Эскадренные миноносцы типа Форель (1898-1925) - Лихачев Павел Владимирович
"Во избежание заграничных трат" окончательный ремонт и замену трубок следует произвести во Владивостоке. Там "Властный" и "Грозовой" — единственные "форели", пережившие войну, были включены в состав минной бригады Сибирской флотилии.
В 1912–1913 годах оба корабля прошли перевооружение. В целом их модернизация имела целью "подгонку" к послевоенному (1906 год) типу эсминцев типа "Лейтенант Бураков", являвшихся дальнейшим развитием проекта "форели".
В ходе модернизации с обоих кораблей сняли все 47-мм орудия, сняли второй (запасной) комплект мин Уайтхеда. Место их заняла вторая 76-мм пушка и 6 пулеметов. Ходовой мостик сместили на прожекторную площадку, сам прожектор передвинули в корму. На обоих кораблях установили радиостанции, а для антенн на каждом — грот-мачту и стеньги для их растяжки. Согласно циркуляру МТК, их корпуса и "все, что может быть видимо издали" перекрасили в "шаро-зеленый" цвет.
Служба кораблей в эти годы была однообразна. Большую часть года эсминцы находились в вооруженном резерве. С началом первой мировой войны их служба в Сибирской флотилии мало изменилась. Война с первых недель шла вдали от берегов Приморья и по мере уничтожения рейдеров и захватов германских колоний отодвигалась всё дальше от Владивостока. Так продолжалось до 1916 года.
В связи с угрозой появления у северного побережья России немецких подводных лодок и надводных рейдеров русское правительство было вынуждено пойти на создание "Флотилии Северного Ледовитого Океана". Но возможности её формирования были крайне ограничены в виду блокады Балтийского и Черного морей немецко-турецкими силами.
Эти обстоятельства и стали причиной запроса МГШ о возможности "выделения из состава Сибирской флотилии двух эскадренных миноносцев для усиления флотилии Северного Ледовитого океана". Выбор пал на "Властный" и "Грозовой", а транспорт "Ксения" назначили для сопровождения отряда в длительном плавании в Европу. К началу 1916 года был подготовлен план перехода, предусматривающий выход отряда в январе и прибытия его в Александровскую гавань (г. Полярный) 20 июня 1916 года. Общее командование отрядом принял командир "Ксении" капитан 2 ранга Зилов. Ему предписывалось тщательно следить за секретностью экспедиции, подавая только шифрованные сообщения и только по одному условленному адресу. Телеграммы должны были подаваться без подписи. В самом крайнем случае разрешалась подпись — "nomer". Категорически запрещалась подача любой корреспонденции из портов (за исключением передачи через официальных лиц и не ранее, чем через 24 часа по выходу кораблей в море). Все "входящие" письма подлежали отправке на Мальту и только в "исключительных случаях" через МГШ в один из портов по маршруту движения.
И на эти меры предосторожности были веские причины: из министерства иностранных дел в ГМШ поступило секретное отношение. Командирам русских кораблей рекомендовалось в ходе стоянок на Мальте не пользоваться услугами торговых домов "Кутарьяр" и "Иосиф Каруан и сыновья", как подозреваемых в шпионаже в пользу Германии.
К выходу, на "Ксении" были оборудованы снарядные погреба и установлены два 47-мм орудия и 2 пулемета. Особое внимание МГШ обращал на "возможно большее" сохранение механизмов судов, "предназначенных для дальнейшей службы на Севере". Предписывалось "до крайности" избегать больших ходов машин и "по возможности" вести эсминцы на буксире "Ксении".
Выйдя 27 января из Владивостока, отряд поддерживал на переходах скорость в 9-12 узлов. "Без приключений" не обошлось: на подходе к Нагасаки с "Грозного" был смыт деревянный трап, а на "Ксении" при швартовке сломалась шлюпбалка. Пройдя Тихий и Индийский океаны, отряд проследовал через Суэц 10 апреля. Оттуда же была послана просьба о подготовке возможной замены трубок холодильников в одном из портов Атлантики.
