Теодор Адорно - Исследование авторитарной личности

Теодор В. Адорно

Исследование авторитарной личности

I. Предубеждение в материалах интервью

А. Предисловие

Наша работа выстроилась на специфическом исследовании антисемитизма. Однако по мере продвижения вперед центр ее тяжести постепенно смещался. В итоге это привело к тому, что нашу основную задачу мы видели не в том, чтобы анализировать антисемитизм или какое-либо другое предубеждение по отношению к меньшинствам как социально-психологический феномен per se (сам по себе). Наша задача в большей степени заключалась в том, чтобы исследовать враждебные по отношению к меньшинствам предубеждения в их отношении к более глобальным идеологическим и характерологическим конфигурациям. Таким образом, антисемитизм постепенно почти полностью исчез из наших опросных листов и стал в схеме интервью одной из многих других тем.

Ниже приводится перечень вопросов, задаваемых в интервью, которые относятся к теме антисемитизма. Интервьюируемым их задавали не в полном объеме, не всегда мы также обращали внимание на идентичность формулировок. Однако во всех случаях большинство из предусмотренных тем нашло свое отражение в вопросах.

Перечень вопросов о евреях

Считаете ли вы, что существует еврейская проблема? Если да, то в каком смысле? Задумываетесь ли вы об этом?

Были ли у вас контакты с евреями? Какого рода? Вспоминаете ли вы в этой связи какие-либо фамилии либо другие подробности?

Если нет, то на чем основываются ваши взгляды?

Приобрели ли вы в отношениях с евреями какой-либо опыт противоположного содержания (либо вы слышали об этом)?

Если да, то изменило бы данное обстоятельство ваше мнение? Если нет, то почему?

Вы смогли бы узнать еврея среди неевреев? Каким образом?

Что вам известно о религии евреев?

Имеются ли христиане, столь же плохие, как евреи? Сколь высоко их число в процентном отношении по отношению к плохим евреям?

Каково отношение евреев к труду? Как обстоят дела с пресловутой еврейской деловитостью?

Правда ли, что евреи имеют значительное влияние в кинематографе, на радио, в литературе и университетах?

Если да, то что в этом особенно плохого? Что следует предпринять против этого?

Действительно ли евреи оказывают большое влияние на торговлю, политику, профсоюзы и т. п.?

Если да, то какого рода это влияние? Следует ли что-либо предпринять, чтобы ослабить это влияние?

Какое зло причинили нацисты немецким евреям? Что вы об этом думаете? Имеется ли здесь такая проблема? Что бы вы сделали, чтобы решить ее?

Что вы прежде всего вменяете им в вину? Они агрессивны? Имеют дурные манеры? Они держат в своих руках банки? Занимаются торговлей на черном рынке? Занимаются мошенничеством? Они – убийцы Христа? Имеют между собой слишком прочные контакты? Они – коммунисты? Коррумпированы? Нечистоплотны? Занимаются подлогом? Эксплуататоры? Скрывают свое происхождение? Чересчур интеллектуальны? Интернационалисты? Запрудили собой некоторые профессии? Они ленивы? Сосредоточили в своих руках кинопроизводство? Алчны? Шумны? Умеют приспособиться? Самонадеянны? Слишком сексуальны? Ищут привилегий? Склочны? Держат нашу страну в руках? Слишком изощренные? Нарушают отношения с соседями? Имеют слишком много магазинов? Они недисциплинированны? Аморальны по отношению к неевреям? Выходцы из низов? Избегают тяжелого физического труда? Международные заговорщики?

Вы выступаете за социальную дискриминацию или за особое законодательство?

К еврею нужно относиться как к индивиду или как к члену группы?

Как согласуются ваши предложения с правами конституции?

Вы против личных контактов с отдельными евреями?

Вы рассматриваете евреев в большей степени как символ неприятностей или как угрозу? Вы могли бы представить себе, что выходите замуж за еврея (женитесь на еврейке)?

Вам приятно дискутировать по еврейской проблеме?

Что бы вы сделали, если бы были евреем?

Сможет ли еврей стать когда-либо истинным американцем?

С помощью дополнительных материалов интервью мы больше узнаем о доминирующих формах открытого антисемитизма, чем о его внутренней динамике. Детально разработанные вопросы оказались, во всяком случае, полезными для понимания связанного с предрассудками психологического конфликта1.

