Геннадий Ищенко - Подарок
– Может быть, сразу задействовать мэра, чтобы он воздействовал на своего зама?
– Нет, это будет слабый ход. Они на время затихнут, а потом найдут возможность на мне отыграться. Причем так, чтобы мэр не смог помешать.
– А ты что предлагаешь делать?
– А ничего. Дадим им действовать первым. Мне даже интересно, что они придумают. Завтра наверняка заявится госпожа Ханина собственной персоной, чтобы попытаться со мной расправиться силами педсовета. Но директор подсуетился, и здесь ей ничего не обломится. А вот после этого стоит ожидать наезда. Скорее всего, привлекут кого-нибудь не слишком щепетильного из полицейских шишек, того же Самохина, например. И хорошо, если бы именно его.
– Почему?
– А потому, что и мы, и Ханины проживаем не в его районе, и его вмешательство будет неправомочным. Если же учесть, что меня там попробуют прессовать, то компромата на господина полковника будет, как выражается наш директор, выше крыши. А я, кроме мобильника, возьму с собой диктофон.
– Хочешь все записать, а потом держать его на крючке?
– Конечно. Скрытая запись в качестве доказательства в суде не катит, но карьеру ему может испортить качественно. Только давай договоримся так. Я со своего аппарата, если смогу, звоню тебе, а уже ты потом созваниваешься с мэром и вводишь его в курс дела. А то вряд ли у меня там будет такая возможность долго болтать без контроля. А увидят второй мобильник, почти наверняка обыщут и отберут диктофон. Если вдруг долго не буду выходить на связь, звони мэру, и пусть он уже тогда сам ищет меня по кутузкам своими силами.
– И как думаешь, когда все произойдет?
– Думаю, что Ханины тянуть не будут. Мамаша точно заявится с утра. А вот успеют ли подготовить наезд до конца занятий – это вопрос. В субботу мы заканчиваем раньше, а психологически выгоднее загрести меня по пути к дому или даже на выходе из школы, чтобы видели учащиеся, а не из дома, где будут родственники. Так у полиции больше простора для маневра, а я оказываюсь без связи и поддержки родных в кутузке. Будь я действительно пятнадцатилетней соплей, точно запаниковала бы. А так их ждет сюрприз. Если хочешь, можешь прийти к школе и следовать за мной в некотором отдалении.
– Так и сделаю.
В субботу первым уроком были ОБЖ в специализированном классе, а когда после окончания урока все толпой направились в кабинет биологии, Ольгу перехватила завуч.
– Дробышева! Пошли со мной. Приехала мать Ханина, будем разбирать твои художества.
– Я сейчас подойду, Елена Дмитриевна, только положу портфель.
– Иди с портфелем. Чем быстрее разберемся, тем лучше. Из-за тебя и так придется задержать урок.
В учительской, помимо директора и четырех преподавателей, присутствовала красивая женщина лет тридцати пяти с надменным выражением на лице, сидящая в кресле у окна.
– Вот все и в сборе, – директор повернулся к завучу. – Кто проведет разбирательство, вы или я?
– Давайте вы, Сергей Павлович, – решила Сланько. – Только надо все проделать быстро, мы не можем надолго задерживать преподавателей.
– Конечно, конечно, – директор повернулся к гостье. – Итак, ваши претензии к нашей ученице?
– Она избила моего сына и я буду требовать самого серьезного наказания. Ее исключение из школы устроит нашу семью.
– А ты что скажешь, Дробышева? – спросил директор у Ольги.
– Если мне делают предложения сексуального характера, а когда я пытаюсь уйти, применяют силу, я считаю себя вправе ответить на силу силой. Слов в таких случаях не понимают.
– Что именно предлагал тебе Олег Ханин?
– Быть его девушкой на вечеринке на их даче, после чего там же с ним и заночевать. И не нужно так вскидываться, я вам хоть сейчас назову имена нескольких девиц, с которыми он уже такое проделывал. Это ничего, что они еще несовершеннолетние? Или вы планировали, что и в случае со мной ваш муж отмажет сынка от ответственности? Свидетелей этого разговора было достаточно.
– Ты его ударила именно за это?
– Вот еще! Охота была пачкаться! Он схватил меня за руку, довольно больно, кстати, а когда я попросила отпустить, начал ее выкручивать. За что и получил.
– Ты же его потом ударила вторично, когда уже освободилась?
