Г. Альтшуллер - КАК СТАТЬ ГЕНИЕМ

Даже при потере близких людей - в самые тяжелые и горькие моменты жизни, когда любые утешения бесполезны, когда и жить-то не хочется, инерция движения к цели увлекает человека от горя вперед в завтра. Она заставляет продолжать работу. Это не проявление черствости или, как иногда говорят, "машин-ности" человека. Это проявление Человечности человека. Потому что цель, направленная на благо всего человечества, ставится выше собственных потребностей, радостей и бед. А это возвеличивает личность.

Ленинградский сотрудник академика Обручева Е.П. Павловский вспоминает, что после смерти жены Обручев "работал с особым ожесточением, особенно строго и неумолимо соблюдая железный распорядок своего десятичасового рабочего дня, не давая себе ни малейшей возможности поддаться угнетающему тяжелому состоянию духа, ежеминутно как бы приказывая себе не опускать рук. Не поддавался он и болезням, находя силы писать лежа в постели. Я помню его в жестоком гриппе, с температурой, беспрерывно кашляющего, с листками бумаги, разбросанными по одеялу. Однако на лице у него читалось выражение торжества и сознания своей правоты и силы. Он только что закончил очередную полемическую статью против сильного противника - профессора М.М. Тетяева…"*.

Может быть, это и фанатизм, я не знаю, но если это и фанатизм, то это человеколюбивый фанатизм; это созидательный фанатизм Чюрлениса и Толстого, Леонардо и Дьякова, Дарвина, Эйнштейна, Вавилова, Ломоносова… на таком фанатизме держится наша культура. Этот фанатизм - источник прогресса человечества, источник гуманности человечества, источник разума человечества. Этот фанатизм - надежда человечества.

Хотя какой это фанатизм? Это просто способ прожить очень счастливую жизнь. Очень полезную жизнь. Очень светлую жизнь. И неважно, что, с точки зрения мещанина, жизнь эта вроде бы не удалась. Неважно, что мещанин прилепит ярлык фанатика. Неважно потому, что любое большое дело, любая Достойная цель в конечном итоге направлена на вытравливание всего мещанского, всего мелкого, грязного, низкого - всего недостойного, что есть в человеке. На превращение вчерашнего "мещанина" в творческую личность.

Восхождение меняет человека: оно изменяет систему его ценностей. Представьте, что есть на Земле только кривые зеркала. Ну, не так, чтобы совсем кривые, а, скажем, не совсем прямые, немного искаженные. К этим зеркалам привыкли. Изображения в них кажутся естественными; эти зеркала установлены не в комнатах смеха, они - бытовой элемент нашей жизни. И вот появляется способ изготовления прямых зеркал. Абсолют но, идеально прямых зеркал. Может быть, в сказке люди бы и разбили кривозеркальный мир. Но в жизни… В жизни - каждый дорожит своим личным, со свойственными только ему одному дефектами, зеркалом.

…А камни бросают и в прямые зеркала.

Система ценностей человека - это зеркало его души. Точнее, зеркало величия души. Или, наоборот, зеркало ничтожества души.

Творческий стиль жизни формирует у человека новые ценности, новые критерии. А старое, кривое зеркало - его просто нет; оно разбито.

Вот несколько тому примеров.

Любищев. Из письма Светлову. "…Американец Блисс, когда мы с ним ездили в командировку по Украине и по Кавказу, сказал мне по поводу моего обычая одеваться более чем просто, игнорируя мнение окружающих: "Я восхищаюсь вашей независимостью в одежде и поведении, но, к сожалению, не нахожу в себе сил вам следовать". Такой комплимент от действительно умного человека перекрывает тысячи обид от пошляков… По-моему, для ученого целесообразно держаться самого низкого уровня приличной одежды, потому что 1) зачем конкурировать с теми, для кого хорошая одежда - предмет искреннего удовольствия; 2) в скромной одежде - большая свобода передвижения; 3) некоторое даже сознательное "юродство" неплохо: несколько ироническое отношение со стороны мещан - полезная психическая зарядка для выработки независимости от окружающих…"*

В 1929 году Обручев был избран действительным членом Академии наук и возглавил Ленинградский палеонтологический институт. "Очевидцы свидетельствуют, что в Ленинграде Обручев установил для себя жесткий распорядок дня, который он выдерживал годами. Приезжал в институт намного раньше, чем начиналась работа. Входя в кабинет, зажигал настольную лампу, закуривал трубку и начинал писать. До часа дня в кабинете царила тишина. Посетители к нему не допускались, телефон был выставлен в канцелярию. Ровно в час академик извлекал из портфеля завтрак, электрическим кипятильником нагревал маленький чайник и пил чай из толстой фаянсовой кружки. 15-20 минут уходило на обед, после чего начинается прием… Он с явной неохотой, иногда со вздохом, клал ручку на край чернильницы, поворачивался, не меняя позы, вместе с верхней частью кресла к посетителю, выслупшвал, кто бы это ни был, с одинаковым вниманием. Отвечал очень коротко и воздерживался от вопросов, видимо стремясь свести к минимуму трату времени на разговор… Приближался 70-летний рубеж. Обручев всю жизнь работал так, как будто делал это в последний раз. Теперь же ему бесконечно дорог стал каждый день, нет - каждый час. Он не знал, сколько ему отведено судьбой, что впереди еще четверть века. Фанатически работать - это был его способ жить"*.

