Иосиф Крывелев - История религий. Том 2

Традиционная трактовка учения буддизма о нирване всегда противоречила жизненной практике людей. В настоящее время, в условиях общественной и прочей активизации буддизма, это противоречие делается особо вопиющим. Достижение нирваны как высшей цели человеческого существования осуществляется, по традиционному учению, через знание, через пассивное постижение мудрости. А это в свою очередь достигается медитацией, погружением верующего в самого себя. С такой ориентацией несовместима общественная активность, тем более в политической области: духовным лицам противопоказаны даже простые контакты с мирянами, тем более с иноверцами. Правда, и в прошлом такая практика, по существу запрещающая нормальную жизненную деятельность, мало кем соблюдалась и фактически оставалась в плоскости благих пожеланий, таким же образом, как, например, евангельская проповедь непротивления злу и многие другие благочестивые предписания. Тем не менее, поскольку теперь перед буддизмом жизнь поставила новые задачи, многие богословы стали по-иному оценивать систему взглядов и догматов, проповедующихся до сих пор, с точки зрения их соответствия тем нормам поведения, которые теперь жизнь поставила перед народами. В этом плане учение о нирване как центральном пункте буддийской религии должно было подвергнуться пересмотру.

Понятно, что для основной массы населения жизненная практика, рассчитанная на «спасение верой» и по существу на отказ от практической деятельности, не подходит, ибо ей надо по меньшей мере добывать средства к жизни. Исповедовать нирванический буддизм в точном его смысле могут только монахи в условиях обеспеченной монастырской жизни. Но имеет важнейшее значение то обстоятельство, что такое жизненное поведение связано с отказом и от участия в политической деятельности, к которому современная сангха никак не склонна.

Нирвана означает выход из сансары — из круга житейских переживаний, в ходе которых человек, умирая, перевоплощается в другое существо, обретает другую карму. Нирвана пресекает процесс кармического перевоплощения. Перед верующим буддистом стоит дилемма: ориентироваться на окончательное исчезновение в нирване или на карму — временную смерть с перспективой воскресения в перевоплощении. При второй альтернативе остается в силе перспектива благоприятного воплощения в более высоком, чем раньше, социальном и всяком прочем статусе.

Исследователи современного буддизма отмечают, что в настоящее время «кармическая» установка начинает все больше теснить нирваническую как в теологической литературе, так и в сознании широких масс верующих. Это зафиксировано прежде всего в кхмерском буддизме 60-х и начала 70-х гг., но в некоторой мере может быть распространено и в других буддийских странах. С этой точки зрения верующий должен стремиться к «спасению делами», к постоянному накоплению заслуг, максимально положительному балансу добрых и недобрых дел, заслуг и «незаслуг», ибо только такой баланс сулит благоприятную карму и соответствующее социальное положение в новом воплощении. Играет при этом роль и уровень этого баланса: если заслуги намного превышают «незаслуги», то человек возродится богатым купцом или помещиком, если поменьше — мелким торговцем или крестьянином. А уж если превысят незаслуги, то носитель кармы воплотится в нищем рикше или даже в животном — собаке или в еще более низменном образе змеи или ящерицы.

В потоке того богоискательства, которое в последние десятилетия стало модным на буржуазном Западе, в особенности в США, и прежде всего среди молодежи, буддийские мотивы чувствуются весьма сильно. В ряде стран появились в довольно большом количестве общины последователей дзэн-буддизма. Буддийские влияния дают себя знать также во многих других сектантских новообразованиях типа общин Харе-Кришна и подобных им, заимствованных не только из буддизма, но и из индуизма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Не прекращающиеся до сих пор споры о сущности буддизма как идеологического явления вплоть до вопроса о правомерности признания его религией имеют своей основой известное своеобразие буддизма в ряду других религий. Мы не считаем, однако, правильной характеристику этой религии как «уникальной», к которой неприложимы общие понятия и критерии марксистско-ленинского религиоведения.

Ряд признаков, характеризующих своеобразие буддизма как религиозной системы, указывался выше. Отметим здесь еще один, заключающийся в том, что все стороны и все элементы буддизма как религии в нем гипертрофированы и «преувеличены».

