Мир книги. С древнейших времен до начала XX века - Евгений Львович Немировский

С такой печатной формы, составленной из отдельных элементов-литер, Би Шэн печатал сотни и тысячи оттисков. Когда печатание было окончено, он нагревал металлическую пластину над огнем. Смола расплавлялась, и литеры сами выпадали из формы.

106 изобретении Би Шэна рассказал китайский писатель и ученый Шэнь Ко в энциклопедическом сочинении, написанном в 80-х гг. XI в. По его словам, изобретение было сделано в годы правления Цин Ли, то есть между 1041 и 1048 гг. Шэнь Ко называет Ви Шэна «человеком в бумажной одежде». Это значит «человек из народа», простолюдин.

Каждую литеру Пи Шэн изготовлял заново. Это - очень трудоемкий процесс. Кроме того, литеры с одинаковыми знаками были лишь похожи одна на другую, но не идентичны. Китайские мастера вскоре устранили этот недостаток. Они предложили делать для каждого знака одну формочку и с ее помощью отливать столько одинаковых литер, сколько необходимо. Литеры при этом стали изготовлять Из олова.

В начале XIV в. китайский писатель Ван Чжэн написал большой труд «Пум шу», посвященный в основном вопросам сельского хозяйства, но содержавший и текст «Книгопечатание подвижным шрифтом». Ван Чжэн рассказывает об изобретении Ви Шэна, не называя, впрочем, его имени. Далее он повествует, как от глиняных литер китайцы перешли к деревянным, а затем и к оловянным. Приводит Ван Чжэн и рисунок, изображающий китайскую наборную кассу. Это - круглый стол, который может вращаться вокруг вертикальной оси. На крышке стола - большое количество ячеек, в которых размещены литеры.

Зачем китайцам понадобились такие большие вращающиеся кассы? Дело в том, что китайская письменность является идеографической. Для каждого понятия, слова здесь существует особый, отличный от других знак-иероглиф. Сколько слов в языке - столько и иероглифов. Утверждают, что в китайском письме не менее 50 тысяч знаков. Но чтобы читать современную литературу, достаточно знать 5 - 7 тысяч иероглифов.

Значит, в китайской наборной кассе должно быть не 95 отделений, как в рус- ской. а во много раз больше. Поэтому приходится делать колоссальные кассы, иногда занимающие целую комнату, нумеровать отделения и искать нужную литеру не но наименованию иероглифа, а по номеру, который ему присвоен.

Идеографический характер китайской письменности стал серьезным препятствием на пути изобретения Ни Шэна. Печать с наборной формы получила более широкое распространение не на своей родине, а у соседей, которые пользовались фонетическим письмом. Напомним, что в этой системе письма буквами обозначают звуки. Л значит и знаков в таких системах значительно меньше.

Важную роль в истории книгопечатания сыграла Корея. С давних времен здесь бытовали ксилографические книги. А около 1234 г. корейцы начали печатать с форм, составленных из металлического шрифта. Писатель Сонг Хйон, живший в XV в., подробно описал процесс изготовления литер. Изображение буквы вырезали на деревянном брусочке. Оттиск с него делали в мягкой глине, которая застывая, служила формой для отливки металлических литер.

Из Кореи изобретение Ни Шэна проникло в Японию. Освоили новую технику и западные соседи китайцев - уйгуры.

В 1525 г. в Италии побывал Дмитрий Герасимов, дипломат и переводчик, посол московского великого князя Насилия III. Человек он был книжный, знал несколько языков. Дмитрий подружился с Паоло Джовио, епископом города Комо. Они проводили долгие вечера вместе, беседовали. Джовио написал «Книгу о посольстве, отправленном Василием Иоанновичем, великим князем московским к папе Клименту VII». Издана она была в том же 1525 г. в Риме и впоследствии неоднократно переиздавалась в разных странах Европы. В ней были описаны Москва и другие города Русского государства, рассказывалось об обычаях московитов.

Идет в книге речь и о книгопечатании, которое в ту пору совершало победное шествие по Европе. Джовио вспоминал о том, как римский пана Лев X однажды позвал его к себе и показал китайские книги, отпечатанные ксилографическим способом. Книги подарил папе король Португалии. А к королю они попали от капитана корабля, который купил их в Кантоне.

В Московском государстве в ту пору книгопечатания еще не было. Но Дмитрий Герасимов знал о достижениях печатного станка, видел и читал печатные книги. Едва ли не с его слов Паоло Джовио записал, что китайские книги, еще до изобретения книгопечатания в Европе, попадали сюда «через посредство скифов или московитов».

О китайских истоках европейского книгопечатания говорил и уже известный нам Николай Сиафарий: «Когда калмыки и татары взяли Китай и с ними пришли в Китай патер Одерик и Антон-армянин и Марко Павел - венецианец, и подлинно они в Европу из Китая те художества принесли: пушки лить и книги печатать».

И все же у нас нет прямых доказательств того, что европейцы заимствовали идею печати с наборных форм непосредственно у китайцев.

Идея изобретения, можно сказать, носилась в воздухе; первые печатные книги появились в XV столетии в разных странах Европы.

В 1588 г. в голландском городе Лейдене вышла в свет книга под названием «Патавин». Написал ее врач и писатель Адриан де Йонге, которого чаще именуют Адрианом Юниусом. Книга посвящена истории Голландии. С 1559 по 1572 г. Юниус был ректором Латинской школы в Гарлеме. Старожилы этого голландского города рассказали ему любопытную историю, которую он и поведал миру на страницах «Батавии».

В первой половине XV в., рассказывает Юниус, в Гарлеме, в богатом доме, стоявшем на рыночной площади напротив королевского замка, жил всеми уважаемый горожанин Лауренс Янсзон Костер. Среди многих почетных должностей, доставшихся ему но наследству, одна особенно радовала его сердце: Лауренс был причетником в местной кирхе. Обязанности он отправлял настолько усердно, что в памяти гарлемцев за ним утвердилось прозвище «постер», что в переводе с голландского означает «пономарь» или «причетник».

Свободное время Лауренс проводил с племянниками и племянницами - детьми любимой сестры. Однажды он новел их за город, в буковую рощу. Дети бегали между деревьями, играли, а Костер прилег отдохнуть. Неподалеку он заметил большой кусок высохшей, плотной коры. Костер поднял его и машинально, чтобы провести время, стал вырезать какие-то фигурки; небольшой ножик всегда лежал у него в кармане. А затем попробовал вырезать для детей комплект букв - своеобразные детские кубики.

Одна за другой ложились на влажный после недавно прошедшего дождя песок вырезанные Лауренсом буквы. Занятие увлекло Костера. Он даже вскрикнул от неожиданности, когда маленькая племянница, спасаясь от расшалившегося брата, бросилась к нему на колени. Детский башмачок втоптал несколько деревянных букв в песок. Поднимая их, Костер обратил внимание на оттиск, оставшийся в мягком грунте.

Юниус