Захария Ситчин - Армагеддон откладывается
в Храме Великом Нанны смолкли все звуки:
в доме божественном, где звучали приказы о быках,
странно и страшно молчанье его…
Ступа и пест без дела скучают…
На кораблях не везут богатых даров…
Людям Ниппура, града Энлиля-царя,
хлеба не станет.
Реки берега опустели,
по водам ее ладья ни одна не пройдет…
Траву берегов нога не примет человека;
все зарастает вокруг.
Долгое время ученые придерживались мнения, что различные «плачи» рассказывают о действительно имевших место, но не связанных между собой случаях разрушения шумерских городов захватчиками с запада, востока и севера. В одной из предыдущих книг мы высказали предположение, что все тексты имеют отношение к одной катастрофе, разразившейся на всей территории страны, к неожиданному страшному бедствию, от которого было невозможно ни защититься, ни спрятаться. В настоящее время эта теория одной внезапной и ужасающей катастрофы завоевывает все большее признание среди специалистов, однако связь между этой катастрофой и уничтожением «городов грешников» и космопорта на западе все еще требует доказательств. По нашему мнению, после взрыва на Синае образовался атмосферный вакуум, в результате чего сильнейший вихрь понес радиоактивное облако на восток – в Шумер. Различные дошедшие до нас тексты, а не только «плачи», описывают и саму катастрофу, и ужасную бурю, «Злобный Ветер», прямо связывая его возникновение с тем памятным днем, когда вблизи средиземноморского побережья произошел ядерный взрыв:
В день тот, когда небеса содрогнулись и земля сотряслась, по земле вихрь пронесся… Когда небеса потемнели, словно тенью покрытые…
В тот день с небес обрушился сильнейший шторм, уничтоживший все живое. Этот «Злобный Ветер» сопровождался нестерпимой жарой. Солнце померкло, а ночью на небе нельзя было увидеть звезды.
Люди, напуганные, едва могли дышать;
Злобный Ветер зажал их в тиски,
дня одного еще он им не даст…
Рты увлажнились кровью,
головы кровью сочатся…
От Злобного Ветра бледнеет лицо.
После того как смертоносное облако двинулось дальше, город превратился в пустыню.
Все опустели города, пустые стоят дома,
Никто по улицам не ходит, никто не бродит по дорогам…
На берегах рек Тигра и Евфрата
лишь чахлые растения росли;
В болотах поднимались вяло камыши,
гнилые на корню…
В садах и городах все умерло,
ничто не прорастает.
Эта несущая смерть буря угрожала даже богам. В «плачах» перечисляются буквально все главные города Шумера, где боги покинули свои обители, храмы и святыни – ив большинстве случаев не вернулись. Некоторые в панике бежали, увидев смертоносное облако. Инанна, поспешившая укрыться в безопасном месте, потом жаловалась, что ей пришлось оставить драгоценности и другое имущество. Однако так было не везде. В Уре Нанна и Нингаль отказались бросить своих сторонников и обратились к великому Энлилю с просьбой сделать все возможное, чтобы предотвратить катастрофу, но Энлиль ответил, что судьба Ура предопределена. Божественная чета пережила кошмарную ночь в Уре, проведя ее в «термитов доме» (подземной комнате) в зиккурате. Утром Нингаль поняла, что Наннар/Син заболел, «поспешно облачилась» и покинула любимый город вместе с больным супругом. В Лагаше, где в отсутствие Нинурты в Гирсу оставалась одна Бау, богиня никак не могла заставить себя уехать. Она медлила, «горько оплакивая священный храм и город». Задержка едва не стоила ей жизни. (Некоторые ученые считают, что следующие строки поэмы, сообщающие о том, что смертоносная буря настигла ее, как простых смертных, указывают, что Бау действительно погибла.)
Пронесшись над Шумером и Аккадом, «Злобный Ветер» коснулся и Эриду, города Энки на юге империи. Энки укрылся от смертоносного облака, но недалеко, чтобы иметь возможность сразу же вернуться в город.
Он увидел, что город погружен в молчание, а на улицах лежат горы трупов. Однако некоторые выжили, и Энки повел их на юг, в пустыню. Это была непригодная для жизни земля, но Энки при помощи своих научных знаний – как Яхве в Синайской пустыне тысячу лет спустя – чудесным образом снабжал водой и пищей «тех, кто был уведен из Эриду».
