Валерий Ледяев - Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Позднее Миллер расширил сферу своих исследований, включив в него два города Латинской Америки – Кордобу (Аргентина) и Лиму (Перу). При этом проблематика и методы исследования были скорректированы. В частности, он использовал комбинацию методов (а не только репутационный) и выстроил комплексную модель власти, состоящую из пяти компонентов (лидеры сообщества, влиятельные люди в сообществе, комплекс власти в сообществе (совокупность организаций, ассоциаций и неформальных групп, участвующих в решении тех или иных проблем), институциональная структура власти в сообществе и институциональная структура власти в стране). Он также предложил развернутую классификацию основных форм власти (10 форм) и выделил 5 (идеальных) типов моделей власти (от пирамиды, возглавляемой одним человеком, до конфигурации сегментированных пирамид, представляющих оппозиционные партийные блоки). Акцент в исследовании был сделан на том, какие акторы и представляемые ими сектора доминируют в избранных четырех городах. При этом Миллер не ограничился выявлением наиболее влиятельных лидеров; в его исследовании была предпринята фактически первая попытка показать роль различных институциональных секторов (государственное управление, бизнес, военные, церковь, рабочее движение, СМИ и др.) в общем механизме функционирования властных отношений. Кроме того, заслуживает внимания и его стремление раскрыть взаимосвязь между различными элементами власти, представленными в его модели. И, разумеется, сам по себе выбор «незападных» городов для сравнительного анализа власти представляется крайне важным и перспективным. Миллер признает, что расширение географии сравнительного исследования делает его еще более сложным; при этом возникают особые проблемы, связанные с получением эмпирических данных[49]. Однако в целом исследование показало, что можно весьма успешно использовать апробированные методы в иных социальных контекстах[50].
Структура власти во всех четырех городах наиболее соответствовала «конусной модели власти» (нет доминирования со стороны элиты или одного институционального сектора; занимая различное место в пирамиде власти, в политике активно участвуют представители разных социальных сфер). Хотя латиноамериканские города и отличались от двух других по ряду параметров[51], Миллер все же счел возможным отнести их к той же модели, поскольку в них также действовали акторы, представляющие различные сектора городской общности. Миллер признал наличие сильного влияния военных и церкви, но посчитал, что оно оказывалось не через публичные сферы и виды деятельности.
Исследование Миллера представляется интересным и в контексте тестирования валидности различных методов изучения власти. В частности, используемый им репутационный метод не зафиксировал преимущества бизнеса над другими секторами, а обнаружил разную конфигурацию бизнесменов и политиков среди наиболее влиятельных людей в изучаемых городах: Сиэтл – 67 бизнесменов и 8 политиков, Кордоба – соответственно 43 и 21, Лима – 7 и 50[52]. Впоследствии многие идеи Миллера нашли отражение в исследованиях городских режимов в Европе и других регионах.
Хотя сравнительное исследование в нескольких городских сообществах по одной методике и имеет очевидные преимущества над анализом результатов отдельных проектов, осуществленных разными авторами, оно тем не менее не преодолевает недостатка репрезентативности. Поэтому в 1960-е годы становятся весьма популярными попытки обобщить большое количество (несколько десятков) отдельных исследований [Curtis, Petras, 1970:204–218; Gilbert, 1968:139–156; Walton, 1966:430–438; 1970: 443–464; Aiken, 1970: 487–525; Lineberry, Sharkansky, 1978]. Первой серьезной попыткой такого рода стало исследование Джона Уолтона [Walton, 1966: 430–438], на которое впоследствии ссылались многие аналитики. Уолтон суммировал данные по 61 городскому сообществу, полученные в 39 исследованиях. Основные гипотезы Уолтона касались как методологии исследования, так и роли отдельных факторов в формировании различных типов властных отношений. Гипотезы первого рода в целом подтвердились. Уолтон обнаружил довольно очевидную зависимость результатов исследовании от используемых методов выявления субъектов власти: репутационный метод имел тенденцию обнаруживать пирамидальную (элитистскую) структуру власти, а исследователи, фокусировавшиеся на изучении публичных проблем, чаще приходили к плюралистическим выводам и обобщениям. Менее очевидными оказались результаты исследования влияния тех или иных факторов, а некоторые гипотезы (зависимость структуры власти от темпов роста населения, степени его интеграции, пропорции бизнесменов и политических лидеров среди наиболее влиятельных акторов городской политики) не подтвердились вовсе[53].