– Естественно. Любая женщина врежет подонку, который обещает ее во все дырки…
– Хватит! – поспешно прервал ее директор. – Уважаемая, Анна Анатольевна, к моему величайшему сожалению, все сказанное здесь нашей ученицей в отношении вашего сына соответствует действительности. Я опросил многих из учащихся, которые были свидетелями драки, и все они рассказывают одно и тоже. Так что ваши претензии и к нам, и к Ольге Дробышевой совершенно безосновательны. Рекомендую вам обратить самое пристальное внимание на воспитание вашего сына. На этом вынужден закончить, так как больше не могу задерживать уроки. У кого-нибудь, кроме госпожи Ханиной, есть что возразить или добавить? Нет? Тогда все свободны. Ты, Дробышева, – тоже.
К концу последнего сегодня четвертого урока вся школа каким-то образом узнала, что педсовет отклонил жалобу Ханиных и оправдал Ольгу. С чем ее открыто и поздравляли. Некоторые, правда, при этом советовали быть осторожнее и даже предлагали проводить до дома, но она поблагодарила и отказалась.
Взяли ее в двух шагах от дома, подъехав на патрульной полицейской машине.
– Девушка, вы должны сесть в машину и проехать в участок! – категоричным тоном заявил ей один из двух сидящих в машине полицейских. – Вы ведь Ольга Дробышева?
Она успела заметить, как он бросил в бардачок фотографию. В последнее время ее в школе часто снимали мобильниками, так что для Ханиных достать ее фото проблемы не составило.
– А в чем меня обвиняют?
– Это вам скажут в участке. Оттуда же вы сможете связаться с родными.
– Тогда поехали. Мне куда сесть?
– Садитесь на заднее сидение.
– А разве положено сажать задержанных одних к себе за спину? – ехидно спросила она, устраиваясь поудобнее на мягком заднем сидении. – А вдруг у меня в сумке кирпичи, и я вас сейчас ими, скажем, по голове?
– Веселые нынче пошли девчонки! – хохотнул водитель. – Желаю вам, девушка быстрее решить свои проблемы. Мы вас тогда обратно до дома подкинем.
– Спасибо. Скажите, пожалуйста, кто у вас начальник отдела?
– А вам зачем? Вы его все равно вряд ли увидите. Главным у нас полковник Самохин, слышали про такого?
– А говорят, везения не бывает, – развеселилась Ольга. – Одним выстрелом сразу в две цели! Вы не обращайте внимания, это я о своем. Нам еще долго ехать?
– Уже приехали, выходите.
Один из полицейских остался в машине, а второй провел ее в здание и передал дежурному. Дежурный куда-то позвонил, и вскоре за ней вышел из коридора молодой парень с лейтенантскими погонами.
– Следуйте за мной, – почему-то неприязненно сказал он Ольге, что она и сделала, напевая ему в спину из вредности песенку Аллегровой про младшего лейтенанта.
– Петь будете, когда пойдете обратно, – буркнул он, не оборачиваясь. – Если еще будет такое желание. А пока лучше помолчите, уже пришли.
Он распахнул перед Ольгой дверь с табличкой, надпись на которой она успела прочитать и посторонился, пропуская ее в кабинет.
– Проходите ближе, – сказал Ольге сидящий за большим письменным столом майор с немного обрюзгшим невзрачным лицом. – Сумку отдайте лейтенанту.
Конвоировавший ее офицер одной рукой взял у девушки сумку, а второй подтолкнул ее к столу.
– Убери грабли! – разозлилась она. – Ваши работники, которые проводили задержание, и те работали вежливее. Или это у вас хобби такое – лапать несовершеннолетних?
– Может быть, обойдетесь без хамства? – спросил майор. – Ваше положение и так не из лучших, я бы на вашем месте его не усугублял.
– А я в ваших советах не нуждаюсь. Скажите лучше, в чем меня обвиняют. Это вообще, по-моему, нужно при аресте делать в первую очередь.
– А вас пока никто не арестовывал, – майор слегка улыбнулся. – Что там у тебя, Алексей?
– Что там у нее может быть, – по-прежнему недовольным тоном ответил лейтенант. – Школьные принадлежности, да мобильный телефон.
– А что вы там рассчитывали найти? – встряла Ольга. – Наркотики?
– Ты можешь хоть минуту помолчать? – не выдержал лейтенант, переходя на «ты».
– Это у меня на нервной почве, – пояснила она. – А если меня и дальше будут держать в неведении о причине моего задержания, я вам устрою истерику. Вы ведь именно этого добиваетесь?
– Садись, актриса, – майор тоже сменил стиль общения. – Тебя обвиняют в избиении несовершеннолетнего Олега Ханина.
– А кто конкретно обвиняет, его родители? Давайте, товарищ майор вы мне скажете, кто вам отдал приказ о моем задержании, а я вам начну каяться. Так сказать, баш на баш.
– Ну и наглая дрянь! – опять не выдержал лейтенант. – Посадить ее в ИВС* к тем стервам, что там сейчас, живо запоет по-другому!
