнему главари строительных монополий, которые видят в силикальците серьезную опасность для себя. Вынужден посвятить Вас в некоторые особенности нашей экономики.