Исследование Клэр Гилберт [Gilbert, 1968:139–156] по многим параметрам было схожим с исследованием Уолтона, при этом количество анализируемых городских сообществ увеличилось до 166, а число различных факторов (переменных), учитываемых автором, достигло 73. В центре исследования – анализ взаимосвязи важнейших зависимых переменных, к которым она отнесла следующие: степень плюрализма —
элитизма структуры власти, уровень конфликта, идентичность топ-лидеров, степень эффективности выполнения управленческих функций [Gilbert, 1968: 142]. Кроме того, специальное внимание было уделено влиянию базовых социальных и демографических характеристик, региональным различиям, особенностям экономической базы и специфике институтов местного самоуправления. На основе рассмотрения этих и других переменных Гилберт делает ряд заключений, сравнивая их с выводами других исследователей. Наиболее существенные выводы исследования, касающиеся важнейших переменных, таковы:
Структура власти. Здесь обнаруживаются три закономерности:
1) тенденция движения к более плюралистической структуре власти;
2) сохранение региональных различий: городские сообщества Запада более плюралистичны по сравнению с сообществами Юга и Востока;
3) тип сообщества имеет значение; его влияние на структуру власти опосредуется рядом демографических (темпы роста населения, плотность населения, возрастная структура) и социальных (уровень благосостояния) характеристик.
Конфликт. Здесь важным фактором выступает величина города: в больших городах конфликты «более неуправляемые». Однако в основании этого фактора заложены социальные характеристики: в крупных городах много бедных и необразованных; они «слишком диверсифицированы», а потому более предрасположены к конфликту.
Лидеры. Размер города коррелирует и с характером лидерства. Однако и здесь в основании лежат иные факторы, прежде всего экономические: в экономически диверсифицированных городах более вероятно лидерство политиков.
Функции местного самоуправления. В регионах с более обеспеченным и образованным населением и незначительной долей этнических меньшинств политика местных властей чаще соответствует типу «правильного управления» («good» government), направленному на достижение экономической эффективности и решение конкретных проблем; в более отсталых регионах, где сохраняется сильный конфликт, преобладает «политическое управление» (political government), ориентированное на выполнение посреднических функций и традиционные механизмы политического представительства и борьбы [Ibid.: 155–156].
Однако обобщение на основе большого количества данных, полученных из разных исследований, создавало большие трудности при кодировании имеющейся информации; было очевидно, что здесь допускалось много ошибок в измерении. Наибольшую трудность вызвали попытки классифицировать тип структуры власти как из-за нечеткости используемой исследователями понятийной структуры, так и из-за недостатка нужной информации в опубликованных исследованиях. Аналитики, пытающиеся обобщить результаты «чужих» эмпирических исследований, часто использовали концепции структуры власти, не совпадавшие с аутентичными, которые при этом также отличались друг от друга; стремясь создать общую структуру объяснения, они неизбежно опускали некоторые существенные нюансы, без которых невозможно адекватно передать результаты отдельных исследований (см. [Nelson, 1974: 533, 536–537])[54].
Поэтому данный подход постепенно уступил место иному типу исследования, в котором анализ данных по большому числу сообществ осуществлялся по единой методике. Примером такого исследования является проект, выполненный работниками Национального центра исследования общественного мнения при Чикагском университете в 51 городском сообществе под руководством Терри Кларка [Clark, 1968b]. Так же как и предыдущий подход, данные исследования были направлены на выявление устойчивых связей между теми или иными факторами и структурой власти в каждом сообществе; при этом результаты исследования Кларка и выводы о валидности тех или иных пропозиций оказались несколько отличными от результатов других исследований подобного рода[55]. Однако при всех достоинствах данного подхода у него был один существенный недостаток: он оказался очень дорогим [Clark, 1975:273].
