Роман Душкин - Шифры и квесты: таинственные истории в логических загадках

Я показал машину деду Трофиму, а он спросил:

– Это что, такая кибернетическая машина?

Я подумал и ответил:

– Думаю, что да.

А он опять вспомнил свою шутку про папу:

– Вот. И ты туда же. Говорил я твоему отцу, что кибернетика до добра не доведёт.

Потом он потрепал меня по плечу и сказал, что я молодец. Он сидел на террасе и читал свою неизменную газету, а я сидел рядом и крутил диски на машине, пытаясь найти какие-нибудь закономерности. В конце концов, я пошёл в свой штаб и лёг.

В голове крутились мысли о том, что теперь надо искать зашифрованный текст, который надо расшифровать при помощи этой машины. В письме написано, что он в том же самом письме. Это так странно. Перед сном я послал папе телеграмму:

R CΔEΛAΛ WUΦPOBAΛbHY|O MAWUHY.

В ответ я получил:

MOΛOΔEV, TbI 6bICTPO ΠPOΔBUΓAEWbCR.

Да. Похоже, что папа и сам не ожидал, как я ловко разгадываю его секреты. Он-то на их составление потратил несколько лет, а мне пока удаётся всё решить в течение лета. Ну что ж… Утро вечера мудренее, так что завтра будем искать зашифрованный текст.

Глава 11

С утра я начал думать, как получить третий зашифрованный текст, чтобы применить к нему шифровальную машину. Я снова прочитал и перечитал текст письма, полученного у Маши. В нём ясно говорилось, что текст находится в этом же самом письме, и для его получения надо полностью выполнить предыдущее задание.

На предыдущем шаге я искал капсулы. И, надо отметить, что я их все нашёл. Внутри каждой капсулы находился кусок чёрной бумаги неправильной формы с вырезанными отверстиями и мелкими числами около каждого отверстия. В письме также сказано о «чёрной матрице», которую надо собрать.

Что ж, тут становится кое-что понятно. Раз матрица чёрная и найденные в капсулах бумажки тоже чёрные, то, вероятно, матрицу надо собирать из этих кусочков бумаги. Я ещё с самого начала приметил, что у каждого найденного кусочка бумаги имеется одна неровно отрезанная сторона, а остальные стороны отрезаны по линейке. Я разложил все эти кусочки так, чтобы числа виднелись сверху. Начал комбинировать их друг с другом – и тут картинка начала складываться. Некоторые кусочки точно подходили друг к другу именно неровными сторонами. Как будто их разрезали, чтобы потом соединить. Так и вышло – все десять кусочков чёрной бумаги попарно соединились в пять более крупных кусков, и теперь у этих больших фигур все стороны были абсолютно ровными.

Я сходил за скотчем и аккуратно склеил кусочки бумаги попарно. Получились следующие фигуры:

Приехал Марк, и я показал ему результаты своих исследований. Он внимательно посмотрел на полученные пять фигур и сказал, что из них можно составить прямоугольник. Мы крутили и вертели их так и сяк, и в конце концов действительно получился прямоугольник:

Что ж, это уже кое-что. Я подумал, что такое не может быть просто так – должен быть смысл. Марк поинтересовался:

– А что значит «шифрограмма находится в этом же письме»?

– Да если бы я знал?..

А действительно, как понимать эти слова? Я достал письмо и вновь изучил его. Это был обычный лист бумаги, достаточно тонкий. Я сомневаюсь, что внутри него что-то спрятано. По крайней мере, на просвет ничего не видно.

Как обычно, дельная мысль пронзила мою голову как молния. Я воскликнул:

– А помнишь, пираты писали свои послания невидимыми чернилами?!

Марк с сомнением посмотрел на меня и ответил:

– По-моему, это были не пираты.

– Ну, разбойники. Не важно, думаю, что и пираты писали, и кто только не писал. А что, если на этом письме тоже есть надпись невидимыми чернилами?

– Мой папа рассказывал мне, что такие чернила называются симпатическими, и для их обнаружения необходимо использовать проявитель. Но для разных чернил используются различные проявители. Как мы проверим их все?

– Давай начнём с самого простого. Какие симпатические чернила самые простые?

– Ну… Молоко. Оно высыхает, и его становится не видно. А потом надо нагреть бумагу, чтобы надпись проявилась. И после этого надпись больше не убрать.

– Предлагаю попробовать…

Мы взяли письмо и отправились к лампе. У деда Трофима в доме были старые осветительные лампы, которые очень нагревались. Чем ярче светила лампа, тем больше теплоты она вокруг себя распространяла. Я решил воспользоваться именно таким способом, чтобы не использовать открытый огонь. Во-первых, дед Трофим ни за что не дал бы мне спичек (это очевидная мера предосторожности в деревне, где большинство домов деревянные), а во-вторых, – и это важнее – я боялся случайно сжечь письмо. Это было бы фиаско.

