Стивен Уитт - Как музыка стала свободной
Постепенно поиски вывели на самих сценеров, и вскоре меня приняли «рипером» винила в одну из крупнейших сценических команд, специализирующейся на клубной хаус-музыке. Чтобы поспевать за «Сценой» и иметь материал для релизов, теперь уже я сам начал принимать заказы от друзей диджеев на привоз свежих пластинок, чтобы первым публиковать их в «Сцене» до попадания в широкий оборот.
Когда, наконец, был получен доступ на официальный сценический поисковик, а затем и на командный FTP-сервер, мне открылся вид из тысяч и тысяч альбомов, синглов, миксов, аккуратно проименованных и отсортированных по дням выпуска (за каждый день — по несколько сот релизов!), среди которых можно было найти не только любые «виниловые» релизы, но и промки, миксы, бутлеги, радиошоу, сэмплеры... Оказалось, что любимая «Станция 2000» не доносила и толики хорошей музыки, которая ежедневно выливалась в «Сцену» усилиями тысяч энтузиастов, имевших доступ к свежайшим или даже не вышедшим релизам. Скачивать и слушать, собирать музыку у себя и делиться ею — стало смыслом жизни. По дороге с работы я постоянно думал, как сделать эту музыку доступной своим друзьям, знакомым и вообще всем, кто любит хорошую музыку, как понимал её я. Казалось, что я открыл если уж не Шангри-Лу, то как минимум Америку...
В «Сцене» существовали «зоны влияния»: музыкальные стили и жанры, лейблы и радиошоу были негласно поделены между различными командами. Так, RNS занимались популярной музыкой, dh — дип-хаусом, sour — драм-н-бейсом, kW любили Sonar Kollektiv, TR — техно и так далее. Тысячи риперов вручную отбирали релизы, подходящие для формата своей команды. Такой «курируемый» подход позволял слушателям — конечным пользователям «Сцены» — легко ориентироваться в океане музыки, невзирая на постоянно растущее обилие продюсеров, лейблов и поджанров. Это был совершенно новый и уникальный способ знакомиться с музыкой, на тот момент превосходящий по удобству любые легальные (и нелегальные) музыкальные сервисы.
Одним из серьёзных недостатков «Сцены» было отсутствие архивов. Количество выпускаемой музыки было колоссальным — десятки гигабайт в сутки, а вместе с другими секциями (видео, игры, софт, журналы и так далее) объёмы получались такими, что даже крупнейшие хранилища «Сцены» вмещали лишь несколько недель контента, после чего релизы удалялись, оставаясь лишь в виде текстовой записи в единой базе данных, созданной, чтобы помогать риперам избегать повторных релизов. В итоге, если релиз был выпущен в «Сцене», но не успел выйти за её пределы (попасть на торрент-треккеры или р2р-сети), то найти его можно было лишь через систему «реквестов»: на несколько крупных хранилищ отправлялся запрос на поиск уже удалённого релиза, и какой-нибудь добрый человек или бот заливал его, спустя некоторое время. Иногда через минуту, иногда через неделю. Да, у каждой команды были приватные сервера с архивами собственных релизов, но количество команд исчислялось сотнями, и доступ к подобным хранилищам имели только их члены.
Всякий раз, когда мне приходилось реквестить желанный релиз, а потом ждать несколько дней, пока кто-нибудь его, наконец, зальёт, я размышлял над запуском большого собственного хранилища только для музыкальных релизов, в котором ничего бы не пропадало даже годы спустя.
Тем временем, мы с друзьями-клабберами запустили собственный IRC-канал для любителей электронной музыки, и с каждой вечеринкой на нём прибавлялись новые «слушатели». В моей комнате появился склад свежего, ещё «нерипнуто-го» винила, и постепенно маленькая винил-дистрибуция стала отнимать столько времени и приносить столько денег, что я смог уйти с работы и сфокусироваться на музыке.
Шёл 2002-й год, и тут вспомнилось собственное пророчество пятилетней давности: ведь теперь у меня на руках были все карты для претворения его в жизнь...
Так, полгода спустя родился на свет крупнейший архив правильной музыки в формате mp3, где мы собирали музыку со всего мира и делали её легкодоступной для отечественного слушателя. С самого начала было решено не рисковать и сделать сервис открытым только для пользователей из бывшего СССР. Это изолировало нас от внимания сценеров с их жёсткими запретами на распространение релизов за пределы самой «Сцены», и от правообладателей с их категоричным подходом к пиратству в начале 2000-х.
