Александр Субетто - Капиталократия и глобальный империализм
Финансовая капиталократия представляет кооперационно-финансовую вертикаль «денежной» (в настоящее время – «долларовой») – «стоимостной» власти, для которой «рынки» – это скрытые инструменты управления. Фондовым рынком или рынком ценных бумаг управляет тот «интеллект» (индивидуальный или групповой), который владеет контрольным пакетом акций (ценных бумаг) на этих рынках и владеет информацией о политике финансовой капиталократии. Только ли «выгода» здесь управляет всем, если следовать мифу «экономического человека» Запада, рациональное поведение которого связано с максимизацией своей выгоды? И да, и нет. Поэтому что, здесь «выгода» и политические (а в значительной степени геополитические) цели «сращиваются», не существуют одна без другой.
Следует «оговориться». Управление со стороны финансовой капиталократии ограничено, ограничено именно стихией конкуренции. Здесь заложено фундаментальное противоречие неокапитализма с оформившейся финансовой капиталократией. Капитализм пытается преодолеть собственное противоречие на «рельсах» капитализма, создав капиталовласть над капиталовластью, власть денег над деньгами. В этом своем движении он пытается дойти до собственного предела – предела Великого Абсурда, в котором Капитал овладевает всем миром, уничтожая полностью труд, и соответственно все человечество.
Предел Абсурда Капитала – экономическая смерть человечества, а вслед за ним и Капитала, высосавшего из человечества все человеческое, всю «кровь» жизни, и сделав его «трупом» еще до начала физической смерти. «Трупный» Предел Абсурда Капитала уже просматривается зримыми контурами в «Человейнике» Александра Александровича Зиновьева и «Строе Денег» Жака Аттали, в строе «электронных денег», в котором «человек» окажется тождественным определенной сумме «электронных денег», т. е. электронно-денежной стоимостью, находящейся в потоках финансов и управляемой мировой финансовой капиталократией.
«Пирамиде» капиталократии соответствует «пирамида» так называемых «рынков». «Рынки» финансового капитала как система его перемещения управляет «рынками» промышленного капитала, которые внутри себя в свою очередь иерархизованы.
Рост концентрации капитала и соответственно капиталократии связан с тенденцией сворачивания рынка. Олигополия – это даже не «рынок», а структура дележа так называемого «рынка» между олигополистами, который, будучи скреплен договором, строго соблюдается.
Так, например, действует олигополия автомобильных производителей в США. Произведенный дележ (с лагом упреждения не менее года) автомобильного рынка строго соблюдается. Теперь олигополия «свернулась» в монополию, чтобы защищать свой «внутренний рынок» от иностранных конкурентов, например от автомобильных концернов Японии и Германии.
Конкуренция между олигополистами приобретает характер «диалога» за «круглым столом», в котором оцениваются достигнутые результаты в «скрытой гонке» по созданию новых моделей автомобилей и формированию инвестиционных возможностей. Когда они уже «оценены», то конкуренция переходит в кооперацию, а олигополия превращается в «договорную» (трестовскую) монополию.
Фактически, чем больше концентрация капитала, тем меньше остается «рынка» в качестве основы для заказов на объемы товарного производства, тем большее значение приобретают плавные механизмы распределения ресурсов и товаров как альтернатива рыночным. Дж. Гэлбрейт считает, что экономика США на 55 % плавная, а на 45 % рыночная. А это означает, что 55 % экономики США представлена монополистами или олигаполистами с концентрацией капитала измеряемого десятками миллиардов долларов. Первые 12 мест по рейтингу производства оборота капитала и устойчивости прибыли в США занимают «фирмы-компании» с концентрацией капитала от 40–50 млрд. долларов до 280 млрд. долларов.
Рейтинговые места этих фирм почти не меняются вот уже на протяжении почти 40 лет.
Данная ситуация означает, что для них фактически рыночной конкуренции не существует. Этот «капитал» осуществляет долгосрочное планирование и структурную политику в США. Финансовый капитал в этих компаниях существует в виде собственных сетей банков, которые в свою очередь (самые крупные из них) входят в систему верхнего эшелона мировой финансовой капиталовласти.
Все крупные компании мира с очень большой концентрацией финансового и промышленного капитала во второй половине ХХ века трансформировались в транснациональные компании (ТНК), «центры» которых (для основного большинства) находятся в США как «столице» мировой финансовой капиталовласти.
Правильно отмечает М. Диченко, что ТНК является национальными по капиталу и международными по месту его приложения. В приведенном выше образе мировой организации капиталократии в виде «спрута» ТНК являются его «щупальцами», охватывающими все мировое хозяйство, так называемое мировое «открытое общество» (идеал мировой капиталократии и ее идеологов – К. Поппера, З. Бжезинского, Дж. Сороса и др.).
Общества национальных государств (локальных цивилизаций) и самих государств для того и должны быть «открытыми», чтобы легче было установить мировую финансовую капиталовласть и с помощью ТНК контролировать рынки национальных государств, обеспечивать управляемость мировыми ценами. Н. Моисеев для подчеркивания особой важности ТНК как инструмента глобализации «мира экономики», разрушения национальных границ вводит понятия «МИРА ТНК».
Количество ТНК в мире оценивается по-разному. По Н. Н. Моисееву за последние десятилетия возникло 37000 ТНК, имеющих около 200000 филиалов (Н. Моисеев, 1998, с. 359).
По данным М. Диченко динамика роста числа ТНК характеризуется следующими цифрами: в 1970 г. их насчитывалось примерно 7 тысяч, а в 1995 году количество ТНК возросло до 39000. В целом они контролировали 30 % промышленных активов мира, но основная хозяйственная деятельность сосредоточена в странах базирования. На них приходится 2/3 (~ 67 %) активов. В списке крупнейших ТНК – по критерию абсолютного размера продаж в 2 млрд. долл. – около 400 компаний, т. е. 1/10 часть всего списка ТНК (М. Диченко, 1999, с. 151).
ТНК осуществляют экспансию мирового капитала, главная доля которого сосредоточена в США, и тем самым реализуют стратегию установления мирового господства финансовой капиталовласти в США. Методы внешне экономической экспансии разнообразны, но в основном связаны с производственной и сбытовой политикой. Это происходит на основе широкой сети заграничных предприятий, принадлежащих ТНК. «У ста крупнейших ТНК 38 % активов расположены за рубежом (наше замечание: а в 62 % – в стране базирования, что является важнейшим фактом, С. А.), а заграничные продажи составляют 48 % общего объема» (М. Диченко, 1999, с. 151). По оценкам Н. Н. Моисеева, «….. совокупность ТНК представляет собой некую единую сеть, единую систему, владеющую третью всех производственных фондов планеты, производящую более 40 % общепланетарного продукта, осуществляющую заметно более половины внешнеторгового оборота, более 80 % торговли высшими технологиями и контролирующую более 90 % вывоза капитала. За последние пару десятилетий объем внешней торговли увеличился на планете не в 2–3 раза, как объем промышленного производства, а в 10 раз!» (Н. Моисеев, 1998, с. 359).
На основе данных оценок Н. Моисеев пишет о некоем новом этапе самоорганизации мировой экономики в форме «МИРА ТНК», ограничиваясь оценкой «МИРА ТНК» как одноуровневой сети ТНК. На самом деле «МИР ТНК», если пользоваться этим образом, иерархизован. Система ТНК имеет внутри себя иерархию («страт ТНК», по концентрации капитала которые распределены по логарифмическому закону – по закону логарифма с основанием 10», а это дает оценку около 4-х уровней иерархии). Указанные 400 ТНК с наибольшей концентрацией капитала, активы которых непосредственно контролирует финансовый капитал США, входящий в активы Банковской Корпорации, представляют собой непосредственный инструмент реализации мировой финансовой капиталократии. Остальные 37÷39 тысяч ТНК находятся под контролем этих 400-от. Сеть ТНК есть иерархизованная сеть, напоминающая «паутину» с «пауком» в центре, о которой мы уже писали выше.
Сеть ТНК образует систему управления мировым рынком и «открытым обществом» со стороны мировой капиталократии. «Мировой рынок» или «вселенский рынок» (последний термин предложен Н. Моисеевым) образуют на самом деле «псевдорынок», «несвободный рынок», с помощью которого происходит изъятие «страновых рент» из стран с неблагополучными климатическими, почвенными, ландшафтно-географическими условиями и вывоз капитал в «столицу финансовой мировой капиталократии» – в США и ее ближайшую периферию – в развитые страны Западной Европы и в Японию. Именно постоянный вывоз богатств из бедных стран в богатые на основе механизма управляемого мирового рынка увеличивает пропасть между бедным населением земного шара и богатым. Воспользуемся данными в книге М. Диченко (1999) для подтверждения этого процесса перераспределения мирового капитала, управляемого мировой финансовой капиталократией, который Н. Моисеев (1998) назвал «насосом» При делении мирового населения на пять групп – квинтилей (по 20 % – ной доле распределения населения), то самый богатейший квинтиль увеличилась с 1965 года по 1990 год на 14 процентных пунктов и достиг 83 % в 1990 г. Это означает, что 83 % всего мирового дохода потребляет богатейший квинтиль – «золотой миллиард» населения земного шара. Если в 1965 г. средний доход на душу населения в богатейшем квинтиле был в 31 раз больше дохода в беднейшем квинтиле населения, то в 1990 г. уже более чем в 60 раз больше. Иными словами, гражданин США и Западной Европы получает дохода столько («вырезая» свою долю от «мирового пирога»), сколько 60 человек наиболее беднейших 20 % «глобального человейника» капитализма. При этом, доля дохода на душу населения в других квинтилях также сократилась, т. е. «дьявольский насос» «мирового открытого рынка», управляемого системой ТНК, «качает» капитал и блага соответственно только в одну сторону – в сторону «золотого миллиарда». А это означает, что эксплуатация со стороны «золотого миллиарда» «не золотых миллиардов» населения в соответствии с Новым Мировым Порядком в глобальном капитализме только усилилась.