Когда лампа разгорелась, я стал аккуратно водить письмом прямо над ней. Через некоторое время на листе стало что-то проступать. Моё сердце ёкнуло. Я плотнее прижал лист бумаги к лампе, и на нём проступили огромные буквы:

НЕТ

Я снял письмо с лампы и выключил её. Надо же. Папа предусмотрел и возможность того, что я буду пытаться найти невидимый текст. Слово «НЕТ» в этом случае с очевидностью обозначало то, что я выбрал неправильный способ поиска скрытого послания. Надо думать…

Вот ведь какой у меня отец! Более двадцати лет назад он предположил, что кто-то из тех, кого он тогда не знал, попытается пойти по неправильному пути в разгадывании этой загадки, и предупредил его. И, кстати, что это за эксперименты по передаче информации? Неужели это именно то, чем я сейчас занимаюсь, то есть передача информации во времени, когда он написал многочисленные письма и послания, а я их теперь получаю?

Но надо думать. Если размышлять логически, где ещё может быть спрятано сообщение? Какое это может быть тайное сообщение? Очевидно, то, которое можно расшифровать при помощи шифровальной машины, которую я уже собрал. А машина эта расшифровывает тексты, записанные теми же самыми русскими буквами. Да!

Итак, письмо составлено буквами, и шифровка должна быть составлена из тех же самых символов. Значит, должен быть какой-то способ выбрать буквы шифровки из письма и расположить их в правильном порядке. В самом письме упоминалось, что для этого надо полностью разгадать предыдущую загадку. А предыдущая загадка состояла в поиске капсул с частями матрицы, которую мы с Марком уже выложили.

Я положил письмо на стол, а потом переложил на него чёрный прямоугольник так, чтобы совпали все стороны и углы. И вот! Через отверстия в чёрном прямоугольнике были видны буквы. Всё встало на свои места. Марк воскликнул:

– Вот это да!

Я открыл новую страницу в своём рабочем блокноте и стал переписывать буквы в том порядке, на который указывали числа, написанные около каждого отверстия в чёрной матрице. Было как-то странно, иногда сквозь некоторые отверстия не было видно никаких букв, и тогда мне приходилось брать ближайшую к отверстию букву в письме. Я списывал это на неточность вырезания матрицы и дальнейшего её прикладывания к письму. В итоге получилась вот такая потрясающая последовательность:

ХПНЛК ЩЖТСЗ ЯКХЛН ОРНЛЧ ЧЭЪБТ МЮЗБП

ПЛВГЖ ЬОЛЙК АЩЮФА ШТЖЙЖЯЛЫЬК

ЪТГМВ ДЙЯБЯ ЛБЫДЩ ВОЕКЛ ВННОС РСПКР

ОНЪМЕ РГСПЕ МЯОЫКЕОРРС КЕУЦС ООАХС

ЕЬЭПИ КЩЙНИ ЙЛОТЬ ТББЫЗ ДОСЯХ ОМУЗР

ИАНЬЙ ЭУЕЕУ ИЕВАТ НРЬПМ ПНЛЗО НОЛ

Честно говоря, это было совсем непросто, и весь процесс занял значительное количество времени. Получалось, что теперь надо к выписанной последовательности применить шифровальную машину. Я сходил в свой штаб и принёс макет на террасу, где мы сидели. Процесс расшифровки начался.

Я выставил на дисках машины сверху вниз напротив стрелки на отражателе буквы «ЪХО», как было указано в письме. Это был ключ машины для расшифровки этого сообщения. Затем я начал расшифровку:

ДОКОНЦАПО

Получается! Теперь надо быть крайне внимательным и аккуратным. Главное, после каждой буквы поворачивать верхний диск, а когда он сделает полный оборот, то повернуть вместе с ним и второй диск. О третьем диске я подумал, что поворачивать его не придётся, поскольку в сообщении имеется не более пары сотен букв – даже второй диск надо будет повернуть всего лишь несколько раз.

И тут я задумался. Когда же поворачивать второй диск? В письме написано чётко – когда первый сделает полный оборот. Получается, что над стрелкой снова должна появиться буква «Ъ», первая буква ключа. Но, может быть, это надо сделать тогда, когда над стрелкой появилась бы буква «А», как первая буква алфавита? Это было бы логично, поскольку такой поворот не зависит от установленного ключа. Что ж, надо попробовать обе гипотезы. Начнём с первой, поскольку именно это указано в письме (впрочем, достаточно неопределённо).