Александр Зиновьев - Запад. Избранные сочинения (сборник)
Коммунальные правила не есть нечто только негативное. Они вообще не есть негативные. Они – объективные. Они порождают следствия, которые какие-то люди воспринимают как негативные. Но они же порождают и средства защиты от них. Поскольку людей много и каждый действует в силу правил коммунальности, люди так или иначе вынуждены ограничивать друг друга, создавать коллективные средства самозащиты.
Правила коммунальности кажутся малозначащими пустяками, если их взять по отдельности и если рассматривать отдельно взятые поступки людей. Чтобы понять, какую роль они на самом деле играют в обществе, надо их взять в совокупности и в массе, то есть принять во внимание то, какое число поступков и какие поступки миллионы людей совершают в соответствии с ними ежесекундно. Именно эти ничтожества, а не всесильные тираны играют решающую роль в жизни общества, превращая в свои игрушки и инструменты самые значительные (с обывательской точки зрения) личности. Суть научных открытий в социологии состоит не в том, чтобы раскопать какой-то глубоко запрятанный грандиозный секрет жизни общества, а в том, чтобы увидеть, какую грандиозную роль играют очевидные всем пустяки.
Далеко не всякие отношения между людьми, не входящие в деловой аспект общества, суть отношения коммунальные. Так, отношения между врачами и больными, учителями и учениками, проповедниками и слушателями, артистами и зрителями, родителями и детьми и многие другие не являются отношениями коммунальными, хотя участники таких отношений вовлекаются в коммунальные отношения самого различного рода. Коммунальные отношения суть такие, которые обусловлены самим фактом множественности людей и необходимостью совместной жизнедеятельности как целого объединения. Основные коммунальные отношения индивидов суть отношения их к группе, отношения внутри групп и между группами. Отношение индивида к группе характеризуется степенью зависимости его от группы и группы от него. Первая имеет тенденцию к увеличению, вторая – к уменьшению. Индивид стремится ослабить свою зависимость от группы. Группа стремится к полному контролю за поведением индивида и к подчинению его воле группы. Коммунальные отношения между индивидами внутри групп разделяются на отношения субординации (начальствования и подчинения) и координации (соподчинения). Принцип субординации таков: социальная позиция начальника выше и важнее, чем подчиненного, и вознаграждается он лучше, чем подчиненный. Начальник стремится к минимальной зависимости от подчиненных и к максимальной зависимости подчиненных от него. Отношения соподчинения регулируются таким принципом. Наибольшую опасность для индивида представляет другой индивид, превосходящий его по социальным потенциям в глазах других и начальства. Потому он стремится ослабить позицию другого индивида или как-то помешать ее усилению. Взаимное препятствование (привентация) здесь является основой поведения.
В западной социологической мысли уделяется огромное внимание деловым отношениям людей и ничтожно мало – коммунальным. Даже явно коммунальные явления (партии, государственные учреждения) рассматриваются обычно с деловой (функциональной), а не с коммунальной точки зрения [59] . Зато в литературе и в фильмах, рассчитанных на массового потребителя, коммунальные отношения между людьми изображаются без прикрас и в изобилии. Правда, лишь как общеизвестные явления жизни. Их универсальные и объективные закономерности обычно игнорируются. Лишь изредка появлялись писатели, обращающие на них внимание почти как социологи [60] .
Коммунальные явления существуют во всяком обществе и имеют свои универсальные законы. Но в различных типах обществ они принимают различные формы. Корнями в этот аспект уходят специфически западные формы организации людей, не связанных делом, принципы управления, вся сфера государственности как таковая. По мере образования и увеличения общин из деловых ячеек возникали проблемы их самоуправления и их внутреннего порядка, то есть проблемы организации в рамках коммунального аспекта. Система самоуправления в таких случаях возникала не в рамках феодальной государственности, а вне ее и независимо от нее, возникала как предшественница будущей политической системы, разрушившей и вытеснившей систему феодального государства. В американских общинах зародилась и западная демократия.
