Артур Кларк - Голоc через океан

Это, подобно пряже Пенелопы, не имело конца, — с горечью замечает Рассел. — Люди просто пришли в отчаяние. Во всех тенксах до начала прокладки кабель был испытан, и вдруг теперь он повёл себя так странно. Даже у всегда спокойного и прекрасно владеющего собой мистера Филда, судя по всему, появились мысли о том, что мечта всей его жизни есть не что иное, как химера…

К счастью, вскоре выяснилось, что виноваты приборы, регистрирующие работу кабеля. Вновь в глазах утомлённых и отчаявшихся людей засветились огоньки надежды.

26 июля – на четвёртый день плавания – начался шторм. Корабли сопровождения едва удерживались рядом с "Грейт Истерном", который как ни в чём не бывало продолжал идти вперёд с прежней скоростью. Казалось, он совершенно не ощущает влияния штормового океана. Вскоре "Сфинкс" стал заметно отставать и совсем скрылся из виду. Это была неприятная потеря, поскольку у него на борту остался единственный механический лот – инструмент для измерения глубины. Последующие два дня прошли без каких-либо происшествий, и находящиеся на борту "Грейт Истерна" смогли немного отдохнуть… Корабельные "литераторы" выпустили газету, в которой подробно освещались новости дня и местные сплетни.

Сегодня перед избранной аудиторией, — говорилось в газете, — профессор Томсон решил прочесть лекцию об электричестве. Демонстрируя какой-то прибор, напоминающий маленький фонарь, учёный джентльмен сказал: «Лекция, которую я собираюсь вам прочесть, посвящена вопросу, долгое время занимавшему умы передовой части человечества…» Дальше, однако, никто не слушал, поскольку раздался сигнал к завтраку, на зов которого присутствующие моментально откликнулись.

Несмотря на колоссальную эрудицию, профессор Томсон не внушал своим коллегам и близко стоящим к нему людям благоговейного страха. Они относились к нему с любовью и уважением. Один из них позже отметил: "Томсон был отличным товарищем, прекрасным партнёром в вист, хотя иногда из-за присущей ему рассеянности и мог спросить: «А чей теперь ход?»".

Величаво покачиваясь на волнах, "Грейт Истерн" разматывал свою железную нить. Сам вид этого грандиозного корабля, значимость работы, которую он совершал, внушали мысль о неодолимой мощи человеческого разума. Шаг за шагом человек покорял пропасти океанских глубин, громадные расстояния, силы ветра и волн; его руки в вечном мраке пучины тянули нить, по которой подчинившаяся теперь человеку электрическая молния будет передавать его мысли, способствуя взаимопониманию народов двух великих континентов.

В полдень, на седьмой день плавания, когда за бортом осталось почти 1500 километров кабеля, вновь раздался сигнал тревоги. Повреждённая часть кабеля не успела далеко уйти, но, как и прежде, на устранение повреждения пришлось затратить очень много времени. Повреждение оказалось точно таким же, как и в первый раз. "Теперь ни у кого не было сомнения в том. что проволока воткнута рукой опытного злоумышленника, — говорит Рассел. — На вахте стояла та же бригада, что и тогда". Девятнадцать часов ушло на устранение повреждения. Теперь, чтобы не допустить вредительства, на судне создали специальную группу контролёров для наблюдения за работающими в тенксах.

Утром 2 августа "Грейт Истерн" завершил почти три четверти своей работы[29]. Телеграфисты в Валенсии принимали совершенно чёткие сигналы по кабелю, длина которого теперь уже составляла около 2400 километров. Следя за колебаниями гальванометра, они могли даже наблюдать, как "Грейт Истерн" покачивается на волнах, ибо при этом в кабеле возникали токи, индуктируемые полем многотонного магнита, которым являлся стальной корпус корабля.

Но вдруг совершенно неожиданно сигналы прекратились. Шли часы, часы слагались в дни, недели…, но ни один сигнал уже больше не приходил по тонкой нити, уходящей вдаль океана. Никто на земле не знал, что случилось. Кабельная экспедиция словно канула в воду…

Несколько слов в дополнение к рассказу А. Кларка о знаменитом лайнере XIX века "Грейт Истерне" и о его создателях. Инженер-мостовик, порто- и кораблестроитель И. Брюнель (1806-1859 гг.) был творцом нескольких уникальных для своего времени пароходов, предназначавшихся для регулярных трансатлантических рейсов. Это были "Грейт Вестерн", или "Великий Запад" (1838 г.), — первый пароход, пересекший океан без парусов, с помощью только паровой машины, "Грейт Бритн", или "Великобритания" (1845 г.), — первый трансокеанский лайнер с гребным винтом и стальным корпусом и, наконец, гигант "Грейт Истерн", или "Великий Восток".

"Грейт Истерн" – его первоначальное название "Левиафан" – был заложен на верфях Д. С. Рассела в Гринвиче (район в юго-восточной части Лондона)1 мая 1854 г. и спущен на воду 31 января 1858 г.

Неудачи этого шедевра кораблестроения, который не имел иного недостатка, кроме того, что по своим возможностям опережал потребности своего времени, начались с первых же дней его существования. Спуск судна на воду длился 82 дня, причём не обошлось без серьёзных увечий рабочих. Когда "Левиафан" перебазировался с верфей в первый же порт на Темзе (Депфорт, в юго-западной части Лондона), компания, для которой его строили, обанкротилась. Его продаи за 20 % стоимости; не будучи ещё полностью оснащённым, этот гигант принес миллионные убытки.

Первое пробное плавание лайнер совершил только в сентябре 1859 г. (Брюнель, который умер 15 сентября 1959 г., так и не был свидетелем первого рейса своего детища). Новые собственники переименовали корабль в "Грейт Истерн". Но трагическая судьба преследовала его и под нояым именем. Через два дня после пробного плавания, на рейде в Гастингсе (город на берегу Па-де-Кале), лопнула одна из труб, смертельно обварив нескольких матросов.

Его первый капитан утонул два месяца спустя, когда судно стояло на рейде в Саутгемптоне. Предубеждения против этого удивительного судна были настолько сильны, что, когда оно отплыло в Нью-Йорк, только 46 пассажиров осмелились пуститься на нём в путь И это на комфортабельном пароходе, готовом принять на борт 4000 человек! "Это судно – верх совершенства, — писал знаменитый Жюль Верн, — это не просто корабль, это целый город".

Весь переезд был совершён с изумительной скоростью – за десять с половиной дней. Несмотря на первый успех, этот чудесный морской отель на обратном пути в Англию был по-прежнему пуст. Не успел корабль бросить якорь в Ливерпуле, как был опечатан судебным приставом и впоследствии продан с аукциона.

Лишь участие в экспедициях 1865-1866 гг. по прокладке трансатлантического кабеля принесло "Грейт Истерну" всемирную славу. При 210-метровой длине он имел ширину 25 м. Его грузоподъёмность превышала 20000 т. Гребные колёса поиводились в движение машинами мощностью по 500 л.с., а гребной винт – машиной в 1600 л.с. Такие двигатели позволяли судну развивать скорость до 12-15 узлов. Команда его насчитывала 400 человек. Кроме того, корабль был оснащён парусами, общая площадь которых на всех шести мачтах достигала 5400 м2.

Д. Шарле

X. ДУШЕВНОЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ

Исчезновение кабельной флотилии вызвало в Англии множество различных толков. Упорно поговаривали о том, что "Грейт Истерн" якобы переломился на океанской волне и затонул со всем экипажем. Эти слухи, явно рассчитанные на то, чтобы бросить тень на качество конструкции корабля-гиганта, не могли, конечно, волновать умершего шесть лет назад Брюнеля. Однако они вызвали бурные споры на страницах лондонской "Таймс" и угрожали авторитету Проекта. Чтобы прекратить их, Телеграфная компания созвала чрезвычайное собрание, на котором не только заявила о своей уверенности в успешном ходе работ кабельной флотилии, но и высказала решимость начать в скором времени новые работы по прокладке второй трансатлантической телеграфной кабельной линии.

То был рискованный приём, но он полностью оправдал себя. В это же время далеко в океане, на "Грейт Истерне", делалось всё возможное, чтобы не расстроить планы предприятия.

Около 6 часов утра второго августа, находясь в кабельном тенксе, Сайрус Филд услышал неприятный скрежет металла и одновременно крик рабочего: "Опять проволока"! Моментально сообразив, в чём дело, Филд отдал распоряжение вахтенному, но, к сожалению, ни судно, ни вытравливающий механизм нельзя было остановить мгновенно. Прежде чем удалось это сделать, повреждённая часть кабеля выскользнула за борт. На сей раз, как показали приборы, кабель не имел короткого замыкания. Он был пригоден к использованию, но не отвечал требованиям спецификации. Профессор Томсон подсчитал, что по нему можно будет передавать до четырёх слов в минуту, а этого достаточно, чтобы окупить стоимость линии. Но главный инженер Кэннинг решил не рисковать. Заказчик мог не принять такой кабель, что привело бы фирму к банкротству.