Ирония заключалась в том, что благодаря законодательному вакууму и фактическому игнорированию музыкальными лейблами отечественного рынка, на несколько лет мы обогнали мировой тренд и упредили приход Spotify, Deezer, Apple Music и прочих сервисов, предложив дешёвый доступ к обширнейшей музыкальной коллекции. У нас в стране появился музыкальный сервис, на котором можно было найти практически любой релиз, вышедший на CD, виниле или другом носителе. Добавить к этому концертные и клубные бутлеги, радио-шоу и миксы, и внезапно нашим слушателям музыка стала более доступна, чем заграничным потребителям. В отличие от западных музыкальных сервисов первой волны, мы не были связаны ограничениями правообладателей, оставаясь при этом в рамках российского законодательства, и могли выкладывать в общий доступ что угодно и когда угодно без недостатков в виде DRM и региональных ограничений.
Именно «Сцена» позволила Рунету преодолеть разрыв между спросом и предложением, пока легальные сервисы с опаской смотрели на наш рынок.
Тем временем, сегодня под натиском цифровой музыки уже сама «Сцена» потеряла былой шарм. На смену вручную отобранным винилу и CD пришли Web-рипы, то есть попросту релизы, скачанные из Google Play и iTunes и перекодированные в соответствии со стандартами «Сцены». В погоне за количеством релизов, группы перестали обращать внимание на контент и выкладывали всё без разбору, лишая себя последнего козыря — курируемости. Роли поменялись. На рубеже веков пиратство, и конкретно «Сцена», сделали музыку легкодоступной, подарив музыкальной индустрии мотивацию в борьбе за слушателя для окончательного перехода к модели онлайн-сервисов. А теперь уже и «Сцена» стала лишь бледной тенью легальных сервисов, которыми каждый день пользуются миллионы человек. Цифровая революция, наконец, завершилась. Вся музыка стала доступна всем.
Bender,
Создатель сайта recordings.ru
ВВЕДЕНИЕ
Я — представитель «поколения пиратов». В 1997 году, когда я поступил в колледж, и не подозревал о существовании mp3, но к концу первого курса мой 2-гиговый жёсткий диск содержал сотни ворованных песен. К окончанию колледжа у меня было шесть 20-гиговых накопителей, забитых под завязку. Ко времени переезда в Нью-Йорк в 2005 году я собрал уже 1500 гигабайтов музыки — это примерно 15 тысяч альбомов[1]. На то, чтобы прослушать всё в алфавитном порядке от АВВА до ZZ Тор, ушло бы полтора года.
Я пиратски скачивал музыку в промышленных масштабах, но никому об этом не рассказывал. Хранить тайну было легко: в магазины пластинок я не заходил, диджейские вечеринки не устраивал.
Файлы можно было добывать по каналам чатов, а также в Napster и BitTorrent. С начала нового века я ни за один альбом не заплатил ни цента. В древние времена виниловые пластинки пылились у коллекционеров в подвалах, моя же цифровая коллекция целиком помещалась в одну коробку из-под обуви.
Большую часть всей этой музыки я так никогда и не послушал. Группу АВВА я на самом деле терпеть не могу, а из дискографии ZZ Тор не назову ни одной пластинки, хотя скачал их четыре штуки. Так что же, интересно, двигало мной? Само собой, сыграло свою роль любопытство, но теперь, много лет спустя, я понял, что на самом деле я хотел принадлежать к элитному эстетскому сообществу. Это был бессознательный порыв; объясни мне кто-нибудь в то время мои истинные мотивы, я бы это всё горячо отрицал. Как бы то ни было, пиратский андеграунд обладал своей извращённой привлекательностью, но этого почти никто не понимал. Это не просто способ доставать музыку, это — субкультура.
Я находился на передовом крае нового, цифрового тренда. Если бы я был тогда на пару лет старше, то вряд ли во всём этом участвовал. Мои старшие товарищи смотрели на цифровое пиратство со скепсисом, а зачастую и вовсе враждебно — даже те, кто искренне любил музыку (на самом деле эти как раз особенно ненавидели).
Дело в том, что субкультура коллекционирования альбомов на физических носителях уже исчезала, коллекционер превращался в редкий вид, а добывать альбомы стало сложной задачей. Теперь приходилось копаться в гаражных распродажах, ящиках с уценённым товаром, включать свой адрес в лист рассылки групп и ходить в музыкальный магазин по вторникам (имеется в виду, видимо, то, что у нескольких мейджор-лейблов поставки происходят во вторник, — прим. пер.). Но мне и тем, кто младше, коллекционировать было очень легко и просто: вся музыка была под рукой. Единственная сложность — выбрать, что именно слушать.
