Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии - Светлана Николаевна Баконина
Рукописный подлинник.
45. Письмо архиепископа Японского Сергия (Тихомирова) митрополиту Антонию (Храповицкому)
<…>[13] но через Суэц, а не через Америку (via America). Через Америку пакет дошел бы на 30–35-й день.
Последние пакеты пришли через Москву. И даже со штемпелем: «Москва»???
Владыка Святый! Соборы, съезды, собрания!.. Позаседал бы и в них! Но чаще всего узнаю о них post factum… А потом: сколько нужно времени и денег для поездки к Вам! Поехать же «транзитом» через Сибирь в Сербию – нельзя! Зашлют «транзитный груз» по сознательной ошибке в Бутырку.
Поэтому не гневайтесь, но не ждите меня на Соборы и Собрания! Не на что поехать. И времени нет разъезжать.
Что касается указов и распоряжений, то только малая часть их применима к условиям жизни японских христиан. А некоторые послания я не читал, – моя политика церковная здесь была и есть: скрывать болезни Матери-Церкви, прикрывать наготу, если бы такая когда-либо была видна.
И мы все твердо стоим на почве староцерковной, ничуть не увлекаясь «новыми» веяниями.
ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 232. Л. 63.
Рукописный подлинник.
46. Письмо архиепископа Японского Сергия (Тихомирова) митрополиту Антонию (Храповицкому)
27 июля 1926 г. Токио, Суругадай.
Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыка!
После недельного отдыха вчера возвратился к себе в Миссию. Нашел № 9/10 «Церк[овных] вед[омостей]» от 28 мая. 28 мая – 26 июля = два м[есяца]ца шли досюда «Церк[овные] вед[омости]».
М[итрополит] Петр Крутицкий – арх[иепископ] Григ[орий] Екат[еринбургский][14], В.В.Ц.С., м[итрополит] Сергий (Страгородский) и… м[итрополит] Агафангел…
Да… Темно, жутко, страшно… Уж, в самом деле, не Антихрист ли действует…
Когда-когда, как не теперь, нужно самоотвержение во имя Церкви… А ведь толкутся около «Местоблюстительства» и чуть-ли не запрещают друг друга… То-то радуются обновленцы!.. То-то пожимают руки в ГПУ!..
Читал я недавно, что «тихоновцев» 85 %. Вероятно, да… А торжествуют «обновленцы»… Читал я, что на 180 000 000 населения коммунистов лишь 500 000. А они управляют Россией, держа ее в «железных руках»…
Единенье, сплоченность нужны. Для этого самоотверженье, самоотвержение. Не почувствовалось такого среди «местоблюстителей» при чтении «Церк[овных] вед[омостей]».
На этом я и закончу свое столь протяженно-сложенное письмо. Вероятно, и еще дополню чем-ниб[удь] в скором времени. Прошу передать мой братский привет Высокопреосв[ященному] Феофану, моему товарищу по академии.
Испрашивая святых молитв Ваших, с отличным почтением и сыновнею преданностию, имею честь быть Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца покорный слуга
+ Сергий, архиепископ Японский.
Его Выс[окопреосвящен]ству Антонию, митрополиту Киевскому и Галицкому.
ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 232. Л. 63 об. – 64.
Рукописный подлинник.
47. Епископ Нестор (Анисимов)
Божия благодать (об освящении храма на станции Якэши)
3 августа 1927 г.
В день святых апостолов Петра и Павла архиепископа Мефодия и меня пригласили на освящение Якэшинского храма. Ко дню торжества в поселок Якэши собралось православное население всей окрестной местности: и железнодорожники, и казаки-поселенцы, и тунгусы во главе с зангином-[старшиной] съехались со станций Бухэду, Мяньдухэ, Хайлара, Маньчжурии, из села Кацынор и других мест [Трехречья]. Всенощная началась в 6 часов вечера. Звон колоколов заменялся ударами в подвешенные рельсы. Службы совершались на площади перед церковью, где мы были встречены вновь назначенным настоятелем храма прот[оиереем] А[лександром] Лукиным, который произнес приветственное слово. В толпе молящихся было много китайцев.
На следующий день совершилось самое торжество освящения храма в небывалой для небольшой станции величественной обстановке. Епархиальный миссионер, протоиерей Демидов, перед началом богослужения провел беседу о значении храма Божия, а во время литургии архиепископ Мефодий произнес приветственное слово к пастве. Еще накануне к архиепископу обратились начальник китайского отряда и представители местного населения с просьбой совершить молебен о ниспослании дождя, так как всей местности окрест станции Якэши угрожал неурожай от страшной изнуряющей засухи. Поэтому после литургии мы со всей толпой молящихся тронулись крестным ходом с громким единодушным пением «Даждь дождь земле жаждущей, Спасе!» на реку Джадунгол, где и совершили молебен о ниспослании дождя.
В конце молебна архиепископ Мефодий, которому экстренно необходимо было в тот же день быть в Хайларе, уехал на станцию и отбыл из Якэши. Между тем к реке Джадун-гол приближалась большая толпа китайцев вместе с охранным отрядом, во главе с командиром отряда. Они шли босиком, с венками из зелени на головах, под звуки хлопушек и под бой барабанов. На носилках они несли плоды и траву в сосуде с водой, как символ жаждущей земли. Они обратились ко мне с просьбой продолжать моление, и я, внимая этой просьбе, обратился к молящимся с призывом усилить молитвенное рвение и усугубить свою веру, для которой нет ничего невозможного. Наша вера должна была показать свою непоборимую силу этим простым, бесхитростным людям, которые так доверчиво прибегли к нашей молитвенной помощи.
Молебен продолжался, и вся толпа китайцев вместе с русскими опустились на колени в горячем молитвенном порыве. Когда под пение «Спаси, Господи, люди Твоя!» Святый Крест был мною погружен в реку, китайцы бросились почерпать освященную воду в заранее приготовленные сосуды.
На рассвете начался дождь, он вскоре обратился в ливень с грозой, и жаждавшая земля благодарно открыла свои объятия этой явно чудесно ниспосланной милости Божией. Китайцы горячо благодарили нас и особенно трогательно выражали свою благодарность «Великому Русскому Богу» за исполнение их усердных молитв. По окончании всех церковных торжеств и молений в здании якэшинской школы состоялась чашка чая, на которой присутствовали представители как русских поселенцев забайкальцев, так и тунгусов, вместе с местными китайскими властями и русскими железнодорожниками. За столом все присутствующие обменялись взаимными приветственными речами.
На другой день, под проливным дождем, в сопровождении протоиерея Демидова, прот[оиерея] Макавеева, некоторых жителей Якэши и служащих концессии братьев Воронцовых, я поехал на вагонетке, запряженной лошадью, на реку, в местность, называемую «Гавань», где происходила ловля рыбы неводом. А вечером из Гавани на лошадях мы проехали в село Кацынор, где я был встречен местным населением, почти сплошь состоящим из казаковзабайкальцев, под звон рельс, заменяющих колокола, и на площади перед храмом, на берегу реки Аргуни, совершил всенощную. На другой день там же в храме совершил литургию, после которой с крестным ходом мы прошли к реке, где я освящал воду и провел религиозную беседу. Эта обедня была первой отслуженной епископом в тамошнем храме, который по скромности и смиренной убогости напомнил мне Вифлеемский вертеп.
Во время литургии в Кацыноре меня поразило громадное количество причащавшихся младенцев грудного возраста, которых было свыше ста, что для такого небольшого села