Судьба распорядилась так, что Вавилон, накрытый северным краем смертоносного облака, пострадал меньше других городов Месопотамии. Предупрежденный отцом, Мардук посоветовал населению покинуть город и поспешить на север. Его слова напоминают приведенное в Библии предупреждение ангелов Лоту: «…не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей». Если кто по каким-либо причинам не мог бежать из города, Мардук советовал им спрятаться под землей: «Войдите в комнату, что под землею, в темноте». После того как «Злобный Ветер» стихнет, они не должны были пользоваться водой и продуктами из города – их могла коснуться рука смерти.
Когда небо, наконец, очистилось, вся южная часть Месопотамии превратилась в пустыню. «Ураган пронесся, смел все с лица земли; он проревел, как вихрь бурный, над землею, и никому спасенья нет… Никто не засевает пашни и зерна не бросает в землю, и на полях не слышно песен… В степи зверей почти не видно, все живые твари извелись…»
Жизнь начала возрождаться лишь через семь лет. При поддержке верных Нинурте отрядов эламитов и гутиан в стране установился относительный порядок, и во главе ее стали правители бывших провинциальных городов Исина и Ларса. И только по прошествии семидесяти лет – ровно столько времени позже потребовалось для восстановления иерусалимского Храма – был заново выстроен храм в Ниппуре. Однако боги, «которые определяли судьбы», то есть Ану и Энлиль, не видели смысла воскрешать прошлое. Энлиль, к которому Нанна/Син обратился с просьбой о возрождении Ура, ответил, что Уру было пожаловано царство – но не вечное.
Мардук победил. Через несколько десятков лет стало явью его видение о царе Вавилона, который признает его верховенство, восстановит город и построит ему зиккурат Эсагиль. После начального периода упадка первая династия Вавилона обрела должное величие и власть. Об этом свидетельствует Хаммурапи:
Когда высокий Анум, царь ануннаков,
и Эллилъ, владыка небес и земли,
определяющий судьбу страны, определили Мардуку,
первейшему сыну Эа, владычество над всеми людьми,
возвеличили его среди игигов,
Вавилон назвали его высоким именем,
сделали его могучим среди частей света
и утвердили в нем вечную царственность,
основание которой прочно, как небеса и земля…
В Египте, не попавшем под воздействие радиоактивного облака, переход к Эре Овна начался после победы выходцев из Фив, когда трон перешел к династиям Среднего Царства. После того, как время празднования нового года, совпадавшее с разливом Нила, было скорректировано в соответствии с новой эрой, гимны Амону-Ра сравнивали его с Овном, «величайшим из небесных созданий».
В эпоху Нового Царства вдоль дорог, ведущих к храмам, были установлены статуи Овна, а в величественном храме Амона-Ра в Карнаке на тайной площадке для наблюдений, которая открывалась в день зимнего солнцестояния, чтобы лучи солнца могли проникнуть в святая святых, была сделана новая надпись. Эта надпись гласила, что данная комната предназначена для наблюдения «за Овном, плывущим по небу».
В Месопотамии медленно, но неуклонно ширилось признание прихода Эры Овна, что нашло свое отражение в изменении календаря и списков небесных светил. В этих списках, которые прежде начинались с Тельца, теперь на первом месте стоял Овен, а рядом с месяцем Нисан, на который приходилось весеннее равноденствие и начало нового года, ставился не знак Тельца, а знак Овна. Примером тому может служить вавилонская астролябия, о которой упоминалось выше (см. рис. 102) в связи с происхождением деления звездного неба на тридцать шесть частей. В ней совершенно определенно указана звезда Ику как небесное тело первого месяца года, то есть нисана. Ику считалась главной звездой созвездия Овна, а ее использующееся и по сей день арабское название Хамалъ переводится как «баран».
На Земле и на небесах наступил Новый Век.
Он продолжался две тысячи лет, и именно в этот период знания о календаре и астрономии халдеи передали грекам. Когда в конце четвертого столетия до нашей эры Александр Великий уверовал – как за 2500 лет до него Гильгамеш – в свое бессмертие, считая своим настоящим отцом египетского бога Амона, он для подтверждения этого факта отправился в пустыню, в священное место на западе Египта. Увидев благоприятные знамения, Александр приказал отчеканить серебряные монеты, где его изображение было украшено рогами Овна (рис. 160).