В пантеоне буддизма — не просто боги, а бесконечное количество богов. Столь же неисчислимы святые, воплощенны, перевоплощенцы, кандидаты в Будды. Количество священных книг буддизма значительно больше, чем в любой другой религии. Исключительно велико число служителей культа — священников, монахов. Но гипертрофированность в буддизме не только количественная, она относится и к содержанию его верований и представлений. Буддийские чудеса потрясающе чудесны и предельно фантастичны; таковы же и представления о загробной жизни, о рае и аде. До невероятных размеров раздуто и богословие буддизма, тесно связанное с философией. Велико и многообразие философских школ, связывающих себя с буддизмом, что и дало многим исследователям повод к тому, чтобы признавать последний не религией, а философией. Но философия остается философией, а религия — религией. То же можно сказать и об этике, которая опять-таки некоторыми авторами признается сущностью буддизма, «отменяющей» характеристику последнего как религии. Аналогично другим религиям, буддизм дает этике религиозную санкцию, что вовсе не сводит его к одной лишь этике. Интересно, однако, что обычное во всех религиях противоречие между проповедуемыми нормами морали, с одной стороны, и этической практикой церквей, их деятелей и просто верующих — с другой, доведено в буддизме до предельной остроты и в этом смысле опять-таки гипертрофировано.

1 Общий обзор необуддийского движения в Европе второй половины XIX в. см: Лесевич В. Новейшие движения в буддизме, поддерживаемые и распространяемые европейцами // Русская мысль. 1887 № 8. С. 1 — 17 (2-я паг.).

2 Соловьев Вс. Современная жрица Изида: Мое знакомство с Е. П Блаватской и «теософическим обществом» // Русский вестник. 1892 № 2. С. 2, 4, 5.

3 См: Лесевич В. Новейшие движения в буддизме, поддерживаемые и распространяемые европейцами // Русская мысль 1887. № 8 С 80 (2-я паг.)

4 Olcott Н. S. A Buddhist Catechism According to the Sinhalese Canon. L., 1882. Имеются русские переводы. Ниже цитаты приводятся по этому изданию

5 Rothermundt G. Buddhismus fiir die moderne Welt. Stuttgart, 1979; Корнев В. И. Буддизм и его роль в общественной жизни стран Азии. М., 1893.

6 2500 Years of Buddhism. New Dehji, 1956.

7 См.: Кочетов A H. Буддизм. С. 140.

8 Талмуд И. Д. Некоторые особенности буддийской идеологии в республике Шри-Ланка // Религия и общественная мысль стран Востока. М., 1979. С. 194.

9 Арутюнов С. А., Светлов Г. Е. Указ. соч. С. 113.

10 См.: Абаева Л. Л., Жуковская Н. Л. Традиция и модернизация в истории ламаизма // Религии мира. 1983. М., 1984. С. 136.

11 Там же.

12 Там же. С. 138.

13 Тамгинский И. И Япония: религиозно-политическое движение Сока-Гаккай-Комэйто // Религии мира. 1982 М, 1983 С. 111.

НЕСКОЛЬКО ОБОБЩАЮЩИХ ЗАМЕЧАНИЙ

При всей своей консервативности религия в ходе общегражданской и собственной истории не может не переживать некоторую эволюцию. Изменения происходят даже в областях вероучения и культа, хотя в этих областях традиции с наибольшим трудом поддаются ломке. Это касается и мировых и локальных религий, и отдельных ответвлений мировых религий.

В православии, например, все большее распространение получает общая исповедь вместо единоличной и тайной; крещение практикуется не только при помощи погружения, но и обливанием (отметим, что раньше этот способ клеймился в качестве проявления ереси обливанцев). В католицизме, в котором спокон веков богослужебным языком был латинский, теперь, в зависимости от желания прихожан, можно служить литургию и на их народном языке. Что же касается догматики вероучения, то здесь для всех религий есть спасительный выход из любых затруднений: можно сослаться на то, что в том или ином пункте вероучения содержится великая тайна, недоступная для нашего разума, — нам остается верить в ее истинность. И надо сказать, что этой спасительной лазейкой пользуется большинство современных религий.

Но особенно большое значение имеют изменения тех элементов религии, которые связаны с церковными учреждениями и институтами, с иерархией духовенства, со всевозможными клерикальными учреждениями, проникающими во все сферы общественной жизни — от политических партий и профсоюзов до кооперативов и спортивных обществ. Здесь уже дело не ограничивается удовлетворением духовных потребностей верующих, здесь религия выступает в непосредственно общественном и даже общественно-политическом значении. В тексте книги мы приводили фактический материал, призванный рассмотреть этот вопрос в отношении отдельных мировых религий. В данном контексте мы обобщим его в свете некоторых событий, характерных для последнего времени.