Почты на Мальте не оказалось. Продолжая движение, Зилов попросил направить её в Александровск-на-Мурмане. Выйдя с Мальты 27 апреля в Тулон, "Ксения" приняла "груз" для крейсера "Аскольд", стоящего там на ремонте. Там же на эсминцах провели ремонт холодильников и щелочение котлов.
Теперь путь отряда проходил в районе активных действий германских подводных лодок: в Лионском заливе и на подходе к Лиссабону отряд трижды подвергался атакам "неизвестных" подводных лодок. Всё, что могли предпринять корабли при обнаружении перископа — это "Увеличить ход, повернуть на 16 румбов вправо (т. е. на 180°) и выполнять противолодочный зигзаг"! Но, тем не менее, атаки лодок оказались безуспешны. Благополучно миновав Атлантику, 25 июля отряд встал на якорь в Александровской гавани. До осени эсминцы прошли дополнительный ремонт и перевооружение в Архангельске, где партии с "Грозового" (32 человека) довелось принять участие в тушении портового пожара. Здесь же корабли были оснащены новейшим оружием — противолодочными глубинными бомбами.
"ВЛАСТНЫЙ” И "ГРОЗОВОЙ" НА СЕВЕРЕ
Наиболее вероятным противником североморцев считались немецкие подводные лодки. Опасения Адмиралтейства были не напрасны. И сегодняшние североморцы — вчерашние тихокеанцы не подозревали, как скоро заговорят по- боевому пушки их миноносцев.
Всего через два месяца по прибытии на Север, 24 сентября 1916 года "Властный" под командованием лейтенанта С. А. Бутвиловского и ледокол "Вайгач" несли патрульную службу у входа в Кольский залив. Корабль всё ещё находился под впечатлением от посещения его морским министром адмиралом И.К. Григоровичем. Всего три дня назад, 21 сентября, в ходе инспекционной поездки на Север последний царский министр осмотрел так памятные ему по "Порт-Артурской страде" "форели". В месте с сопровождавшими его контр-адмиралом Кербером, вице-адмиралом Угрюмовым (командующим Архангельского и Беломорского районов), главным морским начальником в Кольском заливе капитаном 1 ранга Кротковым И.К. Григорович провел смотр и совершил короткий выход в море на "Властном". Никогда еще в долгой жизни корабля в его неширокой рубке не теснилось столько адмиралов. И каждому матросу было понятно, что внимание министра — знак каких-то близких и важных событий.
В 13 ч 00 мин эти воспоминания были нарушены докладом берегового радиотелеграфного наблюдательного поста, сообщившего о приближении противника — пришло время совершить то дело, ради которого корабль прошел три океана — атаковать врага! Как и в давнем 1904 году новый враг превосходил по мощи своей артиллерии пару трехдюймовок "Властного" и числом и силой: со стороны мыса Сеть-Наволок к Кольскому заливу приближались германские подводные лодки.
Около 14 ч 30 мин сигнальщики обнаружили противника визуально — две большие подводные лодки шли встречным курсом на дистанции 50 кабельтовых. Сберегая топливо, они шли под парусами, в надводном положении. Каждая из них несла одну 105 — и одну 88- миллиметровую пушку.
И так же, как когда-то под Порт-Артуром "Властный" принял артиллерийский бой! Удача сопутствовала нашим морякам: первыми цель накрыли комендоры "Властного". Один из снарядов поразил вражескую субмарину, на ней загорелись паруса. На лодке прекратили огонь и спешно погрузились. Находясь за тысячи миль от своих баз, "корсары кайзера Вильгельма" не могли позволить себе рисковать в открытом бою.
"Властный" же прошел над местом их предполагаемого нахождения и сбросил глубинные бомбы, впервые применив новое оружие на русском Севере. Теперь он мог не уходить от опасности и не делать "поворот вправо на 16 румбов", как три месяца назад!
Не прошло и месяца, как 20 октября заслуженные "форели" нанесли очередное поражение германским подводникам. Миноносец "Грозовой", вместе с посыльным судном "Купава" и тральщиком Т-13, сопровождал шедший из Норвегии конвой. Было 12 часов дня. Согласно внутреннему корабельному распорядку, пришло время обеда. Но в этот момент! Впрочем, предоставим слово вахтенному журналу "Грозового":