Западнизм, капитализм, коммунизм
В книге о Западе нельзя уклониться от темы коммунизма. Это связано не с моими личными интересами, а с тем, что западное общество по самой сути дела немыслимо без его взаимоотношений с коммунизмом. Идеология коммунизма родилась на Западе, причем как отражение проблем западного общества. Реальное коммунистическое общество в России возникло в значительной мере под влиянием Запада как своеобразная форма западнизации России. Вся история Запада, начиная с Октябрьской революции 1917 года, шла под знаком борьбы с реальным коммунизмом. Запад стал тем, что он есть в этой борьбе. Наконец анализ западного и коммунистического общества показывает, что первое содержит в себе в «снятом» виде все основные свойства и тенденции второго. Явления коммунизма суть не только нечто внешнее Западу, не только то, что подвергалось издевательствам в западной идеологии и служило материалом для проявления гнева западных морализаторов, но собственные элементы самого западного образа жизни. И о них на Западе писалось и пишется регулярно, разумеется – не в марксистской, а в иной (в «своей») терминологии. Например, обоснование роли государства в регулировании экономики и в решении социальных проблем было и остается обычным делом в западной идеологии, а тема проектирования и планирования будущего в самых различных формах и масштабах стала теперь одной из главных. А между тем регулирующая роль государства и плановость в течение многих десятилетий атак на коммунизм считались одними из главных зол его. Подвергая жестокой критике разрастание системы государственности и коррупцию в среде чиновничества в коммунистических странах, западная идеология и пропаганда игнорировала тот факт, что западные страны нисколько не уступали коммунистическим странам с этой точки зрения. Они, говоря словами Христа, видели соринку в чужом глазу и не замечали бревно в своем собственном. Запад просто немыслим без идей и элементов коммунизма. Не случайно на Западе родилась теория конвергенции западного и коммунистического общества как близких вариантов общества индустриального [61] .
Западнизм не есть нечто застывшее. Он переживал и переживает эволюцию, в которой рассмотренные два аспекта играют различные роли, а отношения между ними меняются. В экономической и социологической литературе и в соответствующей пропаганде это находит отражение в том, например, что в один период начинают превозносить частное предпринимательство, рынок и конкуренцию, начинают усиленно приватизировать все, что государство берет под свою опеку как неконкурентоспособное, нерентабельное или стратегически важное [62] , а в другой период начинают, наоборот, превозносить роль государства как фактор регулирования экономики и решения социальных проблем [63] .
В конкретном историческом процессе различные элементы, стороны, свойства единого социального феномена могут принимать различные формы и вступать в различные отношения вплоть до разделения их, до воплощения в различных и даже враждебных социальных образованиях. Так происходило и с западнизмом. Рассмотренные выше два его аспекта поляризовались в виде двух социальных систем – капитализма и коммунизма. Первый получил преимущественное развитие в странах Запада, особенно в США, второй в странах Востока, и прежде всего в России.
Колонизация Америки началась тогда, когда явления западнизма уже достигли довольно высокого уровня в Европе. Они вырвались из феодальной среды Европы и развились на свободе от этих пут с поразительной силой и быстротой, причем односторонне, как капитализм прежде всего и по преимуществу. Общеизвестно, какую роль тут сыграли нефеодальные (но еще и некапиталистические) общины, о которых говорилось выше. Американский капитализм вырастал на этой основе, а не на пустом месте. В американских общинах буквально расцвел тот человеческий материал, который стал строительным материалом и оплотом западнизма. Это общество затем оказало обратное влияние на все еще феодальную в массе Европу, способствуя усилению и победе здесь явлений западнизма [64] .
Но то, что развилось в Америке, не исчерпывало полностью западнизма. Там наиболее сильное развитие получил лишь один полюс западнизма, более или менее приблизительно называемый капитализмом. Другой полюс западнизма нашел наиболее благоприятную почву тоже вне западноевропейских стран, а именно в России, где с первых шагов истории доминирующую роль играла государственность. После Октябрьской революции 1917 года здесь вообще сложился тип общественного устройства, опять-таки получивший более или менее приблизительное название коммунизма. Поляризация этих аспектов единого западнизма (капитализма и коммунизма) приняла форму их антагонизма. В противостоянии Запада, осознававшего себя как капитализм, и Востока (главным образом России), осознававшего себя как коммунизм, развилась и усилилась западная государственность. После краха коммунистической России в конце XX века Запад отбросил поверхностную неприязнь к государственности и встал на путь примирения полюсов западнизма. Произошла не конвергенция в том смысле, как ее предсказывали западные теоретики. Произошло обнажение сущности западнизма, содержавшего в себе основные элементы как капитализма, так и коммунизма.
