Анатолий Малахов - Наперекор судьбе
У истоков легенды
А есть одна легенда, которая замечательна тем, что мы точно знаем обстоятельства ее рождения. Она подтверждает мысль, что легенды рождались тогда, когда люди не могли найти естественных объяснений явлениям природы, поразившим их воображение.
В этом случае за неимением лучшего объяснения люди обращали свои взоры к богу.
…Душно. Солнце неподвижно повисло в тусклом белесом небе, словно само время остановилось. Сонная одурь охватила и людей и животных.
А с юга медленно и неумолимо надвигается зловещая туча. Черная, она закрыла все небо. Внутри нее, в разрывах, медленно кружатся белые рваные облака. Говорят, одно из них имело пятиугольные очертания. Люди загоняли в укрытия скот, матери звали детей. Ждали беды…
Это произошло почти полтораста лет назад около маленькой башкирской деревушки Арметово.
Жители деревни знали: будет град.
Град — это гибель урожая. лГрад — это голодная зима. Град — это значит придется продать скот и надолго уйти в чужие края на поиски работы…
И вот гроза, разразилась. Ничего подобного не видели даже самые дряхлые старики за всю свою жизнь. Небо разламывалось яркими молниями на сот- пи кусков. Громовые раскаты следовали без перерыва, с ужасающим треском. И в довершение всего с небес действительно низринулся град. Градины величиной с голубиное яйцо, тяжелые, как камни, пробивали ветхие крыши домов, ранили и калечили людей и скот.
И вместе с градом хлынул ливень. Казалось, вся вода со всей земли опрокинулась сразу на арметовцев. Зазмеились по полям ручьи. Они сливались в бурные потоки, размывавшие землю.
Нечего и говорить, что все посевы были начисто уничтожены. Вместо хлеба на полях ровным слоем лежали ледяные осколки градин. А потом взошло солнце. Стаял лед, и на месте выбитых градом посевов появились таинственные каменные знаки.
Первыми принесли их мальчишки. Вместо ягод они нашли камешки, показавшиеся им странными и необыкновенными. Камешки были похожи на центральную часть градовой тучи. Они были пятиугольными. И в середине у многих ясно виднелся крест.
Вот тут-то и родилась легенда. Кое-кто из старых жителей села пытался связать гибель посевов с вероотступничеством. Бог, говорили они, дал нерукотворное знамение — пятиугольные камни, с крестом посредине, чтобы люди знали: повторится отступничество- снова разразится божья кара, снова все останутся без урожая.
Так и повелось. Каменные знаки божьего гнева — градовы камни — были в каждой избе. Страх овладел всеми: ослушаешься бога, согрешишь — и опять посыплются на головы грозные небесные камни… Опять придет голод, а с ним болезни, смерть, нищета.
Небесные камни
Торжественным и строгим было собрание императорской Академии наук 4 мая 1825 года. Важно и чинно выступали академики, излагая результаты своих исследований и наблюдений. Все шло по заведенному порядку.
И вдруг слово для экстренного сообщения взял астроном Федор Иванович Шуберт.
— Господа, — начал академик, — случилось небывалое. На поля башкирской деревни Арметово упали с неба необычные, таинственные каменные знаки. О падении оных знаков сообщил в журнале Поггепдорфа и в архиве Кастнера господин Эверсман.
Сразу в прохладном зале академии стало необычно тихо, а Шуберт продолжал:
— Я зачитаю вам, господа, некоторые выдержки из сообщения господина Эверсмана. Он пишет, что
камни выпали вместе с небесным градом. Камешки, упавшие с неба, мелкие, лепешковидные или чечеви- цеобразные, а на обеих сторонах чечевицы начертан крест.
В зале зашумели. То тут, то там раздавались голоса: «Не может этого быть!..», «Камни с неба не падают!..», «Верить в это — значит наносить зло нравственному миру!..»
Сквозь этот шум к кафедре подошел всеми уважаемый минералог академик Севергин.
Господа, не волнуйтесь, — раздался его спокойный голос, — трудами господ Эрнста Хладного, Афанасия Стойковича и Ивана Мухина доказано ниспадение камней из воздуха. В нашем каталоге зарегистрировано свыше десятка таких камней. Я предлагаю запросить господина оренбургского губернатора о случившемся и потом рассмотреть это событие заново.
Так и порешили. Но, расходясь, долго еще тешили себя побасенками.
И вот открылось новое, очередное собрание Академии наук. Это было 7 сентября 1825 года. Не приходится говорить, что оно было многолюдным. Среди публики оказались не только гражданские, но и высокие военные чины. Были и лица духовного звания. Они выделялись высокими черными клобуками и степенной походкой. Каждый из присутствующих спешил посмотреть на таинственный каменный знак, упавший с неба.
На столе рядом с кафедрой, на черных шелковых подушках лежали три маленьких невзрачных камешка, присланных вице-губернатором Кирьяковым из Уфы. Вначале их было одиннадцать, но всем было известно, что восемь камешков переданы профессору Александру Петровичу Нелюбину для исследования.
Чинно и степенно подошел к столу настоятель одного из монастырей.
Широко перекрестившись, игумен взял в руки один из камешков и возгласил:
Надо, миряне, сегодня же принять решениео строении у оной деревни Арметово часовни. Сделать советую так, как поступили устюжане. Во граде Великом Устюге тоже камни падали из воздуха и небо там аки растворилось, огнь на землю ниспадал, и скотина всякая в кучу металась. Об этом писал поп Иванище архимандриту Никите, Кириллова монастыря пастырю. И было это во 1662 году, ноября в 29-й день.
А писал еще поп Иванище, — продолжал игумен, — что видел он в облаке человека. Глава, и очи, и руци, и перси, и нози у него растянуты и весь огнен…
Но напрасно возглашал игумен. Его предложение не встретило поддержки. Кое-кто резонно заметил ему, что сейчас не 1662 год и что они не в храме божием, а на заседании Академии наук.
Раздосадованный игумен медленно, нехотя, словно надеясь, что ученые мужи еще раскаются в своем еретическом неверии, прошел от кафедры в зал.
По звонку председателя все расселись на свои места.
На трибуну вышел моложавый, бодрый профессор Нелюбин.
— Уважаемые коллеги! — начал Нелюбин. — У себя, в Медико-хирургической академии, мы изучили арметовские камешки. Должен огорчить почтенную аудиторию. Мы не обнаружили в камешках тех элементов, кои обычны для метеоритных тел. В них не оказалось ни никеля, ни кальция. Найдены были лишь окислы железа с небольшим количеством силиция. Камни такого состава никогда не встречаются в небесных телах. В нашей фармакологической лаборатории мы все пришли к единодушному убеждению, что арметовские камни — земные, а не небесные.
И опять зашумели академики и адъюнкты. Многие уже свыклись с мыслью о небесном происхождении камешков, и им не хотелось отказываться от нее. Завязался спор. Весь зал разделился на два лагеря: «небесных» и «земных».
Как всегда бывает при острых дискуссиях, ни к какому решению спорящие не пришли. Единственно, что было решено единогласно: опубликовать все материалы дискуссии, все анализы и главные выводы в отечественной и иностранной печати. Может быть, думали, кто-либо из ученых подметит какой-нибудь факт, который поможет прийти к правильному решению о происхождении таинственных каменных знаков.
Шли десятилетия… Градовы камни то забывали, то вспоминали вновь. И тогда опять вспыхивали споры, которые не удавалось разрешить.
А верующие так и считали увенчанные крестами камешки знамением свыше, грозным предостережением грешникам, которые бога забыли. «Грянет гнев божий, и возопит Земля. Так будет вам за грехи ваши».
«Знамения» и документы
Что только не считалось «знамением божьим» в недавние еще времена! Внезапные грозы и длительные засухи, кометы и метеоры, землетрясения и вулканы.
Древние греки с вулканами Этной, Стромболи и другими связывали местопребывание бога огня Гефеста.
Древние римляне в окрестностях Неаполя наблюдали страшные и, казалось, необъяснимые явления: из-под земли вырывались здесь струи горячей воды и грязи; в некоторых участках из небольших отверстий выбрасывались языки красноватого пламени и распространялся удушливый запах сероводорода. И вот силой воображения древние римляне поместили здесь вход в царство мертвых. Расположенное здесь Авернское озеро Вергилий считал входом в ад; ручей Стикс превратился в реку мертвых; ад сторожил трехголовый пес Цербер.
Черный ноздреватый кусок камня лежит у меня на столе. Он очень похож на доменный шлак, но отличается от него монолитностью. Я подобрал этот кусок горной породы в горах Сиерра-Мадре, около серебряного рудника города Таско, в далекой Мексике. От этого камня я отколол маленький кусочек. В лаборатории сделали из него прозрачный срез — шлиф. И под микроскопом раскрылась тайна рождения камня. Он вышел из недр земли в потоке огненно-жидкой лавы, бурно рвущейся на поверхность.
