Олег Старков - Криминотеология
ж) некоторые положения главы об оскорблении святыни и нарушении церковного благочиния могут и сейчас быть использованы при конструировании квалифицированного состава хулиганства;
з) отдельные моменты в главе о святотатстве, разрытии могил и ограблении мертвых тел также могут быть использованы: одни – как квалифицирующие признаки, например, преступлений против собственности зарегистрированной церкви, так как подобное преступление посягает не только на церковное имущество, но и на духовные чувства верующих; а другие – как отдельные составы преступлений, например надругательство над могилой.
Перечисленные особенности Уложения, отмена крепостного права в России в 1861 г., развивающиеся в теории уголовного права и криминологии антропологическое и социологическое направления, противоречия между двумя уголовными кодексами и процессуальными нормативными актами, ограничение применения телесных наказаний по Указу от 17 апреля 1863 г., сокращение сроков содержания в исправительных учреждениях,[28] а также то обстоятельство, что «наряду с догматической разработкой права началось изучение мира преступлений, его факторов и деятелей, мер борьбы с ним», «к этому времени уже были подготовлены, утверждены и введены в действие итальянский и невшательский уголовные кодексы, подготовлены знаменитые проекты общешвейцарского и норвежского уголовных кодексов»[29] – все это привело к необходимости создания нового уголовного закона, и уже к концу XIX в. появился первый вариант проекта Уголовного уложения, который был утвержден 22 марта 1903 г. Приступим к анализу главы о религиозных преступлениях названного Уложения.
Прежде всего, все религиозные преступления были размещены в одной главе и составили 26 статей, что в 3,1 раза меньше, чем было, а по подсчетам В. В. Пржевальского – в 3,5 раза меньше по числу букв.[30] Кроме того, ученым отмечается значительный технико-юридический прогресс, в частности хорошо разработанная терминология. Тем не менее он пишет о проекте: «… ничтожен, к сожалению, социальный прогресс, вносимый им в правосознание и жизнь народа…», «… проект беден идеями и лишь в очень немногом сумел возвыситься над обычною рутиною уложений… С научной точки зрения русское Уложение – явление заурядное».[31]
Рассмотрим виды религиозных преступлений и их составы.
Первый вид – богохуление – бывший одним из самых многочисленных по числу статей, стал одностатейным, но сложным составом (ст. 73, ч. 1, п. 1, 2, 3 и ч. 2). Причем один состав квалифицированный, – богохуление строже всего наказуемо, если совершается при отправлении общественного богослужения или в церкви, и три привилегированных – совершаемое публично, в том числе в средствах массовой информации и «с целью произвести соблазн между присутствовавшими». Его формулировка не изменилась в принципе. Богохуление в средствах массовой информации осталось также менее наказуемым, чем совершенное в церкви, как и по Уложению о наказаниях 1845 г.
Второй вид можно обозначить как кощунство, которое заключается в поругании действием или в поношении установлений или обрядов церкви, а также освященных предметов (ст. 74). Кощунство, как и богохульство, имело один состав квалифицированный, три привилегированных. Формулировки его такие же.
Третий вид – бесчинство или воспрепятствование церковному богослужению (ст. 75) – имело три квалифицированных состава: если «прервалось богослужение или если такое бесчинство учинено толпою» (ч. 2 ст. 75); «с целью помешать отправлению богослужения» (ч. 3 ст. 75); «если же вследствие бесчинства с целью помешать отправлению богослужения прервалось богослужение или если такое бесчинство учинено толпою» (ч. 4 ст. 75).
Все эти три вида составов религиозных преступлений имеют две разновидности: первая – деяния, направленные против христианской церкви, и вторая – совершенные против «признанного в России нехристианского вероисповедания» (ст. 76, 77), сформулированные проще и наказуемые менее строго.
Богохульство и кощунство – чисто церковные преступления, и лишь бесчинство или воспрепятствование церковному богослужению имеет право на существование в современном законодательстве, как уже отмечалось, в качестве квалифицированного хулиганства.
Четвертый вид, который может быть назван надругательством над умершим, имеет две разновидности: погребение христианина без христианского обряда (кстати, такого состава не было в Уложении о наказаниях), а также похищение или поругание действием умершего, имевшее один квалифицированный состав – совершение «над умершим оскорбляющее нравственность действие» и один привилегированный – «по суеверию, неразумию, невежеству или в состоянии опьянения». Представляется, что формулировка этого состава менее совершенна, чем в Уложении о наказаниях 1845 г., которая была ближе к практике, хотя и являлась более многостатейной.