Из воспоминаний Б.Г. Кузнецова о В.И.Вернадском: "Однажды В.Л.Комаров, зная о моих частых встречах с Владимиром Ивановичем, попросил передать ему одну просьбу. Речь шла о просьбе занять какой-то дополнительный пост в Академии наук. "Вы знаете, - ответил мне Вернадский, - я предпочитаю отказаться ввиду страха смерти. Но не в обычном смысле, а в смысле боязни не успеть в течение оставшейся жизни сделать то, что уже задумано". "А в каком возрасте должна появиться такая боязнь?" - спросил я. 'Чем раньше, тем лучше, хорошо бы до 30 лет, но главное - сохранить ее до смерти"**.

А вот что говорил Эдисон о своей работе: "Единственное мое стремление - работать, не думая о расходах… мне не нужны обычные утехи богачей. Мне не нужно ни лошадей, ни яхт, на все это у меня нет времени. Мне нужна мастерская!"***.

Разное время и место действий. Разные области деятельности. Разные цели. Разные характеры и судьбы.

Разные?

Безусловно разные, с громадной и очень яркой индивидуальностью. Но с удивительно похожим стилем жизни.

Отсутствие знаний заставляет воспринимать мир как бы состоящим из разрозненных явлений. Знания же дают возможность удавливать логические связи между явлениями, воспринимать их как частное, производные случаи от некоей общей конструкции. Точнее, мир воспринимается единым и при малом знании, только единство это достигается введением необъяснимого высшего, божественного начала. Поэтому на одном полюсе - религии, на другом - теория групп в математике, единая теория поля в физике, эволюционная теория в биологии, диалектический материализм в философии и истории и т.д.

Так же точно и с развитием понятия творческой личности. Когда определяющими, ключевыми словами в творчестве были "интуиция", "озарение" и "врожденные способности", общего виделось чрезвычайно мало. Если Гений, Талант, то обязательно "от бога". Или "от дьявола" - в зависимости от ситуации и намерений. Опыт каждой творческой личности казался неповторимым, доступным только человеку, который уже прошел этим жизненным путем. У каждого, считалось, свой жизненный путь, свой уникальный опыт.

Но сегодня, когда в творчестве - науке наук - намечаются пути к построению единой теории решения всех творческих задач, общей теории сильного мышления, мы можем говорить о закономерностях. О присущих всем творческим личностям общих, объективно закономерных качествах. А законом может воспользоваться любой. Закон позволяет, не испытывая на собственном опыте всех возможных вариантов, не совершая в своей жизни всех мысленных ошибок, сразу же выбрать наилучший вариант. Наикратчайший, наиэффективнейший путь к цели. Закон - это как правила дорожного движения: не надо пытаться перебегать улицу при красном свете светофора. Ничего не надо пробовать. Надо просто соблюдать закон.

Правда, это не очень-то просто. Во всяком случае не так просто, как может показаться.

Известен рецепт, позволяющий сохранить здоровье. Здоровым мечтает быть каждый, и рецепт прост: не пить, не курить, соблюдать режим в еде, ежедневно совершать пробежки, разминки. Вроде бы все просто. Но многие ли используют эту "простоту" в жизни? А ведь речь идет о бесспорном - о сохранении здоровья. Что ж говорить о творчестве, когда манящей альтернативой притаились "одно или несколько механических транспортных средств"?

Выбор конечно же не всегда остается за самим человеком. Но наше право изложить "рецепт" творческой жизни. Право человека - получить эту информацию.

Обычно первоначальная постановка цели настолько неопределенна, что построить под нее конкретную программу действий практически невозможно. Например, ставится цель достичь Северного полюса. Сразу же возникает множество вариантов, отвечающих на вопросы: "Как?", "Каким образом?". Ведь Северного полюса можно достичь - предположительно, конечно, - и на воздушном шаре, и на самолете, и на аэросанях, и на санях с собачьей или оленьей упряжкой, и на корабле (если допустить, что полюс находится на водной территории), и на подводной лодке. Один из изобретателей предложил Пири выстрелить его из пушки в качестве ядра. Он брался рассчитать силу заряда таким образом, чтобы Пири приземлился точно на полюсе. Другой изобретатель предложил ему перед началом экспедиции выстроить дорогу до самого полюса. Он собирался возвести ее из деревьев, срубленных портативной лесопилкой, которую очень хотел продать… Каждый из этих путей требует своей программы, включающей различную подготовку.