Следующее важное наблюдение касается реакций интервьюируемых на предлагаемый им перечень дурных свойств евреев. В большинстве ответов интервьюируемые одобряли весь список, то есть имело место небольшое число различий. Лица, наделенные высокой степенью предубеждений, склонны принять любой упрек по отношению к евреям, если им не нужно высказывать от своего имени упрек по отношению к евреям, а можно принять его как общепринятый факт. Это можно интерпретировать по-разному – либо как симптом «внутренней консистенции» антисемитской идеологии, либо как выражение духовной закоснелости интервьюируемых с высоким количеством баллов, независимо от того факта, что сам метод и постановка вопросов с несколькими заранее заданными вариантами ответов может провоцировать на автоматические реакции. Если даже в самих анкетах явственно наблюдалось наличие антисемитской идеологии, то и это было едва ли достаточным объяснением того, что все предубеждения принимались списком. По-видимому, речь идет в этом случае об антисемитизме, однако поначалу остается неясным, вызвано ли данное впечатление ментальностью интервьюируемых Н , либо недостатками наших методов опроса. Предположительно, самые крайние антисемитские высказывания действуют, когда они произносятся таким образом, что не воспринимаются больше как хула, а как нечто, что можно логически объяснить, подобно антидоту (противоядию), успокаивающему свое сверх-Я и стимулирующему самого себя к имитации подражанию там, где «собственная» реакция опрашиваемого будет менее экстремальной. Это рассуждение может также прояснить тот феномен, что немецкий народ в целом принял радикальные антисемитские методы, хотя, вероятно, каждый в отдельности был не более антисемитом, чем наши наделенные предубеждениями интервьюируемые.

Из нашей гипотезы можно извлечь прагматический вывод о том, что следует всемерно избегать псевдорациональных дискуссий об антисемитизме. Антисемитские высказывания, основывающиеся на фактах, следует опровергать либо объяснять психодинамику, связанную с формированием антисемитизма. Однако не следует останавливаться на «еврейской проблеме». Тот, кто в наши дни – после уничтожения народов в Европе – говорит о «еврейской проблеме» (даже если это происходит в мягкой форме), способствует оправданию того, что сделали национал-социалисты.

Следует подчеркнуть, что здесь на первый план выходит субъективная точка зрения. Выбор наших примеров исключил исследование роли, которую играет «объект», в нашем случае евреи, в формировании предрассудков. Мы ни в коем случае не отрицаем, что в этом известная роль принадлежит также и «объекту», однако наш интерес сосредоточен прежде всего на реакциях, направленных против евреев, а не на причины этих реакций. В «объекте» – и именно на основе нашей исходной гипотезы о том, что антисемитские предрассудки имеют мало общего с теми свойствами, против которых они направлены2. Наше внимание сконцентрировано на четко выраженном типе Н среди опрашиваемых.

Концепция данной главы исходит из общего предположения, что вражда (по большей части неосознанная), которая коренится в несостоятельности и подавлении и в социальном плане отрывается от собственного объекта, требует заменителя объекта (эрзац-объекта), с помощью которого она обретает реалистичный аспект для субъекта, который должен избегать радикальных выражений нарушенного контакта с реальностью, то есть психоза. Для того чтобы соответствовать своей функции, этот объект неосознанной воли к разрушению, который, однако, ни в коей мере не следует понимать поверхностно, как «козла отпущения», должен выполнять определенные условия. Он должен быть достаточно конкретным, однако не слишком конкретным, чтобы не быть разрушенным собственной реальностью. Он должен быть исторически подкрепленным и выступать как неоспоримый элемент традиции. Он должен быть дефинированным в застывших и хорошо известных стереотипах и, наконец, он должен обладать признаками или по меньшей мере быть воспринимаемым и понятым как признак, препятствующий деструктивным тенденциям индивидов с предубеждениями.

Некоторые из этих черт, как, например, гипертрофированное групповое мышление, поддерживают рационализацию, другие, как неврастения или мазохизм, придают деструктивности психологически адекватный импульс.

Неопровержимым является то, что все эти условия в высшей степени наполнены феноменом «еврей». Это не означает, что евреи должны навлекать на себя ненависть, или что неотвратимая историческая необходимость делает их в большей степени, чем других, идеальной целью социальной агрессивности. Достаточно того, что они могут выполнять эту функцию в психике многих индивидов.