Пятый вид – отвлечение и отступление от церкви, названное прямо в Уложении совращением (кстати, статьи, также как и в Уложении о наказаниях, не имеют названия) – самый многочисленный состав, распространенный в 16 статьях (ст. 80–95). Для состава совращения необходимо: а) наличность активного участия, имеющего характер подстрекательства путем нравственного воздействия, обольщения, обещания выгод и т. п.; б) действительное отпадение совращаемого от церкви, а не просто прекращение посещения церкви, исповедания, посещение иноверных молитвенных домов; в) причинная связь между отпадением от церкви и воздействием совратителя; г) умышленность с намерением лица вызвать отпадение. Этот состав, также как и богохульство и кощунство, исключительно церковный, более того, больше всех других закрепляющий неравноправие религий и, соответственно, людей, их исповедующих. Но если отвлечение от того или иного вероисповедания осуществляется путем насилия или реальной угрозы, он может быть наказуем как общеуголовный, а не религиозный.
Шестой вид, который фактически является пятым, следует отделить от отвлечения и отступления от веры потому, что он очень близок к современному составу «организации объединения, посягающего на личность и права граждан» (ст. 239 УК РФ 1996 г.) и интересно сформулирован: «Виновный в принадлежности к расколоучению или секте, соединенным с изуверным посягательством на жизнь свою или других, или с оскоплением себя или других, или с явно безнравственными действиями, наказывается: ссылкой на поселение в особо предназначенные для таких осужденных местности. Сему же наказанию подлежит виновный в оскоплении самого себя по заблуждению фанатизма». Имеет значение указание на изуверские действия и на их явную безнравственность, а также интересно наказание, которое предусмотрено исключительно для этого состава преступления и требует дискуссионного обсуждения.
Седьмой вид – это преступления против священнослужителей, в частности предусмотренные ст. 97 и 98 как «самовольно присвоивший себе сан священнослужителя христианского вероисповедания, виновный в учинении священнодействия, которое может быть совершаемо только священнослужителем сего вероисповедания», а также оскорбление православного священнослужителя или насилие над его личностью. При этом указаны специальные субъекты данного преступления – лицо нехристианского вероисповедания, инославного христианского вероисповедания, раскольник или сектант. Но, кроме того, в ч. 2 ст. 80 сформулирован более общий состав, предусматривающий защиту священнослужителей любого признанного или легального вероисповедания: «если сие принуждение или воспрепятствование учинено по отношению к священнослужителю христианского вероисповедания или духовному лицу нехристианского вероисповедания». Кроме того, к религиозным следует отнести и преступления, предусмотренные в иных главах, в частности, в Уложении о наказаниях в ст. 212 и в Уголовном уложении в п. 2 ст. 455 в главе, посвященной преступлениям против жизни, выделено в качестве квалифицированного убийства лишение жизни священнослужителя, если а) убит священнослужитель или вообще духовное лицо одного из христианских вероисповеданий, признанных в России; б) если убийство совершено во время совершения службы Божией или исполнения треб; в) с умыслом (всех его оттенков).[32] Думается, что насилие и оскорбление священнослужителей любого вероисповедания, зарегистрированного в России, должно быть самостоятельным составом преступления в современном УК РФ, поскольку данное преступление не только посягает на личность, но и глубоко оскорбляет чувства верующих, при условии, если оно совершено в связи с исполнением вероисповедных обязанностей, а также относительно священнослужителя признанного в России, т. е. легального, зарегистрированного вероисповедания.
С. В. Познышев, анализируя Уголовное уложение 1903 г., делает вывод, что законодательство «нуждается не в частичных исправлениях, а в глубокой, коренной реформе, в перестройке на новых основаниях. Эта реформа должна заключаться в проведении указанных общих принципов, главным образом, в уничтожении той полицейской опеки над религиозною жизнью народа, которая существует в настоящее время, в распространении уголовной охраны на те вероисповедания, которые теперь ее лишены, в уравнении уголовной охраны всех вероисповеданий, в отмене большинства действующих постановлений о религиозных преступлениях и в существенных изменениях остальных».[33] Не отрицая справедливости этих слов, сделаем некоторые общие выводы из анализа главы второй «О нарушении ограждающих веру постановлений» Уголовного уложения 1903 г.:
