Эрнст Мулдашев - В объятиях Шамбалы

Я повернулся к монаху, который стоял рядом со мной и спросил его:

— Скажите, а кто-нибудь входил внутрь пещеры Миларепы?

Не действуют ли там тантрические силы, которые непреодолимы для человека? Ведь отодвинуть алтарь, разобрать тонкую каменную стенку, перегораживающую вход в пещеру Миларепы, и войти внутрь совсем не трудно?!

— Действуют, еще как действуют! — воскликнул монах. — Внутри пещеры Миларепы действуют очень сильные тантрические силы. Никто не может преодолеть их!

— А какие это силы? Я знаю, что тантрические силы некоторых Сомати-пещер вызывают слепоту, онемение, действуют как «энергетический вампир» или приводят к смерти через страх, головную боль и слабость. А здесь как?

— Я не знаю… Я не был там… — сконфузился монах.

— А все-таки?

— Не знаю… Но страшно там, очень страшно! Паника начинается! Люди боятся того, что они просто умрут, но… не станут Мертвыми, а их кости…

— А много костей-то в пещере?

— Говорят, много.

— А зачем люди ходили туда?

Они хотели стать Мертвыми.

— И… умерли? — Да.

— Они не стали Мертвыми?

— Нет, нет. Они просто умерли.

— Почему?

— Мертвые сами выбирают тех, кто достоин стать Мертвым, — монах поднял голову и посмотрел на меня. — А Вы не хотите ли стать Мертвым? Вы очень подробно…

— Я? — теперь уже сконфузился я. — Я? Я не смогу… Я… здесь… пока…

— Я тоже… здесь… пока… — проговорил монах.

Я опустил голову.

— О, как значим на Земле феномен Сомати! — подумал я. — О, как велик, наверное, подземный мир, где, помимо живущей активной жизнью техногенной Шамбалы, находится много, очень много Мертвых, ведущих страстный и очень мощный образ жизни, оставаясь при этом… неподвижными и холодными! Они, эти Мертвые, живут без забот о своем теле, им не надо тратить время на приготовление пищи, не надо ходить в туалет, не надо дышать, не надо одеваться и прихорашиваться, не надо спать и не надо говорить. Они знают, что их тела, элегантно и немного грустно сидящие в позе Будды, нужны только… на случай глобальных катастроф, чтобы в этом случае вновь войти в эту «машину», называемую телом, и снова начать телесную жизнь, полную забот о желудке и многом другом телесном, чтобы продолжить божественный эксперимент освоения материальной стороны жизни. О, как, наверное, не хочется им, Мертвым, заниматься проблемами желудка, когда можно вечно находится на Том Свете в прекрасном Мире Мыслей, где стоит только подумать… И… откуда можно созерцать свое «мертво-спящее» тело, с которым ты соединен «серебряной нитью» и которое напоминает тебе, что твой долг, долг Духа или Человека-Мысли, не рвать эту связь с планетой Земля, где в глубоком подземелье сидит «твоя личная машина», называемая телом и, которая… может быть… будет нужна… когда-нибудь.. . когда телесные люди, «тела-машины» которых двигаются, работают и саморазмножаются, забудут, что главное в них — Людях — не эта «машина с руками, ногами и… головой», а Дух или Человек-Мысль, управляющий ею. Ведь забыв это, телесные люди начнут всю свою духовную деятельность направлять на достижение недосягаемого — сделать «машинный вариант жизни» главным… вместе с обслуживающими «тело-машину» домами, деньгами и многим другим, тем самым становясь «слугами машины» и постепенно сводя на нет божественные принципы бытия и все более и более приближая глобальную катастрофу, поскольку Бог никогда не может стать слугой «машины»!

Монах исподлобья смотрел на меня. Шестигранный камень лежал предо мной. А мысли, эти шальные мысли, весело вертелись в голове, напоминая о своей силе и как бы приговаривая, что главное в Человеке — это Мысль, поскольку на Том Свете он, Человек, и есть Мысль, так как он зарожден там, в Мире Мыслей или Мире Свободного Времени, которым напрямую управляет сам Бог — Властелин Свободной Энергии Времени.

Я ненароком вспомнил разговоры на кухне — чисто российскую привычку, когда двое или трое мужчин или женщин, открыв бутылку водки и накурив до состояния, когда можно «топор вешать», до такой степени распаляются в задушевном разговоре, что им, сидящим на кухне, кажется, что их слышит весь мир. А мир их и в самом деле слышит. Мне кажется, что ни одна мысль не проходит просто так. А если однотипных мыслей у людей много, то эти мысли в какой-то момент могут суммироваться и начать самостоятельно влиять на сознание людей, называясь, в периоды революционных ситуаций, «политическим настроением масс». Научное подтверждение этому нашли, как я уже писал, японские ученые, описавшие так называемый «феномен сотой обезьяны», когда одна из обезьян на одном из японских островов догадалась мыть батат (сладкий картофель), брошенный учеными в песок. Когда эта «прогрессивная» обезьяна научила этому полезному делу других сородичей (чтобы песок не скрипел на зубах), а другие обезьяны к тому же стали учить еще и других, то, когда мыть батат научилось около 100 обезьян, наступил такой момент, что все обезьяны всех японских островов (а их много!) вдруг одновременно научились мыть бататы, брошенные в песок. Сработал какой-то мощный информационный механизм накопления и распространения мыслей.

Я вспомнил рассказ одной моей английской пациентки, которая поведала мне о том, что причиной ее болезни явился стресс, вызванный тем, что ее любимый человек уехал из родного Лондона в Нью-Йорк, где ему предложили более выгодную работу. Через год, когда они встретились вновь, она, англичанка, не узнала своего любимого — он стал безобразно жаден. Она долго боролась с его жадностью, носившей, по ее словам, патологический характер, но ничего не смогла сделать — перед ней стоял тот же лондонский парень, но чужой, в глазах которого была другая страсть — деньги, перед которой меркла она, эта красивая англичанка. Он даже, оказывается, сказал ей однажды, что расплачиваться за ужин в кафе пришла ее очередь. И она, эта англичанка, была абсолютна убеждена в том, что Америка «заразила» ее любимого жадностью, и что жадность есть… заразная болезнь, а вся Америка есть «инфекционная бомба», где в качестве «инфекции» выступает жадность — основа американского образа жизни. Она, потеряв своего любимого, хотела даже предложить бывшей колонии Англии заменить свой полосатый флаг на флаг с изображением доллара.

Я понимал, что не зря гениальный русский ученый Влаил Петрович Казначеев предложил термин «информосомы», научно доказав, что информация может неведомым образом распространяться. И мне показалось, что в основе этих «информосом» лежат, если так можно выразиться, «сгустки мыслей», способных беззастенчиво внедряться в другие организмы, заставляя их мыслить или делать то, что заложено в этих «сгустках мыслей».

— Не зря… не зря так противно находиться рядом с жадным человеком, — подумал я. — Они, эти жадные идиоты, являются источником «жадной заразы». Но как приятно находиться рядом со светлым человеком! Он тоже является источником чего-то свет лого и хорошего. Информосома информосоме рознь! И… как много зависит от мыслей!

Я продолжал стоять на месте, не отрывая взгляда от шестигранного камня, выточенного Миларепой. Ребята не беспокоили меня — они меня понимали, и как мне казалось, даже чуть-чуть жалели меня за то, что мысли, эти вездесущие мысли, будоражили меня так, что… натуральные информосомы градом сыпались из моего сознания. А я грустил, тихо грустил, недоумевая по поводу того, что люди так и не могут понять, что счастье отнюдь не в деньгах.

Я уже понимал, что Мысль не может не быть живым существом, поскольку родоначальный Тот Свет — праматерь всех форм жизни — есть Мир Мыслей и что каждый из нас, оказавшись там, превратится в Человека-Мысль — Свободного, Изначального и Великого, ведомого только Создателем, давшим всему живому главное — способность мыслить.

— Бойтесь злых мыслей! — захотелось крикнуть мне. — И как здорово, что вы иногда собираетесь на кухне, освобождая с помощью алкоголя и сигарет свои мысли, чтобы поговорить о таком, таком… Но… говорите, пожалуйста, по-доброму!

Но я молчал. Я продолжал созерцать шестигранный камень. Вскоре ход моих мыслей опять перекинулся на Мертвых. Я понял, почему нужны Мертвые. Они, не обремененные проблемами тела, нужны здесь, на Земле, чтобы жить в мире земных мыслей и управлять этим миром. Мертвый — это тоже Человек-Мысль, но земной Человек-Мысль. Он нужен здесь, на Земле, ведь Человек-Мысль Того Света есть космический Человек-Мысль. И на Земле, как говорится, проблем хватает; например, охранять священные заклинания, следить за ходом мыслей людей, стремящихся попасть в Сомати-пещеры, следить за мысленными устремлениями обычных «двигающихся» земных людей, определять угрозу появления предвестников глобальных катастроф, способствовать наказанию заблудших людей и многое другое. Мы просто мало знаем о Мертвых и не понимаем их роль для жизни на Земле! А она, эта роль, колоссальна! Стражами наших мыслей можно назвать Мертвых, тела которых покоятся в глубоких подземельях Тибета и Гималаев!